Языкознание

Аваро-Андоцёзские языки — группа языков, входящих в нахско-даге-станскую ветвь кавказских (иберийско-кавказских) языков. Распространены гл. обр. в горном Дагестане. Девять А.-а.-ц. я. составляют аваро-андийскую подгруппу и пять — цеэскую, или дидой-скую, подгруппу (см. Цезские языки). В аваро-андийскую подгруппу, признанную не всеми учеными, входят аварский язык и андийские языки — ботлихский, годобе-ринский, ахвахский, каратинский, баг-валинский, тиндинский, чамалинский и андийский. Аваро-андийские языки в генетич. плане обнаруживают весьма близкое родство. Различия между нек-ры-ми из них настолько незначительны, что их можно описывать как диалекты одного языка, напр. ботлих. и годоберин., багва-лин. н тиндин. языки. Наиболее различаются андийский и чамалинский языки. Аварский язык, имеющий наибольшее число носителей среди языков аваро-андийской подгруппы и являющийся языком межнац. общения и школьного обучения у андийских и цезских народностей, занимает примерно одну треть терр. горного Дагестана, а за его пределами распространен также в Зака-тальском и Белоканском р-нах Азерб. ССР. Граница распрсстранения аварского и андо-цеэских языков отодвинулась за последние 20—30 лет на С. в связи с возникновением на целинных и залежных землях равнинной части Дагестана многоотраслевых хозяйств — она проходит по юж. берегу ниж. течения р. Сулак, а местами и по обоим ее берегам. Осн. масса носителей андийских языков живет в самой высокогорной части Дагестана, в басе. р. Андийское Кой-су между Андийским и Богосским хребтами. Зап. адм. граница между Дагестаном, Чечено-Ингушетией и Грузией совпадает с этнич. границей, далее к-рой андийские языки не были исторически распространены. За пределами Дагестана, в Азербайджане, имеется только один ан-дояэычный аул Ахвахдере (Аэерб. ССР), в к ром живут носители разных диалектов ахвах. яз.
Аваро-андийские языки имеют очень развитую систему согласных и достаточно развитую систему гласных, что характерно также и для др. даг. языков. Во всех аваро-андийских языках есть пять чистых, или оральных, гласных: а, е, и, у, о. Назализованные гласные
а, е, и, у, о, возникшие в результате ослабления и выпадения носового сонорного н (реже м), имеются только в ботлих., тиндин., ахвах., чамалин., багвалин. языках, а долгие гласные а, ё, й, у, б, появившиеся в результате слияния двух одинаковых оральных гласных, характерны только для чамалнн., ахвах. н тиндин. языков. Как назализованные, так и долгие гласные вторичны по отношению к оральным. Характерный признак гласных в андийских языках — их произношение в начале слова с твердым приступом. Одна из важных черт консонантизма этих языков — противопоставление глухих аффрикат и спирантов по корреляции «слабый — сильный»: ц — цц, ц1 — ц1ц1, ч — чч, ч1 — ч1ч1, л1ъ — л1, къ1 — къ (аффрикаты), с — ее, ш — шш, лъ — лълъ, х — хх (спиранты) и т. д. В отд. андийских языках имеются случаи нарушения такой корреляции. Почти во всех андийских языках утрачен слабый коррелят ц, а его сильный коррелят цц остался. Во мн. языках этой подгруппы сильному разрушению подвергся и коррелятивный ряд латеральных согласных. Полностью шумные латеральные сохранились в ахвах. яз., противопоставляясь и по признаку «слабый — сильный»: лъ — лълъ (спиранты), л1 — л1л1, кь1 — кь (аффрикаты). В багвалин. яз. остались только лълъ и кь. Между отд. андийскими языками наблюдаются фоне-тич. различия: в тиндинском и годоберин-ском нет сильных смычно-гортанных аффрикат ц1ц1 и ч1ч1. Они заменены здесь несмычно-гортанными цц, чч. В ахвах. яз. слабые свистящие согласные с, ц, ц1 перешли в шипящие ш, ч, ч1. Сильные шипящие переходят в сильные свистящие и в говорах чамалин. яз.
