ПОЛИНЕЗИЙСКИЕ ЯЗЫКИ — группа океанийских языков. Распространены в Полинезии (языки ее коренного населения), а также на окраинных о-вах Меланезии и Микронезии (т. наэ. внеш-неполинезийские языки). Общее число говорящих ок. 880 тыс. чел. П. я. делятся на тонганские — тонга и ниуэ, и ядерно-полинезийские, распадающиеся, в свою очередь, на самоанско-внешние и вост.-полинезнйские.
К самоанско-внешним относятся языки самоа, тувалу, токелау, вост. футу-на, вост. увеа (на одноименных островах) н пукапука (о. Дейнджер), а также все внешнеполинеэийские языки: нукуоро и капингамаранги (одноименные атоллы в группе Каролинских о-вов), нукуриа, такуу, нукуману, луангиуа, сикаиана, пилени, тикопиа, анута (цепь атоллов к С. от Соломоновых о-вов — о-вов Санта-Крус); муштава-мунгики (о-ва Реннелл и Беллона); зап. увеа (о-ва Лоялти); зап. футуна-анива, маэ, мере-фира (о-ва Н. Гебриды).
К вост.-полинезийским относятся языки маори, гавайский, таити, диалекты Маркизских о-вов, тупуаи, рапа, туамо-ту, мангарева (Франц. Полинезия); тон-гарева, манихики-ракаханга, раротонга и близкие диалекты (о-ва Кука); рапануи (о. Пасхи); мориори [о-ва Чатем; язык мертвый].
Фонологич. система праполннезийско-го яз. насчитывала 5 гласных (i, e, а, о, и, долгих и кратких) и 13 согласных (р, t, k, ?, m, п, о. f, s, h, v, r, 1); допускались лишь слоги типа (С) V. Современные П. я. сохранили праполинеэийский вокализм и слоговую структуру, кол-во согласных колеблется от 12 в тонга до 8 в гавайском. Ряд внешнеполинезийских языков характеризуется расширением об-щеполинеэийского внвентаря согласных за счет появления глухих носовых и при-дыхат. взрывных (капингамаранги, пилени), преназализов. звонких (маэ, пи-лени), лабиализованных ш* и р" (мере-фира) в др. Эти же языки имеют и фоно-тактич. отклонения: сочетания согласных (мере-фира, зап. футуна-анива), согласные в абсолютном исходе слова (мере-фира, капингамаранги), геминиров. согласные (пилени, мунггава-мунгики, нукуоро и др.).
Грамматич. строй П. я. отличается аналитизмом. Важнейшей единицей организации предложения является анали-тич. комплекс, состоящий из энаменат. слова, передающего лексич. значение,
и разнообразных пре- и постпозитивных служебных слов, несущих грамматич. информацию. Аналитич. комплексы подразделяются на именные и вербальные, оформляемые именными и вербальными частицами. Важнейшими типами вербальных частиц являются видо-времен-ные показатели н местоименные частицы (последние отсутствуют в вост.-полине-эийских языках), важнейшими типами именных частиц являются ориентировочные частицы предложного характера и артикли, указывающие на значение категорий числа и определенности. В ряде вост.-полинезийских языков имеются спец. частицы множественности. Особую категорию служебных слов составляют т. наэ. дирекцноналы, уточняющие направление действия. Знамеиат. слова подразделяются на вербальные (способны занимать ядерную позицию как в вербальных, так и в именных комплексах) — глаголы, прилагательные, числительные, н именные (не могут быть ядром вербального комплекса), внутри к-рых личные местоимения по ряду характеристик объединяются с именами собственными и противопоставлены нарицат. существительным. Так, в ииуэ эти два класса сочетаются с разл. предлогами и артиклями: ki a Sione 'к Джону', ki a ia 'к нему', ke he iki 'к вождю'. Формально выделенные таким образом классы слов в понятийном отношении более гомогенны, чем, напр., части речи в индоевроп. языках; это глагслы-наименования действий ('ходить', 'ходьба'), прилагательные-наименования качеств и состояний ('большой', 'быть большим', 'величина') и имена, называющие конкретные объекты.
Личные местоимения П. я. различают 3 числа (зап. футуна-анива — 4), инклюзив-эксклюзив; имеется 2 серии притя-жат. местоимений (отчуждаемые — неотчуждаемые). У укаэат. местоимений различается 3 степени удаленности. В прилагательном и глаголе выражается фрек-вентативность и интенсивность (редупликацией), иногда также и число. Число существительных морфологически выражается лишь для небольшого закрытого подкласса имен, обозначающих лиц. В глаголе префиксально выражаются ре-ципрокальность (кроме вост.-полинезийских языков) и каузатив, суффиксально (в ряде вост.-полинезийских языков аналитически) — пассив.
