Гетерография

ГЕТЕРОГРАФИЯ (от греч. heteros — вной, другой и grapho — пишу) — способ письма, когда часть слов (или их основ), а иногда и целые выражения пишутся на одном языке, а при чтении переводятся на другой. Г. впервые возникла в Ниж. Месопотамии. В шумер, кли-вописи основы слов писались идеограммами, а аффиксы и служебные слова — знаками в слоговом значении. В письме аккадцев основы первоначально (3-е тыс. до н. э.) оставлялись в прежнем (шумерском) написании, а аффиксы, служебные слова и др. писались знаками в слоговом значении, но уже по-аккадски; при чте-вви идеограмм подставлялись их аккад. переводы. Позже было разработано чисто слоговое письмо для аккад. яз., но особенно употребительные слова, канцелярские формулы, имена божеств и др. вписывались шумер, идеограммами или даже заменялись полными написаниями шумер, слов, включая их части, написанные по-шумерски слоговыми знаками; такие гетерограммы читались целиком по-аккадски. Этим достигалась компактность текста на пространстве маленькой тяжелой глиняной плитки — оси. материала письма. Позднее нек-рые тексты (гадат. тексты, ритуалы, хроники) сплошь зашифровывались Г. Применялась Г. также в элам., хетт., хуррит. и урарт. клинописях (наряду с «шумеро-граммами» применялись и «аккадограм-мы>). В обиходе писцов,  знавших    шумерский, текст мог читаться и без перевода гетерограмм. Г. аналогичного типа используется   в   японском   письме.
Г. на базе «консонантного» арамейского алфавита использовалась в ираноязычных странах в 4 в. до н. э.— 7 в. н. э. (отчасти и позже). Причиной появления Г. явился обычай офиц. канцелярий Ахеменидской державы, где писцы вели документацвю по-арамейски, но читали ее вышестоящим чиновникам по-ирански. Ознакомившись во 2 в. до н. э. с шумеро-аккад. словарями-справочниками гетерограмм, иран. писцы ввели такие же и для себя; было выработано неск. местных систем письма с разл. набором гетерограмм и с разным объемом их применения (парфянское, пехлеви, согдийское, хорезмийское). В пехлевв Г. осложнялась совпадением мн. букв в рукописном курсиве и ошибочным пониманием гетерограмм писцами. Совр. зороастрийцы чвтают гетерографич. тексты без перевода гетерограмм, т. е. в искаженном арамейском   чтении.

