Чукотский язык

ЧУКОТСКИЙ ЯЗЙК (устар.—луораветланский язык) — один из чукотско-камчатских языков (чукотско-корякская ветвь). Распространен в Чукот. авт. окр., а также в Коряк, авт. окр. РСФСР и в Нижнеколым. р-не Якут. АССР. Число говорящих ок. 11 тыс. чел. (1979, перепись). Выделяется 2 осн. диалекта: восточный, или уэленский (лег в основу лит. языка), и западный (певекский), а также ряд других (энмылинский, нун-лигранский, хотырский, чаунский, энур-минский,   яиракинотский).
Для фонетики Ч. я. характерно большое разнообразие ассимилятивных процессов, выпадение согласных; фонема /л/ — шумная, а не сонорная, как в коряк, и алютор. языках; в чукотском /р/ совпали прафонемы *р и *д, а в /в'/ — *в и *в'. В отлнчие от близкородств. языков, возможны слоги, начинающиеся с сочетания вида с'-, а также зияния. В Ч. я. отмечено постепенно исчезающее противопоставление мужского и женского произношения. Для грамматич. системы характерно отсутствие дв. ч.; именной показатель мн. ч. совпадает с показателем дв. ч. в родств. языках, а глагольный — с показателем итеративности в родств. языках. В склонении отсутствуют нек-рые косвенные падежи, представленные в коряк, и алютор. языках,— касательный, исходный. У перех. глаголов в формах результатива с префиксом гэ-может быть выражен не только объект (как в родств. языках), но и субъект действия. Ч. я. испытал лексич. влияние эскимосского, юкагирского, а в кои. 19—20 вв. также рус. яз. Письменность, созданная в 1931 на основе лат. графики, в  1936 переведена на рус. графику.

Число

ЧИСЛО — грамматическая категория, выражающая количественные характеристики предметов мысли. Грамматич. Ч.— одно из проявлений более обшей языковой категории количества (см. Категория языковая) наряду с лексич. проявлением («лексич. число»), таким, как числительные или как количеств, обозначения в др. частях речи (ср. «сотня», «единственный», «много», «полно» и т. п.). Как независимая грамматич. категория Ч. свойственно существительным и личным местоимениям (иногда и местоименным сущ. «кто», «что»), остальные лексико-грамматич. разряды слов имеют синтаксич. категорию Ч.: формы Ч. у них согласуются с формой существительного и личного местоимения. Не во всех языках такое согласование обязательно; в аналитич. языках (см. Аналитизм) с разрушенной системой флексий согласование по Ч. может быть спорадическим (напр., в англ. яз. прилагательные и местоимения не согласуются, ср. my son 'мой сыи' — ту sons 'мои  сыновья ,   в   глаголе  согласование; есть только в составных формах с глаголом Ье 'быть' и в 3-м л. ед. Ч., где аффикс -s выражает одновременно лицо и Ч., ср. I am reading 'я читаю' — we are reading 'мы читаем', ne sleeps 'он спит' — they  sleep   'они  спят').
Наиболее простая структура категории Ч.— бинарная (противопоставление единичности и множественности), она же наиболее распространена. Но есть системы, содержащие также двойственное (изредка — тройственное, четверное) Ч. В существительных такие формы Ч. склонны к исчезновению, слиянию с ед. или мн. Ч.; напр., в др.-рус. яз. было дв. Ч. (дъвв руцв, род./местный п. дъву руку, дат./тв. п. дъвъма рукама), к-рое оставило следы в укр. диал. nei pyui (-i < -в) и в рус. формах типа «ряда» (дв. Ч. дъва ряда, ср. мн. Ч. три ряди) и т. д. В нек-рых языках дв. Ч. представлено только в личных местоимениях, напр. в хануноо (Филиппины): mih 'мы' (эксклюзив) — tan 'мы' (дв. Ч.) — tam 'мы' (инклюзив). В тех языках, где есть синтетич. склонение, категории Ч. и падежа тесно переплетаются, так что один показатель выражает обе категории (в лат., др.-греч., санскрите, ряде слав, языков и др.). Ч. может совмещаться с родом и классными различиями, как в банту языках, где почти каждый лек-сич. класс представлен двумя грамматическими — сингулярным и плюральным (ср. лексич. класс «люди» в ганда: omu-lenzi 'мальчик' — aba-lenzi 'мальчики') или в ст.-славянском, где роды имеют особые числовые парадигмы для ед., дв. и мн. Ч.: стол — стола — столн, село — селв — села, жена — женв — жены; напротив, в совр. рус. языке во мн. Ч. родовые различия стираются.