Грамматич. строй аваро-андийских языков характеризуется чертами, общими для всех нахско-даг. языков: противопоставленность неперех. глаголов переходным, к-рая проявляется в управляемых ими ядерных падежах — в абсолютиве и эргатнве, лежащих в основе двух осн. синтаксич. конструкций даг. языков; наличие именных и морфологич. классов, и др. Однако в аваро-андийских языках, в отличие от ряда др. даг. языков, отсутствует личное спряжение. Глагольные формы не дифференцируются по видовому признаку (за исключением авар. яз.). По этому признаку аваро-андийские языки отличаются от лакского и даргинского языков, в к-рых корреляция между категориями вида и времени стала ведущим признаком функционирования глагола в целом. В авар. яз. по видовому признаку дифференцируется небольшая часть глаголов. Формы, выражающие однократное действие, имеют нулевой аффикс, а
формы, выражающие длит, действие, маркируются дуративными аффиксами -ар-(къунц1-ар-изе 'заниматься стрижкой'), -д-(ц1ц1ал-д-еэе 'заниматься чтением') и др. Признаком вида в части глаголов является аблаутное чередование -и-, -у-----
-е-: к1-у-т1и-эе 'стучать'— к1-е-т1-еэе 'стучаться . Многократное действие, как разновидность дуративного действия, выражается редупликацией корня: к1ут1-к1ут1изе 'стучаться часто'.
В андийском и ботлих. языках сохранились следы более архаичной для даг. яэыкон категории одушевленности/неодушевленности, ср. ботлих. хъуъа-р, вашал, йешил, к1ате 'хорошие сыновья, дочери, лошади' (класс одуш. предметов, экспонент-р); хьуъа-б гъерабдалъи, чи-рахъабалъи 'хорошие ложки, лампы' (класс неодуш. предметов, экспонент -б). Впоследствии эта категория преобразовалась в категорию личности/неличности. В андийском яз. (нижнеандийские говоры) существительные распределены по именным классам по архаич. принципу — без учета их числовых форм. Именные классы, построенные без учета форм грамматич. числа, имеются и в др. группах нахско-даг. языков, напр. в лакском, однако по своему построению оии в этих языках не совпадают. Только в андийских языках существует пятичлеиная система именных классов (в годоберин., каратин., ахвах,, багвалин. и тиндин. языках), из к-рых 3 — в ед. ч. и 2 — во ми. ч. Система именных классов авар, яз., в к-рой имеиа существительные по форме их ед. ч. распределяются по трем классам (мужчин, женщин, животных и вещей), не характерна для др. языков. Она возникла исторически из шестичлен-ной системы.
Специфич. чертой аваро-андийских языков является наличие косв. основ парадигмы склонения имен существительных, субстантивированных атрибутивных имен — прилагательных, причастий, числительных, укаэат. местоимений и др. Эти косв. основы в андийских языках маркируются спец. аффиксами — носителями семантики класса мужчин и класса женщин типа -щу- (для класса мужчин) и -лълъи- (для класса женщин), напр. има-щу-р 'отец', ила-лълъи-р 'мать' (багвалин. яз.). В авар. яз. аффиксы — носители семантики классов людей -с и -лъ — являются одновременно и показателями эргатива: васа-с 'сын', яса-лъ 'дочь'. Эти аффиксы строго выборочно образуют косв. основу только от существительных, обозначающих либо мужчин (-с), либо женщин (-лъ), а иногда и вещь. Формы прилагательного, причастия, числительных, укаэат. местоимений, маркированные классным экспонентом муж. класса -в, образуют косв. основы только с помощью суффикса типа -с, а формы, маркированные экспонентами др. классов (-Й, -б и т. д.), такие основы образуют только посредством аффикса типа -лъ; при этом ауслаутные классные показатели выпадают, ср. авар. лъик1а-в (класс мужчин), 'хороший' — лъик1а-с (эргатив) 'хороший'; лъик1а-й (класс женщин) 'хорошая'; лъик1а-б (класс животных и вещей) 'хорошее' — лъик1а-лъ (эргатив) 'хорошая, хорошее'.
Общей типологич. чертой андийских языков является наличие в их парадигме двух род. падежей, каждый из к-рых закреплен за определ. парадигмой. В парадигме класса наименований мужчин, в к-ром основообразующим элементом косв. форм является аффикс типа -щу-, представлен род. п., маркированный исключительно классными показателями, напр.
васс 'брат' — вассу-б 'брата' (багвалии. яз.), гьек1ва 'мужчина — гьек1ва-щу-в 'мужчины' (каратин., ботлих., годоберин. языки). Так же образуется род. п. и от субстантивированных атрибутивных имен, маркированных в абсолютиве показателем муж. класса -в. В парадигме класса женщин и класса вещей, где основообразующим аффиксом косв. падежей являются -лълъи- и его варианты, род. п. не дифференцируется на морфологически обособленные классные формы. Такой род. п. в андийских языках маркируется неклассными аффиксами -л1, -л1а, -лълъ. Аналогичный род, п. (с теми же аффиксами) образуется от субстантивированных атрибутивных имен, маркированных в абсолютиве показателями классов женщин и вещей -й, -б. В кссв. основах мн. ч. место аффиксов класса мужчин н класса женщин занимает аффикс класса людей -ло в каратин. и ахвах. языках, аффикс -лу в багвалин. яз. В косв. основах аффиксами класса вещей в каратин. яз. являются -а, -и, в ахвахском -ле, в баг-валинском -а. Аналогичные аффиксы — носители семантики классов людей и вещей — характерны также для косв, падежей субстантивиров. прилагательных, числительных, указат. местоимений и причастий.