Гумбольдтианство

ГУМБОЛЬДТИАНСТВО — совокупность взглядов на язык и способы его изучения, сформировавшихся в русле философско-лингвистической программы В. Гумбольдта, основателя общего языкознания и философии языка. Теорети-ко-методологнч. базу этой программы составляет антропологич. подход к языку, в соответствии с к-рым адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью.
Лингвистич. концепция Гумбольдта возникла как реакция на антиист. и ме-хаиистич. концепцию языка 17—18 вв., а также иа логич. и универсалист, концепции (см. Логическое направление, Универсальные грамматики); она опирается на идеи И. Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и <духа народа», а также на типологич. (морфологич.) классификацию языков Ф. и А.-В. Шлеге-лей. Филос. воззрения Гумбольдта сформировались в свете идей нем. классич. философии (И. Кант, И. В. Гёте, Г. В. Ф. Гегель, Ф. Шиллер, Ф. В. Шеллинг, Ф. Г. Якоби и др.). Идеи Гумбольдта явились одним из источников филос. антропологии — течения зап.-европ., пре-им. немецкой, философии 1-й пол. 20 в.
Язык, по Гумбольдту, — живая деятельность человеческого духа, единая энергия народа, исходящая из глубин человеческого существа и пронизывающая собой все его бытие. Язык есть не оконченное дело или вещь (Ergon — оргон»), а деятельность (Energeia —онергейя»), В нем сосредоточивается не свершение духовной жизни, но сама эта жизнь. Истинное определение языка может быть только генетическим. Язык — главнейшая деятельность человеческого духа, лежащая в основе всех др. видов человеческой деятельности. Он есть сила, делающая человека человеком. Языки, по Гумбольдту, являются отображением изначальной языковой способности, заложенной в человеке в виде нек-рых смутно осознаваемых принципов деятельности и актуализирующейся с помощью субъективной активности говорящего. Человек, пробуждая в себе свою языковую способность и развертывая ее в ходе языкового общения, всякий раз своими собств. усилиями создает сам в себе язык. Язык есть не мертвый продукт (Erzeugtes), а созидающий процесс,   порождение  (Erzeugung).
Порождение языка, по Гумбольдту, представляет собой синтетич. процесс сплавления понятия со звуком, превращающий звук в живое выражение мысли. Синтез включает два логически последовательных, а в реальности — одновременных момента: 1) расчленение бесформенной субстанции звука и мысли и формирование артикулированного звука и языкового понятяя; 2) соединение их в единое целое до чистого проникновения друг в  друга.
С понятиями языкового синтеза и порождения тесно связано понятие формы языка, под к-рой Гумбольдт понимает постоянное и единообразное начало в сози-дат. деятельности духа по выражению мысли с помощью звука, взятое во всей совокупности своих связей и систематич^ ности. Форма языка, по Гумбольдту, есть синтез отд. языковых элементов в своем духовном единстве. Форма каждого языка находится в неразрывной связи с
духовными задатками говорящего на нем народа н является неповторимо индивидуальным образованием, хотя в своих существенных чертах она и одинакова для всех языков. Гумбольдт различаетчвнутр. форму языка» (innere Sprachform) как глубинный принцип его порождения, определяющий собой все своеобразие языковой организации, и <внеш. форму языка» (звуковую, грамматическую, и т. д.), в к-рой проявляется и воплощается внутр. форма, ие запечатлеваясь ни в одной из частей этой формы.
Предназначение языка, по Гумбольдту, состоит в том, чтобы: 1) осуществлять чпревращение мира в мысли», 2) быть посредником в процессе взаимопонимания людей, выразителем их мыслей и чувств, 3) служить средством для развития внутр. сил человека, оказывая стимулирующее воздействие на силу мышления, чувства и мировоззрение говорящих. Язык, по Гумбольдту, есть орган, образующий мысль; мышление ие просто зависит от языка вообще, а до известной степени обусловливается каждым конкретным языком; языки — органы оригинального мышления  наций.
В трактовке Гумбольдта язык не представляет собой прямого отражения мира. В нем осуществляются акты интерпретации мира человеком. Разл. языки, по Гумбольдту, являются разл. мировиде-ниями. Они представляют собой не разл. обозначения одной и той же вещи, а дают разл. видения ее. Слово — это отпечаток не предмета самого по себе, а его чувств. образа, созданного этим предметом в нашей душе в результате языкотворч. процесса. Оно эквивалентно не самому предмету, даже чувственно воспринимаемому, а его пониманию в акте языкового созидания. Всякий язык, обозначая отл. предметы, в действительности созидает; он формирует для говорящего на нем иа-ода картину мира. Каждый язык, по умбольдту, образует вокруг народа, к к-рому ои принадлежит, круг, выйти за пределы к-рого можно, только вступив в другой круг. Язык, будучи системой мировидения, оказывает регулирующее воздействие иа человеческое поведение: человек обращается с предметами так, как их преподносит ему язык.
Язык, в понимании Гумбольдта, представляет собой чнапряженное» живое целое своих противоположных и взаимно предполагаемых начал, пребывающих в подвижном равновесии. Гумбольдт различает в языке (по интерпретации X. Штейнталя, А. А. Потебни, П. А. Флоренского, А. Ф. Лосева) след. антиномии: деятельности — предметности («энергейи» и оргоиа», жизненности — вещности), индивидуума — народа (индивидуального — коллективного), свободы — необходимости, речи — понимания, речи — языка, языка — мышления (человеческого духа), устойчивого — подвижного, логического — стихийного, импрес-сионистически-иидивидуальиого — монументального, континуального — дискретного, объективного — субъективного начал.
Специфику теоретико-методологич. основ программы Гумбольдта составляют: 1) синтез натуралистич. и деятельностного принципов изучения языка и человека — язык трактуется им одновременно как организм духа и самодеятельность, или деятельность, духа; 2) диалектич. подход (антиномич. трактовка природы языка); 3) системно-целостный  взгляд на  язык; 4) приоритет динамического процессу-ально-генетич. подхода над структурно-статич. планом описания языка; 5) трактовка языка как порождающего себя организма; 6) приоритет вневременного (панхронического) взгляда на язык над ист. анализом движения языка в конкретно-ист. времени; 7) приоритет изучения живой речи иад описанием языкового организма; 8) сочетание интереса к живому разнообразию реально существующих языков и языку как общему достоянию человечества; попытка представить в идеальном плане языки как ступени к совершенному образованию языка как такового; 9) отказ от описания языка только изнутри его самого, сопоставление языка с др. видами духовной деятельности человека, и прежде всего с искусством; 10) сочетание филос.-отвлеченного взгляда на язык со скрупулезно-науч. подходом  К его  изучению.   В. И. Постоеалова.
Г. развивалось в Германии, а затем в России. Психологическая (самая длительная) традиция Г. берет начало с издания избр. трудов Гумбольдта по философии языка Штейнталем, к-рый снабдил эти труды многочисл. комментариями. Штейнталь обратился к авторитету Гумбольдта для построения новой дисциплины— «психологии народов». Соответственно индивидуалистской ориентации тогдашней эмпирич. психологии гумбольд-товские понятия «дух» (Geist) и <дух народа» в толковании Штейнталя были превращены в «психику» (Seele) говорящих индивидов, утратив свое этносоцио-логоч. измерение. Во 2-й пол. 19 в., в эпоху позитивизма, бурного развития индоевропеистики, имя Гумбольдта упоминается в основном лишь в трудах, поев, классификации   языков.
Эволюцию Г. можно проследить на примере многочисл. толкований выдвинутого Гумбольдтом понятия < внутр. формы языка». В Германии существовало иеск. направлений: психологическое, согласно к-рому внутр. форма языка — это психологии, процесс, определяющий его внеш. орму (Штейнталь, В. Вундт), логико-еноменологическое, отождествляющее с внутр. формой логич. форму «чистых» значений и устанавливающее, насколько адекватно удается говорящему посредством языка воспроизвести «идеальные» значения, имеющие универсальную природу (Э. Гуссерль); иек-рые ученые считали, что внутр. форма языка охватывает и сиитаксич. уровень конкретного языка, являясь ключом к оценке всего, что мыслится и высказывается в данном языке (Л. Вайсгербер).
В России осмысление наследия Гумбольдта началось с перевода на рус. яз. П. Билярским осн. соч. Гумбольдта «О различии организмов человеческого языка...» (1859). А. А. Потебня способствовал распространению идей Гумбольдта в России («Мысль и язык», 1862, и др.), хотя его истолкование этих идей не было свободно от влияния психологизма Штейнталя. Второй этап развития Г. гвязаи с появлением в Москве книги Г. Шпета «Внутренняя форма слова» (1927) как реакции на психологизм Штейнталя и Потебни с позиции феноменологии и логики Гуссерля.
Главной лингвистич. дисциплиной, по Гумбольдту, является сравнит, языковедение, коренным образом отличающееся от сравнит, яз-знания, ставящего своей задачей доказать с помощью ист.-сравнит, метода   генетич.  родство языков внутри одной семьи (см. Сравнительно-историческое языкознание), а также от типологии языков с ее поисками универсалий и от исследований «глубинных структур» в современном их понимании (см. Глубинная структура). То «общее», на чем строится сравнит, языковедение Гумбольдта и его прямых последователей, — не абстрактная схема, не «язык вообще» или нечто промежуточное между языком и мышлением, а общечеловеческая языковая способность превращения мира в мысли. Хотя общее свойство языковой способности охватывает все человечество (являясь, по Гумбольдту, в то же время внутренним, объединяющим его началом), однако эта способность не реализована в одном общечеловеческом языке, а осуществляется в многоликом воплощении разнообразия языков. Каждый язык, взятый в отдельности, следует рассмотреть как «попытку, направленную на удовлетворение этой внутр. потребности, а целый ряд языков — как совокупность таких попыток». Отсюда и конечная цель языковедения — «тщательное исследование разных путей, какими бесчисленные народы решают всечеловеческую задачу» постижения объективной истины путем языков. «Разные пути», по Гумбольдту, это не разные звуковые обозначения «одного и того же предмета», а разл. способы его языкового «видения»: «В различных языках возникают понятия, к которым никогда ие смог бы придти один разум сам по себе без помощи языка». Сравнит, языковедение именно в гумбольд-товском его понимании раскрывает суть «философски обоснованного сравнения языков».