Способы выражения Ч. определяются особенностями языкового типа; прн этом наблюдаются как обязательное, так и факультативное выражение Ч. В тех языках, где Ч.— морфологич. согласовав категория, его выражение образует грамматич. плеоназм (так в синтетич. индоевроп. языках). В нек-рых языках используются служебные слова, напр. артикли (нем. der, die, das/die) или спец. частицы, как в таити [таи — показатель неопредел, множественности, ср. е таи fare '(какие-то) дома', па, паи, tau — огранич. множественность, ср. .па mata 'глаза'); внутр. флексия (ср. араб, rad-3ulun 'человек' — ridjalun 'люди'); редупликация (нндонез. orang-orang 'люди'). Но часто показатель мн. Ч. опускается, если значение ясно из контекста, напр.: венг. ember 'человек' — emberek 'люди', ио ti'z ember 'десять человек', sok ember 'много людей'; иидонез. orang 'человек' — banjak orang 'много людей'.
Формы Ч. имеют разл. значения. Для ед. Ч. выделяются 3 семантич. типа: 1) единичность (осн. значение), 2) общность (ср. «Собака — друг человека»), 3) внепарность по Ч.— singularia tantum, вещественные и абстрактные («нефть», «тепло» и т. п.); особую группу в сфере грамматич. сингулярности образуют со-бират. имена (см. Собирательности категория). Для мн. Ч. выделяются 5 семантич. типов: 1) дискретное ми. Ч. (осн. значение); 2) собирательное множество («враги», «друзья»); 3) дистрибутивное множество — тип, представленный, напр., в языке папаго (одни из юто-ацтекских языков) и означающий дисперсионное множество, не локализованное в одном месте (времени), в  отличие от простого плюрального, означающего нахождение более одного денотата в оп-редел. месте (или в определ. момент времени); 4) репрезентативное множество — означает группу лиц, называемую по одному из ее представителей, ср. япон. Судзуки-тати 'Судзуки и его товарищи', англ. the Browns 'Брауны' (супруги, семья); к этому типу примыкает и т. наз. приблизительное множество (напр., «восьмидесятые годы»); 5) мн. Ч. величия, вежливости («мы» — в королевских и царских документах, рус. вежливая форма «Вы», нем. Sie).
Дискретное мн. Ч. может развиваться из собирательного как более древнего типа. Грамматич. отношение между ми. Ч. и ед. Ч. способно стираться в результате лексикалнзацни мн. Ч., ср. семантич. расхождение таких форм, как «вино» — «вина», «гонка» — «гонки», «бег» — «бега», «схватка» — «схватки»,«грязь»— «грязи» и  т. п.

Чибчанские языки

ЧИБЧАНСКИЕ ЯЗЫКИ—группа индейских языков. Распространены в Центр. и Юж. Америке. Общее число говорящих ок. 600 тыс. чел. Дж. X. Гринберг включает Ч. я. в чибчанскую макросемью. По классификации Ч. Лоукотки, Ч. я. подразделяются на подгруппы: 1) палео-чибчанскую, включающую языки эсме-ральда и караке в Эквадоре и яруро в Венесуэле; 2) языки рама и мальчора в Никарагуа; 3) гуатузо (гуатусо), ге-тар, суэрре, покоси и др. в Коста-Рике; 4) таламанкскую (терраба, тириби, бри-бри, кабекар, чирипо, висейта, брунка, кото в Коста-Рике); 5) дораскскую (чу-мула, гуалака, чангена в Панаме); 6) гуайми, представленный неск. диалектами в Панаме; 7) куна, коиба и чочама в Панаме и куева в Колумбии; 8) антиокий-скую (гуазузу, оромина, катио и др. в Колумбии); 9) чибча, или муиска (мос-ка), и тунебо, представленный рядом диалектов, в Колумбии; 10) мотилон, барира и мапе в Колумбии и Венесуэле; 11) аруакскую (в т. ч. таирона, кёггаба, гуамака, ика, бинтукуа и др. в Колумбии); 12) малибу, мокана, чимила и др. в Колумбии; 13) андаки, тимана, ялкон в Колумбии; 14) паэсскую (в т. ч. паэс, пансалео, алауси в Колумбии и Эквадоре); 15) гуамбиано, гуанаки, кокону-ко в Колумбии; 16) барбакоа, каипа, Колорадо, колима в Колумбии и Эквадоре; 17) матагальпа, хинотега, какаопера в Никарагуа и Гондурасе; 18) мискито, улуа и сумо в Никарагуа и Гондурасе (др. вариант классификации см. в ст. Мискито-матагалъпские языки); 19) се-бондой, кильясинга и патоко в Колумбии; 20) пайя в Гондурасе. Большинство языков  вымерло.
