Языкознание

РИТОРИКА (греч. rhetorike— ораторское искусство) — филологическая дисциплина, изучающая способы построения художественно выразительной речи, прежде всего прозаической и устной; близко соприкасается с поэтикой и стилистикой. Поскольку предметом Р. является прозаическая «украшенная», т. е. художественная, речь и правила еепостроеиия (порождения), Р. противостоит поэтике, изучающей поэ-тич. речь, грамматике, ориентированной на изучение «естественной» (эстетически не отмеченной) речи, и герменевтике, имеющей дело с пониманием текста.
История Р. подразделяется на 2 неравных периода. Хотя осознанный интерес к отд. частям Р. характерен для ряда древних культурных традиций, ср., напр., учение о т. наз. рити (особом качестве языка худож. текста, связанном с отбором и расположением слов) в старых инд. трактатах по поэтике, становление Р. как особой науки произошло в Др. Греции. Уже в 5 в. до и. э. двумя греками из Сиракуз был составлен не дошедший до нас учебник Р. Развитие Р. иа раиием этапе связано прежде всего с Аттикой, нек-рыми городами М. Азии, с о. Родос. Софист Горгнй (5—4 вв. до н. э.) положил начало Р. в Афинах, ею занимались также Трасимах Халкидон-ский, Протагор. Развитую форму Р. приобрела в 3—2 вв. до и. э. благодаря деятельности теоретиков Р.— Исократа, Аристотеля, Феопомпа, Дионисия Галикар-насского и др. С сер. 2 в. до н. э. под греч. влиянием в Риме также появляются ораторы и теоретики Р., прежде всего Цицерон и Квинтилиан. В результате практич. деятельности ораторов-риторов и анализа большого эмпирич. материала у Аристотеля («Риторика»), Цицерона (<De oratore», «Orator», «De inventione», «Brutus»), Квинтилиаиа («Institutio oratore>), Псевдо-Лоигина (условного автора трактата «О возвышенном») и др. сложилась особая область науч. знания, не только подводившая итоги практич. опыту ораторского иск-ва, но и предписывавшая ему свои законы и правила. Пройдя через период сосуществования разл. ораторских манер, Р. иа исходе античности начинает превращаться в нормативную дисциплину. Аитич. Р. включала в себя разделы об источниках красноречия (дарование, природные данные — natura; искусство — ars — как результат профессиональной выучки; упражнение — exercitatio), о родах красноречия, о задачах оратора, соответственно об элементах речи: 1) нахождение (inventio), т. е. систематизация материала, сведение многообразия к общим типам, выделение пункта доказательства, указание логич. аргументов, 2) расположение материала (dispositio), его композиция, 3) словесное выражение (elocu-tio), гл. часть Р. (критерии красноречия: правильность, ясность, упорядоченность — уместность, красота — украшеи-ность; средства удовлетворения этих критериев — отбор слов, их сочетание, фигуры речи), 4) запоминание (memona), учение о профессиональной ораторской памяти и 5) произнесение (pronuncia-tio, actio), учение об интонации, мимике, жестах,  способствующих  успеху  речи.
Антич. Р. была усвоена в средневековье и пользовалась большим престижем, входя в число семи «избранных наук». Эпоха Возрождения и следовавшие за ней периоды господства отд. худож. направлений (маньеризм, барокко, классицизм) уделяли Р. значит, внимание (миогочисл. трактаты 16—18 вв., особенно во Франции, Германии, Италии). В это время, особенно в 17 в., Р., с одной стороны, тяготеет к универсализации, обнаруживая связи с складывающейся «логической» грамматикой (см. Логическое направление), а с другой — превращается в инструмент, способный уловить достаточно тонкую дифференциацию эстетич. установок. Через Польшу и Украину идеи Р. проникли в 17 в. в Россию и иашли здесь отклик — < Книги суть риторики двои...» Макария (рукопись 1623), «De arte rhetorica liori X» феофаиа Прокопо-вича (1716), «Риторика» М. В. Ломоносова (1748). Пособия по Р. практич. характера продолжали появляться почти до сер. 19 в. Однако уже в 18 в. происходит разрыв между традиционной структурой Р. (включая исследовательский аппарат) и новым опытом худож. прозы (в частности, и ораторского красноречия). Р. начинает тяготеть к сближению (в нек-рых разделах — к слиянию) с поэтикой и к растворению в стилистике. В эпоху романтизма Р. с ее нормативно-дидактич. тенденциями начинает восприниматься как изживший себя канон, препятствующий свободному творчеству, как дисциплина схоластически-катологиза-торского типа, не способная проникнуться идеями историзма, препятствующая новым принципам словесного иск-ва. Р. как наука приходит к нач. 19 в. в состояние упадка. Однако с 60-х гг. 20 в. вновь начинается расцвет Р., нашедшей для себя новый идейио-науч. контекст. Она становится одной из наиболее быстро и продуктивно развивающихся дисциплин фи-лологич. цикла. Этот второй период в истории Р. нередко называют «неориторикой» или «общей P.» (rhetorique ge-nerale),  в отличие  от  Р.  традиц. типа.
