Социологическое направление

СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ— совокупность течений, школ и отдельных концепций, трактующих язык прежде всего как социальное явление, как средство общения людей, связанное с их общественным положением, сферой занятий, образованием и т. п. В этом плане работы в области социолингвистики относятся к С. н. Однако термин «С. н.» применяется преим. к зарубежной лингвистике — системе взглядов на язык как социальное явление, возникших в виде реакции иа индивидуалистический психологизм младограмматизма, а также в противовес взглядам представителей идеалистич. неофилологии (К. Фосслер и др.; см. Эстетический идеализм в языкознании). С. н. оформляется на рубеже 19 и 20 вв., хотя социальная природа языка была отмечена еше Дж. Локком, Дж. Вико, фраиц. энциклопедистами, В. фои Гумбольдтом и создателями этнич. психологии (В. Вундт, Г. Штейнталь). Обществ, сущность языка и необходимость историко-материалистич. подхода к языковым явлениям подчеркивались в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина (см. Маркс К., Энгельс Ф. о языке, Ленин В. И. о языке).
С. н. складывается во Франции (см. Фрпнцизсхая социологическая школа), в Швейцарии (см. Женевская школа) и в США (У. Д. Уитии, Э. Сепир и др.): нек-рые взгляды С. и. разделяли ученые Норвегии (А. Соммерфельт), Великобритании (Дж. Р. Фёрс и лондонская школа), Чехословакии (см. Пражская лингвистическая школа) и др. стран. Представители С. н. определяют язык прежде всего как средство общения, затем как орудие формирования мышления, а также способ выявления эмоций. Основной, т. о., считается коммуникативная функция языка, признается системный характер языка (см. Система языковая) и знаковая природа его единиц (см. Знак языковой, Знаковые теории языка). Учитываются также результаты исследований психологии и социологии, развивающихся одновременно с С. н.
Однако, относя язык к социальным явлениям, зависящим от жизни общества, в к-ром ои используется, сторонники С. п. во Франции эти социальные явления первоначально рассматривали в духе социологии Э. Дюркгейма — как существующие над обществом и навязываемые отд. его членам. Причины языковых изменений объяснялись только как результат изменений в обществе, пользующемся языком (А. Мейе), нлн воздействием противоречий между усложняющимися формами общения и стремлением к экономии языковых средств (Унтни и др.). В США язык трактовался как нет. наследие коллектива, к-рое предшествовало становлению материальной культуры, а с ее возникновением и развитием продолжало сопутствовать ей: <Культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают» (Сепир). Впоследствии эти идеи легли в основу теории этнолингвистики (см. также Неогумбольд-тианство) и т. наз. антропологии, лингвистики в США, а также частично использованы зарубежной социолингвистикой. Идеи С. н. соотносимы с нек-рыми положениями философии языка, развиваемыми англ. философами (Л. Витгенштейн, Дж. Остин и др.; см. Логическое направление,   Лингвистическая   философия).
Взгляды на язык как средство общения и его социальную природу разделялись и рус. языковедами начиная с 18 в., вслед за М. В. Ломоносовым. Нек-рые положения С. н. были созвучны также взглядам сов. ученых, исследовавших с 20—30-х гг. социальную природу языка, определение языка как социального явления давалось ими с позиций марксистской философии (труды Л. В. ГДер-бы, Б. А. Ларина, В. М. Жирмунского, Р. О. Шор и др.; см. Язык и общество). Илеалистич. основы зарубежного С. н. подвергались сов. языковедами критике за ошибочность определения языка с позиций дюркгейм на некой социологии и идеалистич. эстетики Б. Кроче, за попытки объяснить причины языковых изменений исключительно социальными причинами (напр., трактовать расширение значений слов только как переход от использования слова в к.-л. из значений в узких сферах к общему употреблению) и устанавливать общие формулы изменений (напр., фонетических) на основе смены типов цивилизации, за понимание нации как наличия у определ. коллектива «воли к единству» (Мейе), за изучение языков амер. индейцев как антропо-логич. курьезов, а не с позиций изучения процессов формирования языков у разных народов и др. Отд. идеи представителей С. и. были некритически восприняты т. наз. <Новым учением о языке» (Н. Я. Марр) и послужили основой для вульгаризации марксизма (идеи об изначальной классовости языка, о смешении, т. е. скрещивании, языков как главном факторе языкового развития и др.).