Гуайкуру языки

ГУАЙКУРУ ЯЗЫКИ (вайкуру) —группа индейских языков. М. Сводеш, Дж. X. Гринберг, Н. А. Мак-Куаун включают Г. я. вместе с группами матако-мака, луле-вилела, маской, мосетан и нек-рыми неклассифициров.. языками в состав макрогуайкуруан, семьи же-паио-кариб. филии. В классификации Ч.Ф.Вёглина подчеркивается большая близость этих языков с языками групп пано и такана: все они объединены в составе паноанской семьи (по др. классификации — семьи пано-такана). Однако, по мнению А. Товара и нек-рых др. исследователей, сходство Г. я. с языками названных групп, а также с группами матако-мака и луле-вилела является, скорее всего, результатом конвергенции, вызванной близким соседством. Распространены в Аргентине, Бразилии, Боливии и Перу. Общее число говорящих ок. 30 тыс. чел. В группу Г. я. входят языки: абипон (С. Аргентины) с диалектами гульгайсен (ки-льваса), мапенус, мпене; мбаха (юж. р-ны Бразилии, Боливии, Перу) с диалектами апакочоде (мбаха, или мбайя, мирим), кадувео (кадугуэгоди), эйибогодеги, око-тегуэбо, уэтидегоди (гуэтиадебо), личаго-тегоди, нахагуа; мокови (мокоби) (С. Аргентины); тоба (Аргентина) с диалектами агилот, пилага. Мн. языки и диалекты вымерли.
Фонетич. системы характеризуются простым вокализмом и развитым консонантизмом (наличие фарингального ', велярных и увулярных к и g, палатальных j, 1 и др.). Структура слова обычно CVCV или CVCVCVCV, однако возможно появление в финальной позиции глухих согласных, а также назальных и 1. В языке абипон относительно много сочетаний согласных (в т. ч. в начале и конце слова), в тоба и др. языках сочетаний согласных мало, слоги преим. открытые.
Языки агглютинативного строя, префиксально-суффиксального типа. Глагол спрягается по лицам и числам субъекта и объекта, имеет времена, породы (побудительная, возвратная и др.). Временные, залоговые, модальные значения выражаются чаще всего синтетически — глагольной формой. Для выражения субъект-но-объектных отношений используются и позиционные средства — фнксиров. порядок слов (так, прямой объект, в отличие от косвенного, обычно предшествует глаголу). Имя имеет категорию рода (муж. и жен.) и притяжательное™. Значения падежа выражаются аналитически. Словоизменение выражается средствами префиксации и суффиксации (напр., в языке тоба: y-owa 'моя жена', ad-owa 'твоя жена', cad-owa 'наши жеиы', cad-owa-y 'ваши жены'). В тоба помимо префиксального словоизменения используется система темпоральных и ас-пектуальиых наречий, употребляемых в постпозиции к глаголу. В языке мбаха речь взрослых мужчин грамматически и лексически существенно отличается от речи жеишии и детей. Языки бесписьменные. Первые сведения о Г. я. (напр., о языках абипои, мбаха, мокови и тоба) появились после 16 в. в работах этнографич. характера, принадлежавших миссионерам; науч. изучение их началось в 20 в.