Строй предложения всех вост.-полинезийских языков — номинативный, тон-ганских и части самоанско-виеш. языков — эргативный. Порядок слов в большинстве П. я. VSO, в ряде внешнеполинезийских языков преобладает порядок SVO. Определение, как правило, следует за определяемым в пределах единого аналитнч. комплекса. Прямой объект также может инкорпорироваться в вербальный комплекс, причем в языках эргативного строя подлежащее в этом случае оформляется 'как при неперех. вербальном комплексе.
Наиболее распространенные словообра-зоват. средства в П. я.— словосложение и редупликация.
До нач. 19 в. полинезийцы ие имели письменности, единств, исключение — нерасшифров. тексты ронго-ронго (о. Пасхи). С 19 в. литературные П. я. имеют письменность на лат. основе.
В 19 — 1-й пол. 20 вв. описания П. я. слабо отражали языковую специфику. Совр. этап изучения П. я. в синхронном аспекте начался с работы Б. Бигса (1960), однако мн. П. я. остаются плохо описанными. Первые исследования в области сравнительно-ист. изучения П. я. были осуществлены С. X. Элбертом н Э. Поли.
ПОЛАБСКИЙ ЯЗЫК (древяно-полаб-ский) — мертвый язык, принадлежащий к западнославянским языкам. Был распространен на лев. берегу р. Лаба
(Эльба) до 1-й пол. 18 в., когда иа нем говорили крестьяне в княжестве Люне-бург (ныне округ Люхов-Данненберг земли Ниж. Саксония, ФРГ). В ареале распространения П. я. сохранились слав, топонимы и слав, заимствования в говорах нем. яз.
П. я. сохранял ряд архаичных черт (носовые гласные, отсутствие метатезы в сочетании tort, аорист и имперфект, реликты дв. ч.), но отражал также инновации, частично возникшие в связи с влиянием нем. яз. (дифтонгизация закрытых гласных, переход о -» б, й, а -» о, g, k перед старыми о, u, i -» d', t'j редукция конечных гласных в нек-рых случаях, упрощения в склонении, иногда граничащие с разрушением его и др.). В лексике много средиенижненем. заимствований.
Письменности не имел, но в кон. 17 — иач. 18 вв. было составлено неск. словарей и записан ряд небольших текстов на П. я. (важнейшие памятники — нем.-полаб. словарь на 5 тыс. слов К. Хсн-нига и записи полаб. крестьянина Я. П. Шульце, отражающие 2 диалекта — сокающий с постоянной заменой старых s и J na's (sarut'e 'широкий') и шокающий с эпизодич. заменой s на J (Slaina 'слюна').
ПЛЕОНАЗМ (от греч. pleonasmos — избыток, чрезмерность) — избыточность выразительных средств, используемых для передачи лексического или грамматического смысла высказывания.
П. как свойство текста противоположен эллипсису и проявляется в повторении или синонимич. дублировании лексем (лексич. П.) и грамматич. форм (грамматич. П.), а также в более пространном выражении того, что может быть выражено короче (к последнему случаю применим термин «периссология» < греч. ре-ri-ssologia — многословие, к-рый иногда употребляется как синоним термина «П.»). П. реализуется как в пределах предложения, так и в более широком контексте; в последнем случае П. может проявляться в изосемии (смысловой близости) целых предложений, дублирующих некий общий смысл.
Посвоей природе П. может быть: 1) обязательным — обусловленным системой (см. Система языковая) или нормой языковой, 2) факультативным, стилистическим — обусловленным экспрессивными целями высказывания. Обязат. П. широко представлен в грамматике разл. языков, напр. в системах согласования (дублирование грамматич'. значений существительного в формах зависимых от него слов), в нек-рых конструкциях глагольного управления (дублирование пространств, значений глагольных префиксов в предлогах, ср. «спуститься с дерева», ием. in das Zimmer hineinge-hen) или двойного отрицания («никогда не был») и т. п. Стилистич. (экспрессивный) П. свойствен разг., публицистнч. и худож. речи, особенно фольклору, где плеонастич. эпитеты н сравнения могут кристаллизоваться в устойчивые поэтич. формулы. Встречаются также промежуточные виды П., напр. факультативный грамматич. П., относящийся к системе языка и не имеющий стилистич. функций; такой П. представляет собой др. греч. аугмент, дублирующий грамматич. значения, выражаемые корневым аблау-том и личными окончаниями глагола. Понятие П. возникло в антич. риторике, где оно охватывало ряд стилистич. фигур (см. Стилистика). С понятием П. тесно смыкается понятие тавтологии, к-рая иногда считается разновидностью П.