Важное место в работах представителей зарубежного С. н. занимало изучение диалектов: территориальных, как свидетельства ист. развития языков, и социальных, как отражения классового и про-
ессиональиого     расслоения     общества.
сследовалось взаимодействие этих двух типов диалектов с нац. языком в процессе его становления и развития. Изучение терр. диалектов на рубеже веков легло в основу формирования диалектологии и лингвистической географии, а социальные диалекты позже стали объектом социолингвистики.
Косвенно с С. н. связано становление структурной антропологии, изучающей соотношение социальных и языковых структур в процессе развития мышления на разных ступених этногенеза (Л. Леви-Брюль, Б. Малиновский, К. Леви-Строс). В ранних работах представителей С. и. в центре внимания были проблемы истории   языков   и   диалектов,   соотношения
языка и культуры, языковых и социальных структур. С 50-х гг. началось изучение функционирования языка в разных ситуациях общения: в предписанных обществом формах и нормах поведения, в обществ, и религ. церемониях, при выражении радости, горя, дружбы и вражды во взаимоотношениях людей разных рангов и т. п., стали исследоваться речевые особенности средств массовой коммуникации и их воздействие иа разные социальные слои населения (стиль обществ, выступлений, пропаганды, рекламы и т. п.)," а также процессы овладения языком детьми и отражение в речи индивида условий его происхождения и воспитания \\ др. Эта проблематика С. и. получила дальнейшее развитие в социолингвистике.

Сопоставительный метод

СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ МЕТОД —исследование и описание языка через его системное сравнение с другим языком с целью прояснения его специфичности (системной идиоматичности). С. м. направлен в первую очередь на выявление различий между двумя сравниваемыми языками и поэтому называется также контра-С1ивнын, Лежит в основе контра-стивной лингвистики. Сопоставление как разновидность сравнит, изучения языков отличаетси от др. видов лингвистич. сравнения) хотя в целом С. м. смыкается с общими принципами типологии, будучи применимым к языкам независимо от их генетич. отношений (см. Типология лингвистическая); в сущности, С. м. отличается от общетипологич. и ха-рактерологич. подходов не спецификой приемов, а задачами исследования. Ои особенно эффективен применительно к родств. языкам, т.к. их контрастные черты проступают наиболее ярко на фоне сходных черт. В этом отношении С. м. приближается к сравнительно-историческому методу, будучи в известном смысле его обратной стороной: если сравнит.-ист. метод базируется на установлении соответствий, то С. м.— на установлении несоответствий, причем нередко то, что диахронически является соответствием, синхронически предстает как несоответствие (напр., рус. «белый»— укр. <6i-лнй», оба от др.-рус. «бЬлый»). С. м. — достояние сиихронич. исследования языка; он устанавливает между сравниваемыми языками отношение контраста, крое в зависимости от уровня (см. Уровни языка)проявляется как д и а ф о н и я [расхождения на фоиологич. уровне; термин Э. И. Хаугена, восходящий к понятию диафона Д. Джоунза (см. Фонема)], диаморфия (грамматич. расхождения), диатаксия (синтак-сич. расхождения), диасемия (семан-тич. расхождения), диалексия (лексемные расхождения, регистрируемые лишь в тех случаях, когда ожидается лек-сич. совпадение; ср. рус. «голубой» — польск. blekitny при лексич. совпадении мн.   других  названий  цвета).
Идея С. м. была теоретически обоснована И. А. Бодуэном де Куртенэ, элементы сопоставления встречались и в грамматиках 18—19 вв., но как лингвистич. метод с определ. принципами он стал формироваться в 30—40-х гг. 20 в. В СССР важный вклад в теорию и практику С. м. внесли в эти годы Е. Д. Поливанов, Л. В. Щерба, С. И. Бериштейн. Класснч. применением С. м. стали исследования в СССР Поливанова (1933), III. Балли в Европе (1935). Значение С. м. возрастает в связи с увеличением интереса к лингвистич. основам преподавания неродных языков.