Грузинский язык

ГРУЗИНСКИЙ ЯЗЫК — один из картвельских языков [см. также Кавказские (иберийско-кавказские) языки]. Распространен в Груз. ССР, частично в Азерб. ССР, на Сев. Кавказе, в Иране, Турции. Число говорящих на Г. я. в СССР св. 3,5 млн. чел. (1979, перепись). Имеет 2 группы диалектов, расхождения между к-ры-ми незначительны: горскне (хевсурский, пшавскнй, тушский и др.) и плоскостные (картлийский,    кахетинский,     имеретинский, рачинский,  гурийский,  аджарский и  др.).
В развитии лит. Г. я. различаются либо два периода — древний (5—11 вв.) и новый (с 12 в.), либо три — древний (5— 11 вв.), средний (12—18 вв.) и новый (с 19 в.). Новогруз. яз., в основном оформившийся к 18 в., отличается от др.-груз. языка гл. обр. лексикой. Его фонетич. система представлена 33 фонемами: 5 простых гласных и 28 согласных. Смычные и аффрикаты образуют трехчленные ряды (звонкий — придыхательный — абруптив), спиранты — парные (звонкий — глухой). Характерны гармонич. группы согласных (tic, dg, px, cq и т. п.). Ударение слабое, нефонологическое. Язык преим. агглютинативного строя. Одно склонение, 6 падежей, характерно отсутствие винительного и наличие эр-гативного («повествовательного) и транс-формативного (направительного, обстоятельственного) падежей. Послелоги сращены с падежами, отд. послеложиые образования уподобляются самостоят, падежным единицам. Эргативный и именит, падежи с послелогами  не   сочетаются.
Два числа — единственное и множественное. Имена не имеют категории грамматик, рода. Различаются семантич. категории человека и вещи. При обращении имена (за исключением имен собственных и местоимений) принимают отличит, окончание. Указат. местоимения и иаречия имеют трехчленную систему (в зависимости от близости к 1-му, 2-му, 3-му л.). Глагол полиперсонален (наряду с одно-личными имеются двух- и трехличиые глаголы), в нем превалирует префиксация; имеет категории лица, числа, версии (отношение принадлежности или назначения объекта и субъекта или объектов), понудительиости (каузатива), залога (дей-ствит., страдат., средний; страдат. залог выражает и потенциалис, т. е. возможность, доступность действия; непроизвольность, т. е. действие поневоле, и др.), времени, наклонения (образуют 12 спрягаемых единиц). С помощью превербов выражаются аспект (вид) и направление (т. е. ориентация туда, сюда, наверх, вглубь, внутрь, наружу, вниз). Выделяются глаголы прямого и инверсивного (лицо субъекта обозначено показателем объекта) строя, статические и динамические, переходные и непереходные. Инфинитива нет, его место обычно замещает отглагольное имя действия — масдар, к-рый имеет и неск. глагольных признаков (аспект, направление, поиудительность и редко — залог). Имеется 2 степени сравнения: сравнит.-превосходная и уменьшительная   (ослабленная).
Для словообразования характерны аффиксация и словосложение, разнообразие словообразоват. моделей. Система счета двадцатеричная. Синтаксис отличает согласование со сказуемым подлежащего, прямого и косв. дополнений; неодуш. подлежащее обычно со сказуемым не согласуется. При перех. и нек-рых неперех. глаголах подлежащее в зависимости от времени ставится в именительном, эрга-тивном или дательном падеже. Во мн. ч. определение не согласуется с определяемым. Лексика, помимо исконных слов, содержит заимствования из греческого, семитских, иранских и др. языков. Хорошо развита науч.-технич. терминология.
В основе др.-груз. лит. языка лежит картлийская речь (басе. р. Кура). Древнейшие письм. памятники — надписи из Иудейской пустыни в Палестине (ок. 433) и иа Болнисском Сионе (493—94). В процессе развития новогруз. лит. языка большую роль сыграла борьба, возглавлявшаяся И. Чавчавадзе, против искусственно насаждавшихся во 2-й пол. 18 в. католикосом Аитоиием I норм трех стилей (высокого, среднего и низкого). С 60-х гг. 19 в. развивается единый лит. язык, н основе к-рого лежат картлийский и кахетинский диалекты. На ием созданы произведения И. Чавчавадзе, А. Церетели, Я. С. Гогебашвили, Важа Пшаве-лы и др. Г. я. имеет древнейшую оригинальную письменность (см. Грузинское письмо).