ПИДЖИНЫ (от искаженного англ. business — дело) — структурно-функциональный тип языков, не имеющих коллектива исконных носителей и развившихся путем существенного упрощения структуры языка-источника; используются как средство межэтнического общения в среде смешанного населения. П.— не результат естеств. ист. развития языка, а результат вторичного преобразования его в условиях регулярных и массовых этноязыковых контактов, т. е. П.— не генетическая (в этом отношении П.— продолжение языка-источника), а ареальио-типологич. категория. П. функционируют как лингва франка или (реже) как койне в определенных, иногда весьма обширных регионах; в отд. случаях П. могут обрести статус офиц. языка (как неомеланезийский язык, или ток-писин, в Папуа — Новой Гвинее), при этом развитие идет по пути креолизации (см. креольские языки). В структурном отношении процесс формирования П. называется пиджинизацией,
к-рая может затрагивать язык в разной степени, в связи с чем различаются П. и пиджинизиров. формы языка (последние не отрываются от языка-источника и не превращаются в самостоят, языки с собств. структурными закономерностями, как это наблюдается для П.). Пиджиниза-ция проявляется прежде всего в разрушении и упрощении сложных грамматич. моделей языка-источника, развитии аналитизма и изоляции; она часто затрагивает и фонологич. структуру — происходит исчезновение или модификация нек-рых категорий звуков, разрушение тоновой системы и т. п.
Зарегистрировано ок. 50 П. и пиджинизиров. форм языков; оии распространены в Юго-Вост. Азии, Океании, Африке, в меньшей мере в Америке. По характеру лексико-грамматич. системы различаются П., базирующиеся на одном языке или родств. языках определ. ареала, и П., возникшие в результате взаимодействия разных неродств. языков. П. первого типа встречаются, напр., в Африке: фана-гало, булу-яунде, городской бемба и др. П. на базе банту языков; общим для них является значит, упрощение классных систем (см. Именные классы) и глагольного формообразования. П. второго типа представлены в разных р-нах земного шара языками, развившимися путем контактирования европейских и местных языков (соотв. языков-источников и язы-коъ-субстратов). Такие П. обладают обычно лексикой языка-источника с добавлением местных слов и грамматикой, упрощенной под влиянием языков-субстратов; фонетич. облик слов европ. языков подвергается значит, модификации под воздействием родных языков местного населения. Наиболее распространены П. на базе англ. яз. (п и д ж и н-и н г л и ш); они имеют локальные особенности, но также и общие принципы структуры; пример таких П.— англо-афр. П. в р-ие Гвинейского зал., играющие здесь важную коммуникативную роль. Известны также П. на базе португ. и франц. языков; португ. П. исторически предшествовал в Африке английскому, отчасти повлияв на его структуру. Промежуточный тип между П. и обычными языками образуют т. наз. «Х-ированные языки», т, е. языки (гл. обр. европейские), употребляющиеся за пределами исконной территории и испытавшие сильное влияние местных языков, к-рое привело к заметным отклонениям от стандарта метрополии.
ПЕРФОРМАТИВ (от ср.-лат. perfor-mo — действую) — высказывание, эквивалентное действию, поступку. П. входит в контекст жизненных событий, создавая социальную, коммуникативную или межличностную ситуацию, влекущую эа собой определ. последствия (напр., объявления войны, декларации, завещания, клятвы, присяги, извинения, административные и военные приказы и т. п.). Произнести «Я клянусь» значит связать себя клятвой. Соответствующее П. действие осуществляется самим речевым актом. Так, присяга невозможна без произнесения ее текста. В этом смысле П. автореферентны: они указывают ваими самими выполняемое действие. В П. язык реализует функцию, близкую к магической (ритуальной), ср. такие акты, как присвоение объектам имен, провозглашение республики и т. п. П.— одно из центр, понятий прагматики и теории высказывания.