Солонский язык

СОЛОНСКИИ ЯЗЫК— один из тунгусо-маньчжурских языков. Распространен на терр. аймака Хулун-Буйр авт. р-иа Внутр. Монголия и в нек-рых др. округах сев.-вост. провинций Китая. Число говорящих неск. тыс. человек. Сведений о диал. разграничениях нет.
Принадлежность С. я. к сев. группе туигусо-маньчж. языков подтверждается утратой в ием общетунгусо-маньчж. начального *р- (через стадии: *р- > *h- > 0), падением гласных непервых слогов, причем любых, как в эвенском, а не только узких i, u, как в эвенкийском и негидаль-ском, спирантизацией к и я в интервокальной позиции, наличием большого кол-ва падежей (13), сохранением различия инклюзивной н эксклюзивной форм личных местоимений и окончаний глагола и имени. Однако С. я. обладает и признаками юж. группы, как, напр., отпадением конечного -п основ с назализацией предшествующего гласного, особыми числительными для обозначения 30 и 40. Особенности, отличающие С. я. от всех остальных тун-гусо-маньчж. языков: переход *с > s, за исключением позиции после согласных, где б сохраняется, а исконный s дает с; отражение в ряде случаев *Ь и *w в позиции между гласными как g; переходы начального q > n н s в позиции перед i, е' в s, отмечаемые также в маньчж. яз.; замещение личных местоимений 3-го л. указат. местоимениями; морфоло-гич. структура числительных от 50 до 90, включающая суффикс ми. ч. -г; показатель ми. ч. имей -sul/-cul (общетунгусо-маньчж. -sal) и др. Язык бесписьменный. • Ивановский А. О., Mandjurica. I. Образцы солон, и дахур. языков, СПБ, 1894; Поппе Н. Н.. Материалы по солон, языку, Л., 1931; Ц и н ц и у с В. И., Сравнит, фонетика тунгусо-маньчж. языков. Л.,   1949.
Сравнит, словарь тунгусо-маньчж. языков, т.  1—2,  Л.,  1975—77.        И.  В. Кормушин.
СОМАЛИ —один нз кушитских языков (восточная группа). Распространен в Сомалийской Демократической Республике, где, наряду с арабским, является офиц. языком, на Ю. Джибути, на В. Эфиопии и С.-В. Кении. Общее число говорящих 6 мли. 840 тыс. чел. Осн. диалекты: исак, исса, дарод, хавия и днгиль. Консонантизм С. отличается отсутствием глоттализов. и лабиализов. фоием и наличием церебрального о?; фонологически релевантна гемииация. В С. 20 гласных фонем, образующихся в результате наложения на обычный ряд а, е, i, о, и еще двух фонологич. противопоставлений — по долготе и продвинутости вперед по месту образования. Имеется гармония гласных; невозможно зияние, а также стечение двух согласных в крайней позиции. 4 смыслоразличит. тона. Словесное ударение свободно. Для имени характерны категория рода (муж. и жен.), числа (ед. и ми.), падежа (номинатив, вокатив, приименной генитив и приглагольный общекосвеииый), состояния (абсолютное, определенное и указательные) и личной притяжательности (притяжат. суффикс при обладаемом выражает род, число и лицо обладателя). Прилагательные выделяются как особая часть речи. Личные местоимения делятся иа самостоятельные (эмфатические) н предгла-гольные — субъектные и объектные. В глаголе различаются категории лица / числа субъекта, залога, времени, наклонения, статуса (аффирматив/иегатив), глагольного падежа (предикатив, реля-тнв, общекосвенный) и рематизации. Сло-вообразоват. средства — суффиксация и словосложение, словоизменительные — суффиксация, префиксация (редко в глаголе) и редупликация. Отличит, черта синтаксиса — наличие в предложении
единого глагольного комплекса, состоящего из предглагольиых частиц («индикаторов >, служащих показателями отрицании, рематизацни, субъекта, времени и др.) и глагола, остальные члены предложения располагаются свободно; определения следуют за определяемым. В лексике много араб, заимствований. Письменность на основе лат. графики введена в 1973. На С. ведется обучение в ср. школе, осуществляется радиовещание, издается периодика.