Греческое письмо

ГРЕЧЕСКОЕ ПИСЬМО — алфавитное письмо, восходящее к финикийскому письму. Предположительно возникло в 9—8 вв. до и. э. Древнейшие памятники относятся к 8—7 вв. до н. э. (дипилон-ская надпись из Афин и надпись из Фе-ры). По типу и набору знаков наиболее близко др.-фригийскому алфавитному письму (8—7 вв. до н. э.). В Г. п., в отличие от семит,  консонантного прототипа, кроме букв, обозначающих согласные, появились буквы для передачи гласных звуков, что явилось новым этапом в развитии письма и сыграло важную общекультурную роль.
До возникновения алфавитного письма греки пользовались слоговой линейной письменностью (см. Критское письмо). Алфавитное Г. п. разделялось на 2 ветви: вост.-греч. письмо и зап.-греческое, крое, в свою очередь, членилось на ряд местных разновидностей, отличавшихся особенностями в начертании отд. знаков. Вост.-греч, письмо развилось в классическое др.-греч. и визант. письмо, легло в основу копт., гот. и слав, кириллического, а также арм., отчасти груз, письма. Зап.-греч. письмо стало исходным для этрус, лат. и др.-герм. рунич. письма.
Классич. общегреч. алфавит из 27 букв сложился в 5—4 вв. до н. э. на основе ионийской (милетской) разновидности Г. п. Направление письма слева направо. Знаки «стигма», «коппа» и «сампи» употреблялись лишь для обозначения чисел, впоследствии вышли из употребления. В др.-греч. алфавите (аркадской, беотий-ской, коринфской, лаконской местных разновидностях) для обозначения фонемы [и] использовался знак F «дигамма», занимавший шестое место. Новогреч. алфавит имеет 24 буквы (см. табл. стр. 120).
Г. п. представлено неск. типами: монументальное письмо на твердых предметах — камне, металле, керамике (с 8 в. до н. э.), унциальное (на папирусе с 4 в. до н. э., на пергаменте с 2 в. н. э.), курсивное (с 3 в. н. э.). С 13 в. устанавливается младший минускул, послуживший образцом для первого греч. печатного шрифта (15 в.). Совр. печатные греч. литеры были созданы в 17 в. Новогреч. особый пошиб рукописного письма сформировался под влиянием греч. и лат. минускула.