Понятие П. и сам термин введены Дж. Остином (см. Лингвистическая философия). Сходные наблюдения над употреблением высказываний делались еще Д. Юмом, а среди языковедов Э. Бенве-нистом в рамках его теории дискурса (см. Речь). П. характеризуется след. чертами: 1) П. обычно содержит глагол в 1-м л. ед. ч. наст. вр. изъявит, наклонения действит. залога («Я клянусь»), хотя возможны и обезличенные перформатив-ные формулы («Здесь не курят»); 2) произнося П., говорящий совершает (а не описывает или называет) действие (ср. «Я клянусь» и «Он поклялся»); следовательно, П., будучи действием, а не сообщением о действии, не может получить истинностной оценки. Истинностное значение может иметь только пропозиция, вводимая перфомативным глаголом; это отличает П. от таких автореферентных высказываний, как «Я сейчас разговариваю», выражающих необходимую истину; 3) П. может быть эффективным или неэффективным; чтобы быть эффективным, П. должен удовлетворять «условиям успешности» (felicity conditions, по Остину); напр., эффективность приказа обеспечивается тем, что он отдается лицом, наделенным соотв. полномочиями, выполним и имеется лицо, способное его выполнить; нек-рые авторы предпочитают говорить о «верифицируемое™ употреблением»; 4) П. опирается на социальные конвенции или установления, т. е. систему норм (так, приказ возможен в обществе, в к-ром существует институт субординации), поэтому П. имеет нормативные для данного социума последствия.
В концепции Остина понятие П., отвечающее тенденции соединения языка и деятельности, было позднее сближено с понятием «иллокутивной силы» — коммуникативной направленности высказывания, а перформативными стали называться глаголы, выражающие цель речевого акта («приказывать», «обещать», «возражать» и т. п.). Для таких глаголов характерно функциональное обособление формы 1-го л. наст. вр. изъявит, наклонения: «Я обещаю» есть акт обещания, «Он обещает» — описание акта обещания, его констатация. Перформативные глаголы включают в свое значение признак речевого выражения коммуникативного намерения. Глаголы, обозначающие предосудит. коммуникативные цели («лгать», «оскорблять» и др.), не допускают перформативного употребления (3. Вендлер). Большинство перформатив-иых глаголов вводит пропозицию и рассматривается в ряду др. глаголов пропозиционального отношения (установки). При определ. условиях перформативный глагол не теряет своей функции в позиции, зависимой от модальных слов. Вопрос «Могу ли я пригласить Вас на вальс?» равнозначен приглашению. Такой П. называется смягченным или косвенным (hedged performative).
В генеративной грамматике всякое высказывание, содержащее иллокутивный глагол, считается П. Согласно т. наз. перформативной гипотезе, выдвинутой Дж. Россом, в глубинной структуре любого повествоват. предложения содержится перформативная формула «Я говорю тебе, что ...». Перформативные глаголы вводятся в глубинную структуру и всех др. типов предложения. Тем самым понятие П. получает расширит, интерпретацию, нивелирующую различие между коммуникативным актом и социальной акцией.
ПЕРСИДСКИЙ ЯЗЫК (фарси и устар.— парси) — один из иранских языков (юго-западная группа). Распространен в Иране (офиц. язык Исламской Республики Иран и язык межнац. общения; число говорящих ок. 23 млн. чел.), а также в Афганистане, Пакистане, Индии, Ираке, ОАЭ, в СССР — в республиках Закавказья и Ср. Азии (т. иаз. ирани).
Ведущий и наиболее изученный из многочисл. диалектов — тегеранский — один из осн. источников формирования разг. формы совр. П. я. Из совр. иран. языков к П. я. ближе всего тадж. яз., в также дари (фарси-кабули), к-рые имеют общее происхождение. Наибольшие отличия П. я. от таджикского и дари наблюдаются в вокализме и в системе глагола.
о
В П. я. 6 гласных ф_онем — i, e, а, а, о, и, 2 дифтонга — oil, ei. В системе консонантизма насчитывается 22 фонемы. Морфологич. строю свойствен аналитизм, отсутствуют грамматич. категории падежа и рода. У существительных имеются категории числа, определенности и неопределенности (постпозитивный неопредел, артикль -I). Глагол характеризуется категориями лица, времени, залога и наклонения. Все глаголы спрягаются по единому типу спряжения и по структуре делятся на простые и сложные. Для связи слов в предложении используется изафетная конструкция , предлоги, послелог -га, фиксиров. порядок слов. Сказуемое всегда в конце предложения, подлежащее обычно в начале, определяемое перед определением; в разг. речи возможны инверсии. Изафетная конструкция является типом атрибутивной связи: иа первом месте становится определяемое с изафетным показателем -е, за ним следует определение, качественное или по принадлежности: mard-e jawan 'молодой мужчина', pul-e pedar 'деньги отца' и т. д. Лексич. ядро составляют исконно иран. слова, но много заимствований из араб, (до 50% всей лексики), тур., франц., англ. и др. языков.