Согласные

СОГЛАСНЫЕ — класс звуков речи, противоположных по своим свойствам гласным. Артикуляционные свойства С: обязательное наличие преграды в речевом тракте; с акусгич. точки зрения С. характеризуются как звуки, при образовании к-рых важную роль играют шумовые источники; С. (не только сонанты, но и шумные) могут образовывать вершину слога, но слогообразующая функция для них не характерна и в сочетании с гласным не может реализоваться. Отличия С. от гласных не являются абсолютными, С. могут быть выстроены в ряд по степени выраженности в них консонантных признаков: так, С. [р] занимает в этом ряду первое место, полностью соответствуя этим артикуляционно-акустич. характеристикам, С. [1] или [j] по всем признакам могут быть отнесены как к классу С, так и к классу гласных и отличаются от гласных лишь в условиях контрастирования  в синтагматич.  ряду.
Артикуляционная классификация С. строится иа основе след. признаков:
1)   Активный действующий орган, образующий преграду. По этому признаку С. делятся иа губные (г у б н о-губные и губио-зубиые), переднеязычные (к-рые разделяются на апикальные, когда активным органом является кончик языка; дорсальные— передняя часть спиики языка; какуминальные —подъем всего края передней части языка; ретрофлексные — загибание кончика языка назад). Кроме передней части спинки языка активно артикулирует н ее средняя часть или задняя, тогда образуются среднеязычные, заднеязычные. При образовании увулярных действует маленький язычок — увула или вся иёбная занавеска. Существуют также фарингальные (сжатие глотки) игортаниые, или л а р и н-г а л ь и ы е (смыкание или сближение голосовых связок).
2) Способ образования преграды. В случае если проход воздушной струи по речевому тракту прекращается полиостью, образуются смычные С, к-рые могут быть взрывными (если смычка раскрывается мгновенно) или аффрикатами (если после смычки артикулирующие органы не раскрываются полиостью и между ними сохраняется сужение); преграда может лишь сужать речевой тракт — в этом случае образуются щелевые С; при вибрации активного действующего органа образуются дрожащие   согласные.
3)   Поведение голосовых связок. Если голосовые связки при образовании С. сведены, напряжены и находятся в состоянии колебания, образуются звонкие С, если разведены и не участвуют в артикуляции — глухие.
4) Положение мягкого нёба. При поднятом мягком нёбе, закрывающем проход воздуха в полость иоса, образуются р т о-в ы е С, при опущенном — носовые.
Учитываются и др. свойства артикуляции — напр., пассивный действующий орган, участвующий в образовании преграды; так, язычные до активному действующему органу С. могут быть охарактеризованы как дентальные (зубные),          альвеолярные
(иадзубиые), палатальные, велярные с точки зрения пассивного действующего органа; кол-во сужений, «фокусов» в речевом тракте при образовании С. (по этому признаку С. могут быть однофокусными и двухфокусными), место прохождения воздушной струи при артикуляции С. (срединные и боковые), наличие дополнит, артикуляции (палатализация, веляризация, фарингализация и т. д.); см. табл. оси. типов С, составленную Л. В. Щербой, на основе учета возможных сочетаний артикуляционных признаков.
Характер реализации тех или иных признаков в разных языках может сильно варьироваться (см. Консонантизм).
При акустич. классификации С. учитывают относит, силу шумовых составляющих, разделяя С. на шумные и сонанты (этот акустич. признак используется и в большинстве артикуляционных   классификаций). В формировании акустич. свойств С. важную роль играют 3 вида источников звука: голосовой, импульсный и турбулентный. Голосовой источник (наличие низкочастотных периодич. составляющих) характеризует все сонанты и звонкие шумные; импульсный источник шума, возникает при мгновенном раскрытии смычки, в результате к-рого происходит выравнивание воздушного давления, более высокого за местом смычки, с атмосферным, это выравнивание и порождает короткий «щелчок>, образующий шум взрыва С; источником турбулентного шума являются завихрения воздушной струи, проходящей в месте сужения речевого тракта при артикуляции щелевых С. Все 3 источника могут участвовать в образовании С. каждый в отдельности или в разл. комбинациях (см. Звуки речи).