Графика

ГРАФИКА (греч. graphike, от grapho— пишу, черчу, рисую)— 1) совокупность начертательных средств того или иного письма, включающая графемы, знаки препинания, знак ударения и др.; система соотношений между графемами и фонемами в фонематическом письме; 2) раздел языкознания, исследующий соотношения между графемами и фонемами. Понятие «Г.» применяют обычно к фоне-матич. (звуко-буквенному) письму, в к-ром различают 3 стороны: алфавит, Г. и орфографию. В совр. мире наиболее распространены нац. системы письма, построенные на основе лат. алфавита (см. Латинское письмо), кириллицы и арабского письма. Существующее в науке представление об идеальной Г. (когда между фонемами и графемами имеется точное соответствие: каждая графема передает одну фонему, а каждая фонема передается одной графемой) не представлено ни в одном письме и может служить лишь исходным пунктом оценки соответствия между к.-л. звуковым языком и системой письма.
Расхождение между числом графем и фонем во мн. совр. системах письма, построенных на латинице, объясняется ист. приспособлением этого алфавита — без его коренного изменения (нли вообще без изменений) — к принявшим его языкам. 23 лат. буквы (в поздней латыни 25) не могли отразить значительно большего числа фонем мн. совр. языков (36—46). Разрыв в соотношении графем и фонем увеличивался с течением времени и за счет неизбежных фоиетнч. изменений в самих языках, если их орфография оставалась традиционной. Характернее всего это явление представлено в англ. письме. Для 46 фонем в англ. алфавите имеется 26 знаков. В англ. письме широко используются буквосочетания (сложные графемы): диграфы (напр., ck[k]), триграфы (напр., oeu[u:]), полиграфы (напр., augh [о:]). Всего в англ. письме 118сложных графем, вместе с м о-иографами (типа Ъ[Ь]) они составляют 144 графемы. Устойчивые буквосочетания вошли в систему англ. Г. как дополнит, средство выражения фонем. Сложные графемы используются и в письме др. языков, ср. нем. ch[h], sch[5], польск. sz[s], rz[z] и др. В нек-рых гра-фич. системах используются специально введенные в алфавит буквы: франц. с, рум. \, ?, нем. Р, дат. в, польск. \. В иек-рые алфавиты вводятся буквы с надстрочными знаками: в чеш. s, с, z, в польск. с, s, z, z.
Графич. системы письма, построенные на кириллице, проще по соотношению графем и фонем. При создании на его основе алфавитов для мн. языков народов СССР Н. Ф. Яковлевым была выведена (опубл. в 1928) матем. формула построения наиболее экономного (в отношении числа букн) алфавита (ее предполагал вывести еще И. А. Бодуэн де Куртенэ). Этой формуле почти полностью отвечает совр. рус. алфавит, располагающий 33 буквами для обозначения 41 (по ленинградской фонологиче-скойшколе) фонемы. Рациональность рус. Г. обеспечивается ее силлабич. (слоговым) принципом, заключающимся в том, что дифференциальный признак твердости/мягкости согласной фонемы обозначается следующей (после буквы согласной) гласной буквой или (не перед гласной) спец. знаком мягкости (или его отсутствием). Это дает экономию в 15 букв (поскольку в рус. яз. 15 пар согласных, различающихся по твердости/мягкости, ср. чмол — моль», чмял — мал> и т. п.). Второй особенностью слогового принципа рус. Г. является обозначение фонемы [j] вместе со следующей за нею гласной одной буквой: я [ja], ю [ju], e [je], ё [jo]. Эти буквы являются силлабограммами, т. е. элементами силлабич. письма. Т. к. н серб, языке только 4 пары согласных, различающиеся по твердости/мягкости, в серб, кириллицу введены спец. буквы для мягких согласных (л>, н>, h, j)). и слоговой принцип не используется.
Во мн. системах Г. действует позиционный принцип: те или иные графемы употребляются в зависимости от графемного контекста (соседства тех или иных букв и нек-рых др. условии). Однако этот принцип не обеспечивает такой строгой и системной спаянности графем, как при слоговом принципе  рус.  Г.
За счет графич. контекста снимается полифония (многозначность) графем. Так, в нем. письме буква s в положении между пробелом и гласной имеет звуковое значение [z] (Saal, setzen), перед согласной, кроме р, t, и перед пробелом — значение [s] (Preis, Ski), после пробела перед буквами р, t — значение [s] (Stein, Speck). Контекстом снимается также и полиграфемность (возможность обозначения одной и той же фонемы или дифференциального признака фонемы разными графемами). Такой контекст называется фонологическим. Так, возможность обозначить признак мягкости в рус. письме либо мягким знаком, либо буквой типа чя> реализуется в первом случае не перед гласным («письмо), во втором — перед гласным  (чеяду»).
Там, где Г, предоставляет более одной возможности обозначения фонемы и не может дать определ. решения, окончательный выбор устанавливает орфография. Так, из возможности обозначения конечного [s] в рус. письме буквами чс> или <з> орфография выбирает <з> в слове четраз» и чс> в слове чпалас». В нем. языке фонема [f] независимо от позиции может быть обозначена графемами f, v, ph. Их определяет орфография: fur, vor,   Phonetilc.

Грамматическое значение

ГРАММАТИЧЕСКОЕ   ЗНАЧЕНИЕ-обобщенное, отвлеченное языковое значение, присущее ряду слов, словоформ, синтаксических конструкций и находящее в языке свое регулярное (стандартное) выражение. В области морфологии это общие значения слов как частей речи (напр., значения предметности у существительных, процессуальное у глаголов), а также частные значения словоформ и слов в целом, противопоставляемые друг другу в рамках морфологич. категорий (см. Грамматическая категория) (напр., значения того или иного времени, лица, числа, рода). В области синтаксиса это значение предикативности (свойственная предложению отнесенность сообщаемого и тот или иной временной и объективно-модальный план), а также разнообразные отношения компонентов словосочетаний и предложений как абстрактных грамматич. образцов (в отвлечении от их лексич. наполнения): значения семантич. субъекта, объекта, того или иного обстоятельств, квалификатора (локальное, темпоральное, причинное, целевое и т. п.); формализованные в определ. языковых средствах компоненты тематико-рематич. структуры предложения (см. Тема и Рема); выраженные союзной связью отношения частей сложного предложения. К Г. з. могут быть отнесены и словообразоват. значения как обобщенные значения, выраженные внутрисловными средствами у части мотивиров. слов той или иной части речи. Это значения мутационные (напр., носителя признака, производителя действия), транспозиционные (напр., опредмеченного действия или признака), модификационные (напр., градационные — указывающие на ту или иную степень проявления признака). Г. з. противопоставлены лексическим значениям, лишенным регулярного (стандартного) выражения и не обязательно имеющим абстрагиров. характер, но тесно связаны с ними, иногда ограничены в своем проявлении определ. лексич. группами слов.
В системе Г. з. объективируются — через ступень понятий — знания о предметах и явлениях действительности, их связях и отношениях: так, понятие действия (в широком смысле — как процессуального признака) абстрагирований выявляется в общем значении глагола и в системе более частных категориальных значений, присущих глаголу (время, вид, залог и др.); понятие количества — в Г. з. числа (категория числа, имя числительное как особая часть речи и др.); разл. отношения предметов к др. предметам, действиям, свойствам — в системе Г. з., выражаемых падежными формами и предлогами.
Различаются, с одной стороны, Г. з. референциальные (несинтаксические), отражающие свойства предметов и явлений внеязыковой действительности, напр. значения количественные, пространственные, временные, орудия или производителя действия, и, с другой — Г. а. реляционные (синтаксические), указывающие на связь словоформ в составе словосочетаний и предложений (напр., соединит., про-тивит. значения союзных конструкций) или на связь основ в составе сложных слов (соединит, словообразоват. значение). Особый характер имеют Г. з., отражающие отношение говорящего к тому, о чем идет речь, или к собеседнику: субъективная модальность, субъективная оценка, вежливость, непринужденность и т. п.