П. я. имеет древнюю письм. традицию, иа нем существует богатая лит-ра. Первые памятники относятся к 1-й пол. 9 в. Письменность на основе араб, алфавита (см. Арабское письмо), дополненного неск. знаками для звуков, отсутствующих в араб. яз.
ПЕРЕХОДНОСТИ — НЕПЕРЕХОДНОСТИ КАТЕГОРИЯ (транзитивности — интранэитивноети категория) — языковая категория, отражающая в широком понимании характер синтаксических свойств глагола в предложении с точки зрения наличия/отсутствия у него прямого (по ряду трактовок, функционально обязательного) дополнения: «Ребенок пишет письмо» — «Ребенок сидит за столом»; в узком понимании — характер имманентного значения глагольной лексемы, требующей или не требующей дополнения: «читать», «строить» — «лежать», «грустить». Содержат, сторона П.—н. к.— передача типа субъектно-пре-дикатно-объектных отношений: п е-реходность — направленность действия субъекта на объект, непереходность — замкнутость действия в сфере субъекта. Референциальным основанием П.—н. к. в узком ее понимании является лексич. семантика глагола, в широком понимании П.—н. к. обусловлена взаимодействием разноплановых категорий. Характер синтаксич. конструкции определяется рядом факторов: первичной лексич. семантикой глагола (его принадлежностью к разряду перех. или неперех. лексем: «читать»/«лежатъ»), наличием у лексически перех. глаголов грамматич. значений, в частности залоговых (см. Залог), приводящих к их употреблению в иеперех. конструкциях (пассивных, рефлексивных, различного рода абсолютивных и пр.: «Брат строит дом» — •«Дом строится братом», «Брат сейчас строится», «Брат прекрасно строит», «Здесь строить нельзя»), наличием у глаголов регулярных лексико-грамматич. отношений (каузативных, декаузативных, результативных: «Женщина идет» — «Женщина ведет ребенка»; «Мать успокаивает сына» — «Сын успокоился»).
Типология, различия в реализации П.—н. к. в разных языках мира определяются разл. факторами, напр. разными правилами оформления субъектов и объектов у перех. и неперех. глаголов в языках номинативного н эргативного строя, способами выражении в самом глаголе частных категорий (уровень лексики или грамматики), техникой их оформления и т. п.
П.—и. к. не является абсолютно универсальной. Она связана с обособлением в языке категории объекта-дополнения и с наличием имплицитной дифференциации лексем на переходные и непереходные. В индоевроп. языках эта дифференциация появилась сравнительно поздно, ей предшествовало (в архаическом греческом, напр.) деление глаголов на абсолютивные (непереходные) и нейтральные с двояким употреблением (во мн. совр. языках сохранились отд. глаголы подобного типа), дифференциация последних привела к обособлению класса перех. глаголов, перераспределению синтаксич. функций падежей и становлению прямого дополнении. Выделение П.—н. к. восходит к стоикам.
Разногласия в интерпретации языковых фактов в рамках П.—н. к. связаны с широтой трактовки прямого дополнения и с характером трактовки статуса глагола: как самостоятельной переходной/непереходной лексемы или как особой грамматич. формы со смещенным значением. Разный подход к оценке языкового статуса П.—н. к. вызван разным ее местом в языковых системах, а также неразграничением узкого и широкого понимания этой категории, попытками свести ее к одной из частных категорий (собственно лексической, одной из грамматических — залогу, каузагпвности и т. п.).
ПАРЦЕЛЛЯЦИЯ (от франц. parcelle — частица) — способ речевого представления единой синтаксической структуры— предложения несколькими коммуникативно самостоятельными единицами — фразами, напр.: «Он... тоже пошел. В магазин. Сигарет купить» (В. М. Шукшин). Ср. нейтральное представление: «Он тоже пошел в магазин купить сигарет». Речевая П. синтаксич. структуры осуществляется посредством интонации (в письм. тексте — ее графнч. показателями — знаками препинания), однако нередко используются и другие вспомогат. способы. Парцеллированные сегменты — парцелляты могут подвергаться инверсии, находиться как в контактной, так и в дистантной позиции относительно базовой части предложения или других, формально и семантически связанных с ними парцеллятов. Конкретные схемы П. отличаются разнообразием, их структурные характеристики различны для языков разл. типа. Однако П. как особая форма представления предложения в тексте потенциально возможна, а в нек-рых случаях и необходима во всех языках, что позволяет считать ее универсалией речи. Явление П. отчетливо выявляет относит, независимость формально-структурного и интонационно-смыслового аспектов организации речи, асимметрию языковых и речевых (текстовых) единиц. В качестве категории коммуникативного синтаксиса П. должна рассматриваться в ряду средств смыслового членения содержания сообщения. Поскольку парцелляты всегда резко акцентированы и ре-матизированы (см. Рема), П. является также средством речевой экспрессии. Облегчая восприятие распространенных и переусложненных синтаксич. структур, П. выступает как особый прием тексто-образоваиия. Коммуникативные и экспрессивные функции П. определяют возможности ее использования в разл. стилях речи.