Для консонантизма Ч. я. характерны согласные р — b, t — d, k — g, k" — g" (смычные), f, s, s (спиранты), с, с (аффрикаты), высокий удельный вес сонорных, ср. в каяпа т. п, 1, 1", п. п, г, w. Гласные: i, e, а, о, и. Реже встречаются закрытые ё, 6; умлаутированные й, 6, назализованные. Ударение может падать на любой слог слова. Структура слога, как правило, CV. Редко встречаются закрытые и неприкрытые слоги. Встречаются двучленные сочетания согласных, в т. ч. и в начале слова. Вокалнч. группы могут   насчитывать   до   трех   элементов.
Морфологич. строй агглютинативный. Существительное  имеет  категории  числа и падежа. Противопоставлены ед. и мн. числа, напр. в брунка kran-rojk 'деревья', kuraj-arojk 'тигры', u-rojk 'дома' и т. п. Возможно употребление ед. ч. в значении мн. ч. Развитая падежная система: в терраба инструменталис (показатель -go), комитатив (показатель -to), локатив (-sko), суперлатив (-kin), датив (?) (-коп), локатив (-ga). Имеются также предлоги (брунка man kra 'с палкой') и послелоги (брунка u atle 'за дом'). Отмечены личные притяжат. префиксы: в куна an(i)-pap 'мой отец', na-рар 'твой отец', е-рар 'его отец', па-pa 'свой отец'. Личные местоимения могут противопоставлять дв. и мн. числа: терраба sin 'мы [мн. ч.]' — taua 'мы [я и ты/я и он]'. Притяжат. местоимения иногда различаются в зависимости от личности/неличности определяемого: кёггаба mi seua 'твоя жена', но mi-hi 6iii 'твой дом'. Система счета деситеричная, в нек-рых языках — двадцатеричная, ср. в гуайми greketabuko '80' при gre '20', buko '4'. Числительные принимают классифицирующие префиксы или суффиксы, напр.: в Колорадо -ка 'нейтральное', -de 'длинное', -ре 'плоское твердое', -ki 'плоское мягкое и др., ср. palu-ka na 'два ребенка', pal u-de апо два банана', palu-pe jabon 'два куска мыла', palu-ki kamisa 'две рубашки'; в гуайми -Ьа- 'действие', da- 'растение', i- 'человек', кг- 'длинное', kuo- 'круглое' и др. Глагольная морфология относительно бедна. Помимо форм индикатива в Ч. я. имеются императив, инфинитив, представляющий обычно глагольную основу, и причастия — активное и пассивное. К временам индикатива относятся презенс и настоящее обычное и неск. прош. времен. Личное согласование в большинстве языков отсутствует. Отмечены суффиксы именного словообразования, напр. в брибри -sika 'субстанция, вещество', -kin 'место, поверхность', -wak   'коллектив,   группа'   и  др.
Порядок слов в простом предложении SOV, ср. в терраба ta bob ik 'Я тебя вижу', fa bor ik 'Ты меня видишь'. Отношения между глаголом и его актантами выражаются с помощью падежных суффиксов. Глагол-связка со значением 'быть' отсутствует, ср. в кёггаба nas sigi 'я человек', manki kabia 'ты богатый'. Определение, выраженное существительным или местоимением, стоит перед определяемым, напр. в кабекар kal we 'дерева плод', в брунка aiig sagra 'собаки голова' н т. п. Определение-прилагательное (реже числительное, указат. местоимение) находится в постпозиции, напр. в ика peri duna 'собака хорошая', в терраба 6iti kege 'собака старая' и т. п. Согласование определения с определяемым отсутствует. Для связи слов и предложений используются союзы, иапр. в гуайми ti awane mo noin 'ты и я идем', в  куна teki(ne) 'и', pat(io) 'но'  и др.