Существ, акустич. признаками С. являются характер нарастания шума в начале звучания и характер его спада в конце: по переднему фронту различаются взрывные и щелевые, по заднему — глоттализованные и не-глоттализованные.
По собственно частотным характеристикам С. делятся на высокие и низкие — как в зависимости от того, в какой части спектра сосредоточены оси. шумовые составляющие, так и в зависимости от того влияния, к-рое С. оказывает на акустич. характеристики соседнего гласного (преим. на вторую и третью форманты). Так, губные С. обычно понижают FII и Fill соседнего гласного, а переднеязычные повышают.
Существенно также и то, насколько широка полоса шума, характерного для С. (напр.,  для заднеязычного щелевого [х] эта полоса сравнительно узка, несколько шире для переднеязычного однофокус-ного [s] и охватывает области того и другого для двухфокусного [s]).
Важным акустич. признаком является регулярность частотных составляющих в спектре: возможны разл. характеристики — от случайного распределения частотных составляющих в импульсном шуме взрывных до значительной их упорядоченности в спектре нек-рых щелевых; сонанты, как правило, характеризуются четкой формаитиой структурой, сближающей их с гласными, что объясняется общностью источника (голосового), участвующего в образовании тех и других. Сонанты отличаются от гласных гл. обр. меньшей интенсивностью.
Для акустич. описания С. важны и иек-рые временные признаки: так, универсальным признаком, служащим для различения не только глухих и звонких, но и напряженных и ненапряженных, является интервал между моментом появления шума и моментом включения голоса (отрицательный для звонких, небольшой для слабых — ненапряженных — и значительный для напряженных и придыхательных).
Временное образование С. традиционно описывается как последовательность трех фаз — экскурсии, выдержки и рекурсии, где первая и третья фаза — соотв. переход от нейтрального положения артикулирующих органов к положению, необходимому для произнесения данного С,— выдержке—и, наоборот, возврат к нейтральному положению. При исследовании артикуляции С. в непрерывном речевом ^потоке обнаруживается, что экскурсия совпадает по времени с артикуляцией предшествующего звука, а рекурсия — с артикуляцией звука, следующего за С; фаза выдержки также обнаруживает зависимость от свойств окружающих звуков. Это особенно ярко обнаруживается при кинорентгенографич. исследованиях сочетаний С.— в иек-рых случаях эти сочетания представляют собой артикуляторио нечленимое целое: так, сочетание [fs] в рус. слове «овса» может быть описано как последовательность короткой [fj-образиой экскурсии, длит, выдержки, где артикулируются одновременно оба согласных, и короткой [s]-o6-разной рекурсии.
Фонетически С. подчинены гласным: во-первых, коартнкуляциоиные влияния гласного (особенно следующего за согласным) могут существенно модифицировать артикуляционные присиаки согласного и, следовательно, его акустич. свойства. Напр., частотные характеристики С. зависят от формы и объема надгортанных полостей, определяемых качеством гласного, поэтому [s] в слоге [sa] и [s] в слоге [su] и артикулируются, и звучат по-разному. Во-вторых, в качестве признаков, обеспечивающих опознание С, часто выступают не их собств. характеристики, а иек-рые свойства соседнего гласного или целого сочетания согласного с гласным: так, различение взрывных С. по активному действующему органу или различение твердых и мягких С. происходит благодаря свойствам соседних гласных. Опознание сонантов как С. возможно лишь при наличии более интенсивного соседнего гласного.
Для опознания значимых единиц С. более важны, чем гласные; однако в перцептивном отношении эта роль С. обеспечивается в значит, мере фонетич. информацией, содержащейся в гласном.