ПАРАДИГМАТИКА— 1) один из двух аспектов системного изучения языка, определяемый выделением и противопоставлением двух типов отношений между элементами и/или единицами языка — парадигматических и синтагматических; раздел науки о языке, занимающийся парадигматическими отношениями, их классификацией, определением области их действия и т. п.; противопоставляется синтагматике по типу изучаемых отношений и их группировок; 2) в более широком смысле — то же, что система языковая, понимаемая как совокупность лингвистических классов — парадигм; противопоставляется синтагматике как синониму понятия лингвистического процесса и текста (Л. Ельмслев).
Согласно теории Ф. де Соссюра, языковая система строится на двух гл. типах отношений, соответствующих разным ?формам умств. деятельности человека членению целого на части и группировке элементов языка на основе их ассоциативного сходства) и проявляющихся в двух разных сферах языка: непосредственно наблюдаемой и непосредственно не наблюдаемой. Поскольку, по определению де Соссюра, в каждом данном состоянии языка все «покоится» на отношениях, а отношения эти сводятся либо к синтагматическим, либо к тем, к-рые ои называл ассоциативными (лишь позднее Ельмслев предложил назв. «парадигматические»), описать механизм языка можно только установив указанные отношения. Парадигматич. отношения, в отличие от синтагматических, не линейны и не одновременны в потоке речи или тексте; они представляют собой соотношения между элементами языка, объединяемыми в сознании или памяти говорящего некими ассоциациями; они связывают эти элементы в силу общности либо их формы (напр., акус-тич. образов), либо содержания, либо на основе сходства того и другого одновременно. Если синтагматич. отношения характеризуют строение синтагмы как языковой последовательности любого уровня и ими определяется комбинаторика более крупных единиц из более мелких, то парадигматич. отношения характеризуют строение любых группировок или классов (в частности, строение парадигмы), выделенных в языке по принципу формальной или семантич. общности их членов и в то же время противопоставленных друг другу по одному из этих оснований. В отличие от синтагматич. отношений между сосуществующими и наличными в актуальной последовательности элементами одной языковой цепочки (слова, сложного слова, словосочетания и т. п.) — т. наз. отношений in praesentia, парадигматич. отношения представляют собой отношения in absentia: присутствие одного из членов парадигматич. ряда в синтагматич. цепочке исключает наличие другого, но делает возможной их взаимозамену. Это дает основание рассматривать синтагматич. отношения как проявляющиеся в совместной встречаемости единиц, а парадигматические — в их взаимоисключении и взаимозамене. Последнее ведет к тому, что в совр. яэ-знании можно встретить два разных и диаметрально противоположных понимания членов парадигматич. отношений — как могущих или же как не могущих занять место друг друга в одной и той же позиции. Первая точка зрения находит применение гл. обр. в области лексич. П.; вторая соответствует классич. определению морфологич. парадигмы.
Мысли о существовании в языках разных типов отношений высказывались уже в работах И. А. Бодуэна де Куртенэ и Н. В. Крушевского. Первый подчеркивал различие отношений «по горизонтали» и «по вертикали» при сопоставлении единиц и при их последоват. смене, второй — при ассоциациях по смежности и по сходству. Крушевскому принадлежала также мысль о том, что ассоциации по сходству и смежности влияют друг на друга и определяют развитие языка. Идея взаимозависимости парадигматич. н син-тагматич. связей находит все более полное подтверждение в совр. лингвистике.
В трудах Ельмслева противопоставление П. и синтагматики было переосмыслено как противопоставление системы языка и ее реализации (процесса, текста) и два типа отношений были разведены как характеризующие одни — речь, а другие — язык (принадлежностью языка как системы считались исключительно парадигматич. отношения). Синтагматич. отношения были здесь определены как подчиняющиеся логич. конъюнкции (отношения реляции по принципу «и — и»), парадигматические — как подчиняющиеся логич. дизъюнкции (отношения корреляции по принципу «или — или»); типы отношений были, т. о., противопоставлены как отношения сосуществования и отношения чередования, альтернации, взаимозаменяемости .