Грамматическая категория

ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ — система противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями. В этой системе определяющим является категоризующий признак (см. Категория языковая), напр. обобщенное значение времени, лица, залога и т. п., объединяющее систему значений отд. времен, лиц, залогов и т. п. и систему соотв. форм. В широко распространенных дефинициях Г. к. на первый план выдвигается ее значение. Однако необходимым признаком Г. к. является единство значения и его выражения в системе грамматич. форм как двусторонних  (билатеральных) языковых единиц.
Г. к. подразделяются на морфологические и синтаксические. Среди морфологич. категорий выделяются, напр., Г. к. вида, залога, времени, наклонения, лица, рода, числа, падежа; последоват. выражением этих категорий характеризуются целые грамматич. классы слов (части речи). Кол-во противопоставленных членов в рамках таких категорий может быть различным: напр., в рус. яз. Г. к. рода представлена системой трех рядов форм, выражающих грамматич. значения муж., жен. и ср. рода, а Г. к. числа — системой двух рядов форм — ед. и мн. числа. В языках с развитым словоизменением различаются Г. к. словоизменительные, т. е. такие, члены к-рых могут быть представлены формами одного и того же слова в рамках его парадигмы (напр., в рус. яз.— время, наклонение, лицо глагола, число, падеж, род прилагательных, степени сравнения), и несловоизменительиые (классифицирующие, классификационные), т. е. такие, члены к-рых не могут быть представлены формами одного и того же слова (напр., в рус. яз.— род и одушевленность/неодушевленность существительных). Принадлежность нек-рых Г. к. (напр., в рус. яз.— вида и залога) к словоизменит. или несловоизменит. типу является объектом   дискуссий.
Различаются также Г. к. синтаксически выявляемые (реляционные), т. е. указывающие прежде всего на сочетаемость форм в составе словосочетания или предложения (напр., в рус. яз.— род, падеж), и иесинтаксически выявляемые (ре-ференциальные, номинативные), т. е. выражающие прежде всего разл. смысловые абстракции, отвлеченные от свойств, связей и отношений внеязыковой действительности (напр., в рус. яз.— вид, время); такие Г. к., как, напр., число или лицо, совмещают признаки обоих этих   типов.
Языки мира различаются: 1) по кол-ву и составу Г. к. (ср., напр., специфичную для нек-рых языков — славянских и др.— категорию глагольного вида; категорию «грамматич. класса> — человека или вещи — в ряде иберийско-кавк. языков; категорию определенности/неопределенности, присущую преим. языкам с артиклем; категорию вежливости, или рес-пективности, характерную для ряда языков Азии, в частности японского и корейского, и связанную с грамматич. выражением отношения говорящего к собеседнику и лицам, о к-рых идет речь); 2) по кол-ву противопоставленных членов в рамках одной и той же категории (ср. шесть падежей в рус. яз. и до сорока — в нек-рых дагестанских); 3) по тому, какие части речи содержат ту или иную категорию (так, в ненецком существительные обладают категориями лица и времени). Эти характеристики могут меняться в процессе ист. развития одного языка (ср., напр., три формы числа в др.-русском, включая двойственное, и две — в совр. рус. яз.).
Нек-рые особенности обнаружения Г. к. определяются морфологич. типом языка — это касается и состава категорий, и способа выражения категориальных значений (ср. синкретизм аффиксального выражения словоизменит. морфологич. значений, напр. падежа и числа, преобладающий во флективных языках, и раздельное выражение этих значений в агглютинативных). В противоположность строгой и последоват. обязательности выражения, свойственной Г. к. языков флективно-синтетич. типа, в изолирующих и агглютинативных языках употребление форм со спец. показателями не является обязательным для всех тех случаев, когда это возможно по смыслу. Вместо них нередко употребляются основные формы, нейтральные по отношению к данному грамматич. значению. Напр., в кит. яз., где усматриваются признаки Г. к. числа, существительные без показателя множественности «-мэнь» могут обозначать и одно лицо, и множество лиц; в нивхском возможно употребление имени в форме абсолютного падежа в тех случаях, когда по смыслу могла бы быть употреблена форма к.-л. из косвенных падежей. Соответственно и деление Г. к. на морфологические и синтаксические не прослеживается в таких языках столь четко, как в языках флективно-синтетич. типа, границы между теми и другими Г. к. стерты.
Иногда термин «Г. к. » применяется к более широким или более узким группировкам по сравнению с Г. к. в указанном истолковании — иапр., с одной стороны, к частям речи («категория существительного», «категория глагола>), а с другой — к отд. членам категорий («категория муж. рода», «категория мн. числа» и т.  п.).
От Г. к. в морфологии принято отличать лексико-грамматич. разряды слов — такие подклассы внутри определ. части речи, к-рые обладают общим семантич. признаком, влияющим на способность слов выражать те или иные категориальные морфологич. значения. Таковы, иапр., в рус. яз. существительные собирательиые, конкретные, отвлеченные, вещественные; прилагательные качественные и относительные; глаголы личные и безличные; т. наз. способы глагольного действия и т.  п.
Понятие Г. к. разработано преим. на материале морфологич. категорий. Менее разработан вопрос о свнтаксич. категориях; границы применения понятия Г. к. к синтаксису остаются неясными. Возможно, напр., выделение: Г. к. коммуникативной направленности высказывания, строящейся как противопоставление предложений повествовательных, побудительных и вопросительных; Г. к. активности/пассивности конструкции предложения; Г. к. синтаксич. времени и син-таксич. наклонения, формирующих парадигму предложения, и т. д. Спорным является и вопрос о том, относятся ли к Г. к. так наз. словообразоват. категории: последним не свойственна противопоставленность и однородность в рамках обобщенных категоризующих признаков. ф Щерба Л. В., О частях речи в рус.