Собственное имя

СОБСТВЕННОЕ ИМЯ (оним) (калька лат. nomen proprium; оним — от греч. onoma, onyma — имя, название) — слово, словосочетание или предложение, к-рое служит для выделения именуемого им объекта из ряда подобных, индивидуализируя и идентифицируя данный объект. К С. и. относятся; антропонимы (С. и. людей), топонимы (С. и. географич. объектов), теоннмы (С. и. божеств), зоони-мы [С. и. (или клички) животных], аст-ронимы (С. и. иебесиых тел), космоиимы (С. и. зон космич. пространства и созвездий), фитоиимы (С. и. растений), хроно-иимы (С. и. отрезков времени, связанных с ист. событиями), идеонимы (С. и. объектов духовной культуры), хрематоии-мы (С. и. объектов материальной культуры) и др. Один и тот же оиим может быть топонимом, антропонимом, зоонимом н др.; напр., Раздан — река, имя личное, кличка животного; «Раздай» — кафе, пароход,  рассказ.    Это  С. и.-омонимы.
Все С. и. в языке данного народа, называющие любые реальные, гипотетич. и фантастич. объекты, есть ономастич. пространство, представляющее собой непрерывный ряд сменяющихся типов. Эти типы образуют ономастич. поля. Имена смежных ономастич. полей тесно взаимосвязаны.
Подкласс С. и. в классе имен был выделен в европ. культуре стоиками (3 в. до н. э.). Четкое выделение и разграничение С. и. достигнуто ономастикой в 60— 70-х гг. 20 в. Ономастика противопоставляет ономастич. лексику апеллятивиой, т. е. всему остальному лексич. составу языка, и соответственно оиим — апеллятиву (любому слову лексич. состава языка). В грамматиках С. и. противополагаются нарицательным именам, но только в классе существительных. Понятие нари-цат. имен поэтому не совпадает с понятием апеллятивиой лексики.
В отличие от др. слов С. и. ие связано непосредственно с понятием; оио вторично по отношению к апеллятиву; оси. значение С. и. заключено в его связи с денотатом; С. и. являются значит, межъязыковым слоем лексики, как правило ие требующим перевода, что ведет к появлению иноязычных С. и. в любом языке. В состав С. и. могут входить любые части речи, артикли, предлоги. С. и. может полностью или частично совпадать по форме с апеллятивом, напр. «бей» — фамилия Бей, «черная» — р. Черная, «покаяние» — фильм «Покаяние», «суглинок» — д. Суглинки, «ведь» — фамилия Ведь. Оно может совпадать с чистой основой, словом, словосочетанием, предложением, т. к. любая из этих форм субстантивируется благодаря осн. функции С. н.— называть индивидуальный объект (или индивидуализировать группу родственных объектов).
У С. и. и у апеллятивов в частотности употребления грамматич. и словообразо-ват. средств языка существуют значит, расхождения: то, что частотно в С. и., может быть редким или совсем отсутствовать в апеллятивах в данной языковой среде, и наоборот. Это позволяет выявлять определ. словообразоват. модели в С. и. данного языка, отличные от словообразоват. моделей апеллятивов по флексиям и грамматич. роду, а также особое словоизменение. В целом можно говорить об ономастич. системах и подсистемах и об особых ономастич. закономерностях. Элементы лексики избирательно вовлекаются в С. и., получают особые условия функционирования и часто, особенно у антропонимов и теони-мов, благодаря длительности существования «консервируются», что способствует сохранению уникальных языковых единиц.
С. и. имеют 3 осн. источника: переход апеллятива в С. и. (онимизация); заимствование иноязычных С. и.; переход С. и. из одного разряда в другой (траис-онимизация). Оии могут быть созданы и искусственно, такие имена-окказионализмы далеки от сферы образования несобственных имен, напр. личные имена Фрит, Эпик, Виоланта и т. п. Возникновение С. и. диктуется обществ, необходимостью различения однотипных объектов. Характер С. и. определяется мн. факторами: географич. средой (влияет иа топонимы, астронимы н др.), культурой народа и религией (влияет на антропонимы и теонимы); историей народа (влияет иа все категории онимов); социальной, средой и ее изменениями (мода на имена, изменение их состава, появление новых имей и моделей). У каждого народа в каждую эпоху имеется свой ономастикой, включающий имена разных сфер ономастич. пространства.