Термин «П.» иногда приобретает в совр. исследованиях еще 2 значения: 1) система парадигматич. отношений, связывающих единицы определ. уровня, или совокупность таких отношений; напр., лексич. П. выделяется как такая область лексикологии, в к-рой учитываются парадигматич. отношения лексем к др. лексемам языка и рассматриваются свойства их противопоставленности друг другу {антонимия) или, напротив, их взаимосвязанности (гипо-гипероннмия, синонимия и т. п.). Понятие П. в лексике было обогащено введением в ее описание «третьего измерения», относящегося к деривационным связям слов и получившего у Д. Н. Шмелева спец. название э п и д и г-м а т и к и. Последняя отражает способность слова, благодаря словообразованию и процессам его семантич. развития, входить одновременно в раэл. лекснко-семан-тич. парадигмы и демонстрировать таким образом помимо синтагматич. и чисто парадигматич. еще и эпидигматич. связи. Поскольку лексич. П. дана в тексте в скрытом виде, для ее выявления и описания необходимо создание спец. процедур лннгвистич. анализа, направленного, в частности, на установление значимости лексич. единиц и особенностей их существования как членов определ. лекейко-се-маитич. парадигм; 2)система парадигм или их совокупность в отдельно взятом языке и применительно к единицам определ. уровня; раздел грамматики (морфологии или синтаксиса), поев, описанию совокупности соотв. парадигм (морфологических, синтаксических), принципам их организации, в частности структурной оформленности парадигм, разграничению межпарадигматич. н внутрипарадигма-тич. отношений, а также их влиянию в процессах ист. перестройки отд. парадигм или в осуществлении словообразоват. процессов по образцу уже существующих словообразоват. парадигм и т. п.
Поскольку в морфологии и выделение грамматич. разрядов слов, и описание грамматич. категорий тесно связано с установлением системы реализующих их словоформ, а последние характеризуются как парадигмы, предмет морфологии в собств. смысле слова нередко отождествляется с морфологнч. П., противопоставляемой внутри морфологии морфемике. П. соответственно включает тогда, по Э. А. Макаеву, описание типов спряжения и склонения, всего словоизменения как охватывающего объединения слов, выделенных по принципу общности их парадигмы или формальным особенностям реализующих нх парадигм. Если морфологич. П. уже имеет традиции своего описания, то синтаксич. П. является складывающейся науч. дисциплиной. Зародившаяся первоначально в недрах трансформационной грамматики н генеративной лингвистики, занимавшихся проблемами выделения «ядерных» конструкций и их разворачивания в тексте, парадигматич. концепция в синтаксисе существенно обогатилась за счет выдвижения понятия синтаксич. парадигмы и привела в конечном счете не только к уточнению ряда понятий синтаксиса, но и к возможности более адекватно отразить роль и место трансформаций в формировании синтаксич. парадигм и избежать их отождествления. Вместе с введением понятия парадигмы в словообразование (Т. М. Беляева, Е. А. Земская, Е. С. Кубрякова, Р. Бирд, Л. Дюровнч, Й. ван Марле и др.) здесь тоже рождается представление о П. словообразовательной. Развитие лексич., морфологич., синтаксич. и словообразоват. П. свидетельствует о том, что в принципе парадигматич. аспект исследования применим к единицам разных уровней и что он может быть использован как для отождествления изучаемых единиц, так и для описания их реального функционирования и системного варьирования, а также в изучении причин ист. развития языков.
ПАРАДИГМА (от греч. paradeigma — пример, образец) — 1) в широком смысле — любой класс лингвистических единиц, противопоставленных друг другу и в то же время объединенных по наличию у них общего признака или вызывающих одинаковые ассоциации, чаще всего — совокупность языковых единиц, связанных парадигматическими отношениями (см. Парадигматика); 2) модель и схема организации такого класса или совокупности; 3) в более узком смысле — синоним термина «морфологическая П.» (система форм одного слова).
В зависимости от уровня, к к-рому относят выделяемый класс единиц, говорят о морфологич., синтакснч., лексич. н сло-вообразоват. П. В принципе в одну П. объединяются языковые единицы, к-рые могут быть поставлены в соответствие одному объекту илн явлению; значению, ситуации, слову, классу слов и т. п.