Становление Р. нового типа вызвано в первую очередь лингвистически-м и факторами, через к-рые она включается в круг семиотич. дисциплин и в сферу культурологич. проблем. Уяснение статуса лингвистики в рамках теоретико-информационной концепции привело, в частности, к выделению и операционному определению т. иаз. поэтической функции языка, образуемой при наличии установки на сообщение (message), и к разработке лингвистич. методов исследования поэтич. функции. Не менее существенным был след. шаг — возникновение новой лингвистич. дисциплины, т. наз. лингвистики текста, к-рая предполагает описание как связанных таких фрагментов текста (сверхфразовых единств), к-рые превышают предложение, до последнего времени считавшееся наиболее крупной единицей языка. Независимо от того, выводится ли риторич. структура текста непосредственно из законов языка (распространение языковых правил на сверхфразовый уровень) или связывается с переосмыслением языковой структуры, упорядочиваемой извне (напр., по законам построения гео-метрич. симметрии и т. п.), — остается несомненной не только роль языкового субстрата в построении объектов, изучаемых Р., но и — что важнее — роль отд. языковых элементов (напр., имманентной грамматич. структуры предложения) в вероятностном определении структуры смежных участков текста. Это и обусловливает лингвистич. связанность (единство) текста, к-рую не может игнорировать Р. Складывающаяся лингвистич. теория прозы более конкретно отражает и возможности применения лингвистич. методов к анализу сверхфразовых единств, и взаимосвязь Р. и лингвистики, предполагающую зависимость (и ориентацию) объектов Р. (риторич. структур) от объектов лингвистики (языковых структур). В совр. семиотике под Р. как раз и понимают правила построения речи на сверхфразовом уровне, законы «поэтич. семантики», т. е. типы непрямых (переносных) значений (риторич. фигур), и «поэтику текста» (структуру отношений внутритекстовых элементов), включая анализ социального функционирования текстов как целостных знаков.
Многофункциональность Р., обеспечившая ей существование в новых условиях, позволяет говорить о «лингвистических» основаниях совр. Р. ив метаязык о-в о м аспекте: функционирование ее в качестве дескриптивного аппарата н нормативного регулятора дает возможность трактовать Р. как «вторичную» грамматику, функционирующую как своего рода метатекст. Описывая и предписывая процедуры конструирования коммуникативных форм и ситуаций, в к-рых речь употребляется с разными целями, Р. сама берет на себя задачу создания «функционального языка», выступая как одни из важнейших инструментов культуры, к-рый организует ее языковую и коммуникативную систему (Р. Лахман). На этих путях Р. входит в союз с др. дисциплинами, нащупывая новые формы функционирования в качестве стабилизирующей силы культуры. Принадлежа, как и яз-знание, к кругу семиотич. наук, Р. разделяет с ним ряд общих проблем: вариант — инвариант (ср. проблему т. наз. общих мест в Р.), типы (каталогизация и классификация), общее и частное, универсалии, проблема выводимости (развертывания) и сводимости (свертывания), сопоставление и поиск общего основания, моделирование действительности и т. п. Во мн. случаях Р. сталкивается как с типовыми с такими ситуациями, к-рые в яз-зиании выступают как исключения или парадоксы. Тем самым открываются возможности для дальнейшего (и притом сознательного) контакта Р. и лингвистики, при к-ром и последняя с пользой для себя обращается к опыту Р.