В авар. яз. нет классного род. падежа. В андийском, ботлих., тиндин., чамалин. и авар, языках исчезли аффикс класса людей -ло и аффикс класса вещей -ле. В др. андийских языках аффиксы класса людей -ло. -лу в косв. основах мн. ч. не зарегистрированы.
Показатели категории морфологич. класса -в, -й, -б, -р в именах существительных не функционируют. В отличие от них аффиксы косв. основ -щу, -лълъи, -ло, -лу — показатели категории именного класса — являются составными элементами имен существительных.
Роль классных показателей категории морфологич. класса в аваро-андийских языках более значительна, чем в др. нахско-даг. языках. Это основные грамматич. средства выражения прилагательных, укаэат. местоимений, именных форм глагола, одного из типов род. п. Аффиксы косв. основ -щу, -лълъи, -ло, -лу являются характерным признаком парадигмы имени только в аваро-андийских языках, в др. нахско-даг. языках не встречаются.
Во всех аваро-андийских языках процесс дифференциации эргатива от абсо-лютива в именах существительных полностью завершился, а в личных местоимениях наблюдаются разл. стадии этого процесса. Эргатив и им. п. не различаются в местоимениях годоберин. и андийского языков. В ботлих. яз. дифференцировались лишь формы местоимения 1-го л. ед. ч.; в Чс калии, яз. морфологически обособились лишь формы обоих местоимений ед. ч. Часть аффиксов эргатива личных местоимений свойственна и эр-гативу имен существительных, ср. ахвах. ме-де 'ты' — бати-де 'жеребец'; каратин. ищи-л 'мы', хвани-л 'лошадь'; багвалин. бишти-р 'вы', имащи-р 'отец'; другая часть имеет иное происхождение, ср. багвалин. ме-н 'ты', каратин. мену-а 'ты', тиндин. м-и 'ты'.
В аваро-андийских языках осн. способ образования субстантивов и глаголов — суффиксальный, более продуктивный в аварском и менее продуктивный в андийском языках. Префиксальный способ словообразования не получил развития. Глаголы с превербамн отсутствуют. В аваро-андийских языках, кроме двух конструкций предложения — эргативной и абсолютной [в андийских языках аффиксы эргатива -дн, -д, -р, -л, -йи; в авар. яз. — -с, -лъ (в андийских языках варианты этих аффиксов образуют косв. основу), -л, -да, -з], есть еще дативная, или аффективная, конструкция, функционирующая с глаголами чувственного восприятия (verba sentiendi), к-рые по своей семантике стоят вне категории пере-ходности/неперехбдности, иапр. Инсуда вац вихьана (букв.— 'на отца брат виделся') 'отец брата видел' (авар. яз.).
8 цегоб. говоре ахвах. яз. зарегистрированы глаголы чувственного восприятия, управляющие не дативом, а эргативом (дииде ба'и 'я знаю'), что не характерно для остальных нахско-даг. языков. В авар. яз. форма перех. глагола, маркированная одним из дуративных аффиксов, становится непереходной, безобъектной, и активный эргативный субъект преобразуется В инактивный именит, субъект: дос ц1ц1алула т1ехь 'Он читает книгу' — дов ц1ц!ал-д-ола 'Он занимается чтением', т. е. в сфере функционирования перех. глагола сосуществуют две контрастные конструкции — эргативная н абсолютная.
Для образования сложных слов употребляются основосложение и суффиксация, при этом употребляются слова, принадлежащие к разл. частям речи и стоящие как в прямой, так и в косв. формах.
До Окт. революции 1917 аваро-андий-скне народности не имели своей письменности и пользовались видоизмененным араб, алфавитом. Носители бесписьм. андийских языков (языков бытового общения) пользуются лит. авар, языком. Об изучении А.-а.-ц. я. см. Кавказоведение.
9 Гудава Т. Е., Сравнит, анализ глагольных основ в аварском и андийских языках, Махачкала, 1959; его же, Консонантизм андийских языков, Тб., 1964; Языки Дагестана, Махачкала, 1976.