Понятие П. было введено в антич. грамматике для обозначения образца словоизменения как отражающего варьирование форм одного слова. Традиционный способ рассмотрения этих форм в лат. и греч. грамматиках состоял в распределении слов и их классификации по типам склонения для имен и спряжения для глаголов и в описании каждого типа таблицей — П., к к-рой следовало обратиться, чтобы получить представление о формах др. членов того же типа (см. Аналогия). Классич. грамматика устанавливала, т. о., не правила, а модели образования форм, предлагая их конечный набор списком; понятие морфологнч. П. получило широкое распространение в научных и нормативных грамматиках как упрощающее описание языка и отражающее его систем ный характер и сделалось одним из кардинальных в описании морфологии флективных языков.
Морфологическая П. изображается обычно как таблица форм, устанавливающая соответствие записанных в ее левой части грамматич. значений обозначенным в правой части средствам их выражения — флексиям или др. формативам; подобная запись передает модус существования каждой формы в статике, а также процесс ее образования и отражает совокупность всех форм определ. грамматич. значений одной лексемы.
Морфологич. П. отражает реализацию грамматических категорий (рода, числа, падежа и т. д.) и характеризуется: наличием стабильной, инвариантной части (корня, основы), выражающей идею тождества лексемы во всех ее грамматич. видоизменениях; фиксацией конечного перечня грамматич. значений и их комбинаторики и. следовательно, наличием в П. точно определенного числа звеньев пли позиций, что и делает П. закрытым классом форм; однозначным соответствием позиции и связанного с иею спец. форманта; строгим порядком расположения членов.
Структура морфологнч. П., т. о., определяется инвентарем грамматич. категорий, характеризующих отд. части речи и взаимосвязи их грамматич. значений. П. слов одной части речи имеют одинаковое внутр. устройство, одинаковый набор окончаний для одного типа склонения или спряжения, объединяют подобные наборы основ, а также нередко характеризуются сходными акцентными и/или морфонологич. явлениями.
Морфологич. П. делятся на большие и малые, полные и неполные (дефектные). Большая П. представляет собой объединение малых, или частных: так, полная П. прилагательного в рус. яз. включает от 24 до 29 форм, распределяющихся по ряду частных П. муж., жен. и ср. рода ед. ч., П. мн. ч., П. кратких форм прилагательных и их степеней сравнения. В дефектной П. часть ее позиций (клеток) оказывается незаполненной.
Пытаясь ограничить и уточнить критерии, на основании к-рых языковые единицы могут быть объединены в одну П., нек-рые ученые ставили, напр., условие взаимозаменимостн или выполнения одной роли в системе языка — т. е. наличие определ. формального признака. Отсюда возникает понятие синтаксической П. в трансформационной (порождающей) грамматике (см. Генеративная лингвистика) как ряда структурно различающихся, но семантически соотносительных синтаксич. конструкций — предложений или словосочетаний, связанных в силу их семантнч. близости отношениями перифразы. Синтаксич. П. определяется и более строго — как комплекс коррелирующих синтаксич. структур, различающихся, по крайней мере, одной морфемой (Д. С. Ворт). Нередко синтаксич. П. определяются как изоморфные морфологическим. Значит, вклад в синтаксич. парадигматику внесли сов. ученые, причем особое развитие получила идея внутриструктурных преобразований предложений как наделенных свойством предикативности (Н. Ю. Шведова).
Понятие лексической П. трактуется по-разному, чаще всего — как объединение грамматически однородных слов, имеющих семантич. общность. В значениях слов одной лексич. П. обнаруживаются не только общие семантич. черты, но и дифференцирующие признаки. Иногда говорят о парадигматич. отношениях в лексике, имея в виду связанность отд. значений многозначного слова и его лексико-семантич. вариантов.
Значит, распространение получает в совр. яз-знании и понятие словообразовательной П., или парадигматич. объединения слов; входящими в одну П. считаются однокорневые образования, созданные на одной и той же ступени деривации, или же производные, имеющие одну и ту же производящую основу и находящиеся на одной и той же ступени словопроизводства. Словообразо-ват. П. делятся на отглагольные, десуб-стантивные, деадъективные и деадверби-альные, т. е. описываются так, что их стабильной частью считается мотивирующая единица, принадлежащая определ. части речи, переменными же считаются мотивированные ею образования на одинаковой ступени словообразования. Эти П. могут, однако, различаться и по др. принципу: включать производные, разные по семантике, но относящиеся к одной части речи (ср., напр., адъективный тип П. от при л. «белый»: «беленький», «белехонький», «беловатый» и т. д.).