Гражданский шрифт

ГРАЖДАНСКИЙ ШРИФТ — шрифт, введенный в России для печатания светских изданий в результате осуществленной Петром I в 1708—10 первой реформы рус.   письма.
Рус. письмо, сложившееся в 10—11 вв. на основе ст.-слав. азбуки кириллицы, не вполне соответствовало звуковому строю рус. яз. Обществ, потребность в упорядочении алфавита особенно усилилась с появлением книгопечатания. Введение Г. ш. в России сыграло важную роль в развитии в 18 в. просвещения и науки. Реформа заключалась в создании шрифта гл. обр. на основе нового почерка моек, письма кои. 17 — нач. 18 вв., а также простого по очертаниям, легко доступного для прочтения лат. шрифта антиквы, в изменении и упрощении алфавитного состава. Из прежней азбуки были, в частности, исключены оказавшиеся излишними для передачи рус. речи греч. буквы члеи», чкеи», чомега>, чижица», лигатура чот>, знаки ударений (силы), придыхания и сокращений (титлы), <юсы> (большой и малый, служившие для обозначения носовых звуков). В алфавите были узаконены новые начертания букв Э, Я, практически употреблявшиеся и до реформы; вместо обозначения чисел буквами стали употреблять араб, цифры. В 1710 в утвержденной Петром 1 азбуке были восстановлены применявшиеся в старой печати буквы,   за   исключением «пси>,  «омеги> и лигатуры <от». Эскизы рисунков букв Г. ш., возможно, делал сам Петр, рисовальщиком шрифта был Куленбах, работавший в штабе А. Д. Меншикова. Литеры букв Г. ш. были изготовлены в Амстердаме и на Моск. печатном дворе. Первая книга, набранная Г. ш., «Геометриа славенски землемерие», вышла в марте 1708. Г. ш.— первоисточник совр.   рус.  графики.

Готский язык

ГОТСКОЕ ПИСЬМО — особый алфавит (27 знаков), применяемый во всех известных рукописях на готском языке. Создателем считается переводчик готской Библии епископ Ульфила (ок. 311 — ок. 383). В основе Г. п. лежит греч. унциальное письмо 4 в., на что указывают начертания большинства букв, а также порядок их следования, известный из т. наз. Алкуиновой рукописи (9—10 вв.). К греч. традиции восходит использование диграфов для обозначения монофтонгов (напр., ei для обозначения [I]), а также букв с числовым значением (напр., а= 1, Ь = 2, i = 10, г =100). Начертания нек-рых букв (h, s и др.) восходят к латинице, а в начертании и, о большинство исследователей усматривает влияние рунического письма. Нек-рые буквы представлены в гот. рукописях в разл. вариантах: так, в Амбрознанской рукописи s ближе к греч. сигме, чем к лат. s. Г. п. в целом хорошо соответствует системе фонем гот. яз. (ср. применение спец. графем для обозначения лабиове-лярных hw, kw, обозначение одной графемой звонких взрывных согласных и их фрикативных аллофонов). Однако однозначное соответствие между графемами и фонемами прослеживается не всегда, его  нарушению  способствовали,   в  частности, фонетич. изменения в гот. яз. 4— 6 вв. Звуковое значение ряда графем <напр.,   ai,    au;   g)   остается   спорным.
В совр. изданиях гот. памятники воспроизводятся в лат. транскрипции.