Ч. я. изучены слабо. Лишь собственно чибча имеет относительно давнюю традицию изучения: первая печатная грамматика этого изыка Бернандо де Луго была издана в Мадриде в 1619. Большинство составленных в 17—20 вв. миссионерами грамматик и словарей по нек-рым др. Ч. я. ие опубликовано; они следуют лат. схеме описания и отличаются неточной орфографией. Начиная с 19 в. изучение Ч.  я. велось путешественниками и    этнографами.

Чешский язык

ЧЕШСКИЙ ЯЗЫК—один из западнославянских языков. Распространен в Чехословакии, а также в США, Канаде, Австрии. Обшее число говорящих св. 10,6 млн. чел., в г. ч. в Чехословакии _ св. 10 млн. чел. (1988). Один из двух офиц. языков Чехословакии (наряду со словацким). Выделяется 4 группы диалектов: собственно чешские, га-нацкие, ляшские (силезские) и моравскс-словацкие. Лит. чеш. яз. сформировался на базе ср.-чеш. говоров.
В фонетике Ч. я. отличается след. чертами: наличием долгих и кратких гласных фоием (draha 'путь, дорога' draha 'дорогая'), слогообразующих г и 1 (vlk [v)k], smrt [smrt], nesl ?nesl]), специфически чеш. звука f [rz, rs] из мягкого r' (tr'-i-»tri, r'6ka-»reka); преобладанием твердых согласных фонем, сохраняющих твердость и перед гласными переднего ряда;   наличием   только  трех   пар  соотносительных по твердости и i мягкости согласных фонем t — t\ d — d', n — n'; наличием чередований (качественных и количественных) кратких гласных с долгими гласными и дифтонгом (ои) [ои] в пределах одной морфемы (list/listek, moje/muj [muj], dub/doubek); ист. изменениями долгих и кратких гласных а, и в положении между мягкими и после мягких согласных в е, i, i (l'ud-> lid, kl'u6-*kli6,   6aSa->ciSe, dui'a->du5e).
Морфологич. система Ч. я. характеризуется большим кол-вом типов склонения существительных, разнообразием типов спряжения презентных форм глаголов, отсутствием простых прош. времен.
Первые памятники чеш. письменности относятся к кон. 13 в. В 14 в. существовал единый тип лит. языка, В 15—16 вв. чеш. лит. язык стабилизируется, ио с 1620 до кон. 18 в. его развитие было прервано, т. к. при Габсбургской династии офиц. языком являлся немецкий. Чеш. лит. язык возрождается в кон. 18 — нач. 19 вв. на основе лит-ры 16 — нач. 17 вв., что придало ему книжный характер. В 19 в. в возрождении лит. языка формирующейся чеш. нации большую роль сыграли деятели чеш. Возрождения И. Добровский — автори первой науч. грамматики Ч. я. (1809) и Й. Юиг-ман — автор «Чешско-нем. словаря> (т. 1—5, 1835—39). Разг. языком сел. и гор. населения оставались диалекты и формирующиеся интердиалекты. Большое распространение получила т. иаз. obecna eestina, по происхождению собственно чеш. интердиалект, ставший оби-ходно-разг. языком широких слоев чеш, населения, к-рый отличается от лит. языка значит, структурными особенностями на всех языковых уровнях. Письменность на основе лат. графики.

Частицы

ЧАСТИЦЫ — разряд неизменяемых служебных слов, участвующих в выражении форм отдельных морфологических категорий, входя в состав слова («н е кто», «кто- т о», «дай- к а») либо присоединяясь к нему («пошел б ы», «д а будет», «пошел б ы л о» и т. п.), передающих коммуникативный статус высказывания (воп-росительность—«разве», «ли», «неужели», отрицательность—«ие>, «ни»), а также выражающих отношение высказывания и/или его автора к окружающему контексту, выраженному или подразумеваемому: т. наз. модальные частицы («только», «и», «даже», «еще», «уже», «ведь», «же», «тоже» и т. п.).