С. и.— составная часть языковой коммуникативной системы. Оио может быть подвержено апеллятивации, напр. с. Палех —»изделие палех; терминологизации, напр. Геири—»генри (единица индуктивности); фразеологизации, напр. г. Вавилон—? Вавилонское        столпотворение. В ономастич. системе часто наблюдается иррадиация (напр., р. Дои, его приток Сев. Донец, г. Донецк, Донецкий кряж, Донбасс, Подонье, Войско Донское, Дмитрий Донской, роман «Тихий Дои» н др.); стилистич. переоценка; займете. С. и. подвергается адаптации.

Служебные слова

СЛУЖЕБНЫЕ СЛОВА — лексически несамостоятельные слова, служащие для выражения различных семантико-син-такенческих отношений между словами, предложениями и частями предложений, а также для выражения разных оттенков субъективной модальности.
С. с. противопоставлены знаменательным (самостоятельным) словам, как лексич. и грамматич. единицы. Как лексемы они лишены номинативных значений, присущих зиамеиат. словам, т. е. ие называют предметов, признаков, свойств, действий, их лексич. значение абстрагировано от отношений, к-рые они выражают в предложении. С. с. ие обладают той семантич. общностью, на основе к-рой происходит объединение знамеиат. слов в части речи; общность С. с.— функциональная, грамматическая, в этом отношении они приближаются к словоизменит. морфемам (суффиксам, флексиям) и находятся на грани словаря и грамматики. Как грамматич. единицы С. с. отличаютси от зиаме-нат. слов тем, что ие имеют морфо-логич. категорий и выполняют только служебные сиитаксич. функции в сиитак-сич.   конструкции.
На основе общности выполняемых функций С. с. разделяются на иеск. разрядов, кол-во к-рых варьирует по языкам, а их семантич. содержание в значит, мере зависит от типа языка. Так, во ми. языках выделяются след. С. с: релятивные слова (предлоги/послелоги), союзы, частицы и артикли. Но в аиалитич. языках (см. Аналитизм) семантико-грамма-тич. функции С. с. богаче, чем в синте-тич. языках (см. Синтетизм), т. к. С. с. принимают на себя функциональную нагрузку, к-рую в языках с развитой морфологией несут аффиксы; особенно многочислен обычно разряд т. иаз. частиц, становящихся главным средством выражения грамматич. значений. Напр., в тайском яз. формы прош. и буд. времени глагола выражаются С. с: кау иай 'он идет' — кау дай пай 'он шел' — кау т ь а пай 'ои пойдет'. Степень развитости иек-рых разрядов С. с. может зависеть также от функционального типа языка, в частности от уровня его лит. формы, особенно в ее письм. разновидности (напр., подчинит, союзы, как и сложноподчиненные предложения, наиболее распространены в письм. речи). Существуют, наконец, и более частные, избирательные отношения взаимозависимости (гармоничности, по Дж. X. Гринбергу) между наличием в языке определ. разряда С. с. и прочими его структурными характеристиками; такие отношения формируются в виде универсалий (см. Универсалии языковые) или фрек-венталий. Напр., в языках с преобладающим порядком слов VSO и с препозицией существительного в адъективных конструкциях представлены предлоги (кельт, языки, арабский, полинезийские и др. языки), а в языках, характеризующихся порядком слов SOV,— послелоги (баскский, бирманский, тюркские языки, многие австралийские и др.). Ср. также такие очевидные, диахронически объяснимые соответствия в агглютинирующих языках, как «препозитивная агглютинация «-» предлоги, постпозитивная агглютинация +? послелоги» (это соответствие имеет характер фреквенталии).