Пестрота предлагаемых классификаций Ч. и многообразие их списков объясняется принципиальными особенностями функционирования Ч.: их многозначностью, нечеткими семантич. границами, совмещенностью субъективного и объективного модальных начал, тесной связью Ч. с лек-сико-грамматич. структурой высказывания, способностью соединяться в комплексы, обилием Ч. в разг. речи, а также обя-зат. соотнесением их с совпадающими по форме и близкими по семантике единицами др. частей речи (союзами, междометиями, наречиями, застывшими формами сущестиительных, местоимений, глаголов), с к-рыми Ч. связаны генетически. Ч. легко входят в комплексные сочетания друг с другом или с единицами др. частей речи.
В соответствии с этим классификационные списки Ч. различаются — в разных грамматич. традициях — для одного языка и также для разных языков. Не совпадают они в рамках синхронного и ист. яз-янания: в пределах сравнительно-исторического языкознания принято называть Ч. те элементы, к-рые в др. направлениях совр. яз-знания именуются союзами или формантами.
Интерес к. коммуникативно-дискурсивной стороне речи, развитие теории функционального синтаксиса, семантики, возникновение лингвистики текста, теории пресуппозиций и пр. обусловили растущий интерес к модальным Ч. (выделительным, усилительным, акцентирующим, эмфатическим). Теория праг-матич. пресуппозиций позволяет определить общее свойство Ч. подобного типа: вызывать в сознании воспринимающего дополнит, смысловую информацию, объединяющую его с говорящим: «Только он не вернулся» (остальные вернулись), «Мие он и рубля не дал» (а такую малую сумму мог бы) и т. п.
В высказывании Ч. могут относиться ко всему составу: «Только / задачу вы решили неправильно» (а не так, как вы думали: правильно), «Даже / книгу не могла держать в руках» (так волновалась, читая), и к отд. слову: «Только задачу вы решили неправильно» (остальное правильно), «Даже книгу не могла держать в руках» (а более тяжелое — и подавно).
Значения, передаваемые Ч. (помимо чисто морфологических), обычно связаны с др. содержат, категориями высказывания. В первую очередь — с категорией определенности/неопределенности, с выражением форм к-рой, напр. в рус. яз., непосредственно соотносятся Ч. «не», «то», «иибудь», «либо», «бы то ии было», «угодно», формирующие неопредел. местоимения, и Ч. типа «вот», «вон», «же», относящиеся к высказыванию в целом: «Вот едет могучий Олег со двора», «Вон речка показалась». Высказывались предположения об артиклоидном характере Ч. «и» как носителе значения определенности в рус. яз.: «Вот и мальчик». Часть Ч. принимает на себя функции глагола-связки: «Государство — это я», <Вот и дом», «Я вот он» (разг.).
Тип Ч. связан с распределением грам-матич. категорий в высказывании в целом — видом глагола-сказуемого, типом детерминанта-обстоятельства, наличием наречий с семантикой однократности или итеративности. Ч. приписывается — в рамках теории актуального членения предложения — роль   рематизаторов.
Модальные Ч. связываются с фактами акцентно-просодич. структуры высказывания. Можно говорить о 3 группах Ч.: не выделяемых и не выделяющих (<ведь»), не выделяемых, но выделяющих (<же>), выделяемых и выделяющих («вот», <вон», ото», <еще>, «только», <даже», <один>). В последней группе вы-деленность Ч. соотносима с текстовым явлением анафорики (см. Анафорическое отношение): <Вот мальчик» (новое) — «Вот мальчик» (о нем уже говорилось), «Это книга» (демонстрация) — «Это книга» (уточнение с поправкой), <Е щ е сахару» (сахар уже брали) — «Еще сахару» (брали, но не сахар) и т. д. Особенно тесно тип акцентного выделения связан со словом <одии» в разных его функциях. Существенно и синтагматич. членение при Ч.: «Только / Петрову это не под силу» — «Только Петрову это не под силу»: «Вот / мальчик, о котором я говорила» (интродукция) —«Вот мальчик, о котором я говорила» (дейктич. демонстрация).
Общепринятым является признание у Ч. размытой семантики, нечеткости их разделения с др. частями речи, от к-рых они происходят, модификативность общего их списка.
Дискуссионным является вопрос о наличии у Ч. собств. инвариантного значения (и тем самым вопрос об их знамена-тельности/незнаменательностн) или об определении их значения семантикой конкретного высказывания; вопрос об эволюции Ч., поскольку их обилие отличает древние языки архаичной структуры и в то же время число их активно возрастает; вопрос о границах их линейной протяженности и единнчности/множествеиности значения при комплексах («и так», «так и», «вот ведь», нем. aber auch, nur mal).
Частота употребления коммуникативных Ч. является типологически различающим критерием. Наибольшее число Ч. отмечается для др.-греч., рус. и ием. языков. В ряде древних языков, напр., в индоевроп. языках М. Азии, типологически характерным является наличие инициальных для высказывания комплексов Ч. с определ. линейным их порядком (см. Ваккернагеля закон). Свободное и правильное употребление Ч. и их комплексов является свидетельством совершенного владения языком, поэтому они представляют особые трудности при преподавании, а тип их и кол-во могут быть свидетельством при определении языковой принадлежности автора текста (напр., значимо резкое уменьшение числа Ч. в греч. языке Нового Завета по сравнению   с   классич.   греч.   яз.).
Таксономич. сложности определения статуса Ч. обусловили наметившееся в яз-знании 60—70-х гг. стремление к их пословному описанию и отсутствие сис-темно-иерархич. описания их общей семантики.

Чадские языки

ЧАДСКИЕ ЯЗЫКИ—ветвь афразийских языков. К ним относится более 150 языков и диал. групп, распространенных в Центр, и Зап. Судане, в р-нах, примыкающих к оз. Чад, на терр. Сев. Нигерии, Сев. Камеруна, Республики Чад. Исконный ареал языка хауса, крупнейшего языка ветви, включает и юго-вост. р-иы Нигера; вследствие миграций и торговой экспансии народа хауса язык хауса распространился также в сев. р-нах Ганы, Того, Бенина и во мн. других странах Африки.
Ч. я. делятся на западночад-с к и е: 1) подгруппа хауса — хауса, гван-дара; 2) подгруппа ангас — а) аигас, сура, анкве, чип и др.; б) герка; 3) подгруппа рон — боккос, даффо-бутура, фьер, кулере и др.; 4) подгруппа боле-тангле — а) боле (болева, боланчи), нгамо, карека-ре, гера и др., б) тангале (тангле), дера (канакуру) и др.; 5) подгруппа сев. бау-чи (па'а-варджи) — варджи, па'а, дири, джимбин и др.; 6) подгруппа юж. баучн (зар) — зар (сайанчи), боггом (бурум), полый, геджи и др.; 7) подгруппа баде — баде, нгизим, дувай; центрально-чадские: 1) подгруппа тера — а) те-ра, джара, б) га'анда, хона; 2) подгруппа бура-марги — а) бура (пабир), чибак, путай, о) марги, кильба (хыба); 3) подгруппа хиги — хиги, бана; 4) подгруппа бата — бата (бачама), гуде, нзанги (джен), гуду; 5) подгруппа хидкала — ламанг (хидкала);  6) подгруппа мандара — мандара (вандала), падуко, главда, гудуфи др.; 7) подгруппасукур — сукур; 8) подгруппа матакам — матакам, мофу, гисига и др.; 9) подгруппа даба — даба (мусгой), хина, гавар; 10) подгруппа ги-дер — гидер; 11) подгруппа котоко — будума (йеднна), логоне, макари, гульфей и др.; 12) подгруппа музгу — музгу (мусгум); 13) подгруппа маса — маса (банана), зиме, мусей и др.; в о с т о ч-ночадские: 1) подгруппа кера — кера, кванг (модгел); 2) подгруппа нанче-
§е (лай) — нанчере, лай (габлай) и др.; ) подгруппа сомрай — сомрай, тумак, милту и др.; 4) подгруппа сокоро — сокоро (беданга), барейн, саба; 5) подгруппа дангла — дангла (дангалеат, кар-бо), мигама и др.; 6) подгруппа моку-лу — мокулу; 7) подгруппа муби —муби, джегу, биргит и др.
Для фоиологич. систем Ч. я. характерно типичное в афразийской семье троичное противопоставление согласных: глухие — звонкие — эмфатические, причем эмфатические в губном и дентальном рядах, где оии встречаются наиболее часто, реализуются как имплозивные звонкие (т. е. преглоттализованныв двухфокусные); во многих языках имеется противопоставление билабиальных и лабио-дентальных фрикативных; широко представлены преиазализованные смычные; имеются латеральные сибилянты (в основном в языках центр, ареала); и нек-рых языках на месте сочетаний согласных возникли двухфокусные смычные согласные (напр., лабио-дентальные в языке марги). Широко распространено противопоставление гласных по долготе — краткости. Все Ч. я. имеют фоноло-гич. тоны как с лексич., так и с грам-матич. значением. Обычно представлены как ровные (два или три), так и контурные тоны (нисходящие, реже восходящие). Ровные тоиы противопоставляются не по абсолютной высоте, а относительно, в соответствии с местом в синтаг-матич. последовательности, и могут менять абсолютную высоту в зависимости от места в синтагме; как правило, отмечается общее понижение тонов к концу синтагмы (это типично для мн. семей и групп афр. языков и, видимо, является аре-альной чертой). Широко распространено явление тональной полярности, когда грамматич. показатели (аффиксы, частицы, приглагольные местоимения и местоименные аффиксы) получают тон, противоположный тону соседнего слога.
Морфология имени в Ч. я. разнообразна. Для глаголов характерно наличие систем производных глагольных основ, образуемых с помощью разл. рода изменений в исходной основе (геминация и редупликация, инфиксы, изменения гласных и тонов), а также путем присоединения служебных элементов, ооычно именуемых <расширителями>. Производные основы используются для выражения интенсива, итератива, рефлексива, пассива, каузатива, направленности действия, разл. степеней завершенности/незавершенности н мн. др. (системы производных основ во многом аналогичны системе глагольных пород в семитских языках). Во мн. языках сохранилось общеафразийское противопоставление перфектных — имперфектных основ, но формы выражения этой оппозиции могут варьировать от аблаутного а- в основе импер-фектива (исконная общеафразийская модель, сохранилась в иек-рых вост.-чад. языках, рон языках и др.) до тональных чередований. Кроме этого, в Ч. я. имеется система спрягаемых глагольных форм, число к-рых сильно варьирует в разных
языках. Онн имеют разл. временные, модальные, видовые значения и, как правило, образуются с помощью особых рядов личных местоимений, а также вспомогат. глаголов и/или аналитич. показателей, входящих в состав глагольного комплекса. Обычно в Ч. я. представлено иеск. рядов личных местоимений: самостоятельные (субъектные, объектные), субъектные приглагольные местоимения (часто различные для разных видо-времен-ных форм), а также местоименные аффиксы (объектные, притяжательные). Преобладают аналитич. конструкции.
Развитой письм. традицией среди Ч. я. обладает только хауса. Остальные языка являются   бесписьменными.
Отд. Ч. я. становятся объектом линг-вистич. исследования с сер. 19 в. (раньше других — хауса, затем — музгу). В 30-х гт. 20 в. И. Лукас выделил 2 группы языков, названные им чадской и чадо-хамитской. Только чадо-хамит, языки (в т. ч. хауса, музгу, котоко) признавались родственными афразийским языкам, хотя одновременно отмечалась связь этих двух групп между собой. Критерием для разделения языков на две группы послужил типологич. признак наличия (в чадо-хамитских) и отсутствия (в Ч. я.) категории грамматического рода в соответствии с т. наз. хамитской теорией К. Майихофа. Затем в работах Дж. X. Гринберга по классификации афр. языков было показано, что все Ч. я. (т. е. как чадо-хамитская, так и чадская группы Лукаса) образуют единую в геиетич. отношении общность, к-рая входит в афразийскую макросемью.
Среди Ч. я. наиболее изучен язык хауса; однако вся эта ветвь в целом является в 70—80-е гг. объектом интенсивных ис-следоианий как в описат. плане, так и в плане афразийского сравнит.-ист. яз-зна-ния.