При всем разнообразии С. с. можно выделить иек-рые общие для них фоне-тич., морфологич. н синтаксич. особенности. В фонетич. отношении оии, как правило, безударны: в рус. яз. способностью нести фразовое ударение из всех С. с. обладают только частицы «да» и «нет». В тоновых языках, напр. в китайском, С. с. характеризуются отсутствием индивидуального тона, что особенно ярко проявляется в тех случаях, когда одно
и то же слово функционирует и в качестве служебного, и в качестве знаменательного, ср. Та цзай Бейцзин 'Он находится в Пекине' (цзай4 'находиться в' — знамеиат. слово) и Та цзай БсйЦзии чжу 'Он живет в Пекине' (цзай 'в' — С. с, лишенное  тоиа).
Для исконных С. с. характерно тяготение к моносиллабизму. В языках о развитой морфологией С. с. обычно характеризуются элементарной морфологич. структурой (ср. простые союзы, первообразные предлоги, ми. частицы) и не членятся иа морфемы. С. с, как правило, ие составляют парадигмы. Огранич. па-радигматич. свойства присущи, напр., нек-рым союзам в фин. яз.: такие союзы, слившиеся с личными формами вспомо-гат. глагола отрицания, изменяются по лицам, ср. etten 'что я не', ettet 'что ты не' «etta 'что' 4- личная форма отри-цат. глагола en, et и т. д.). В синтаксич. плане С. с. отличаются неспособностью быть членом предложения; оии либо включаютси в синтаксич. позицию, занимаемую зиаменат. словом, либо, относясь семантически к целому предложению (словосочетанию), характеризуются своего рода «метасиитаксич. позицией» за рамками членов предложения.
Фактически С. с. относятся к сфере грамматич. средств языка, однако они обнаруживают разл. степень грамматикализации. Во ми. языках, наряду с «семантически пустыми», но функционально наполненными (ср. рус. «и», «а», франц. dans, chez, 'в , 'к', польск. lecz 'ио, однако', латыш, un 'и', вьетиам. та — С. с. союзного характера и т. п.), существуют С. с, сохраняющие отчетливую связь с исходными полиозиачными словами. Последние представляют собой, как правило, такие знаменат. слова, в лексич. значении к-рых заложена возможность развития соотв. грамматич. значения. Так, довольно распространено использование названий частей тела в качестве местных и направит, предлогов, ср. араб, 'aqiba 'вслед' ('aqibanu 'вслед за иим') <'aqibun 'пята', иврит ЬЧёЬ 'внутри, посреди' <1ёЬ 'сердце'. На основе имей, выражающих пространств, ориентацию, сформировалось большинство серийных послелогов в финно-угор. языках. Мн. союзы восходят к указат. и вопросит, местоимениям. Общераспространенным является образование союзов путем переосмысления частиц (ср. др.-греч. частица те со. значением колебания, запрещения, отклонения и союз me: dedoika me oy genetai 'боюсь, что не случится'). Степень обособленности С. с. от знаменательных, к к-рым оии генетически восходят, различна. Наряду с полным их обособлением (омонимией) (ср. дунгаи. ги та гили 'ему дали', где первое «ги» — предлог, а второе «ги», генетически с иим связанное,— зиамеиат. глагол 'дать'; рус. «благодаря», «ввиду») существуют варианты, когда связь С. с. со знаменательным отчетливо осознается говорящим, ср. употребление глагола to do в англ. яз. в таких конструкциях: he did it 'он сделал это' (знаменательное) — he did not eat 'он не ел' (служебное).
Уступая знамеиат. словам по численности и представляя собой, по существу, закрытый список, С. с. превосходят их частотностью употребления. Подсчитано, напр., что во фраиц. тексте из 20 000 слов 12 (артикли и предлоги) встречаются 8000 раз, т. е. составляют 40% всего текста. Численность С. с. по отд. разрядам в языках неодинакова; напр., союзы неторически «молодых» лит. языков значительно уступают в этом отношении союзам лит. языков с давно сложившейся традицией.
Употребление термина «С. о, или«слу-жебиые части речи>, характерно прежде всего для рус. грамматич. традиции. Деление слов на знаменат. и служебные в разных терминологич. вариантах прослеживается в рус. грамматике начиная с 18 в. В дальнейшем различались «лексические и формальные слова> у А. А. По-тебни, «полные и частичные слова> у Ф. Ф. Фортунатова, ср. ранее «полные и пустые слова> у X. Г. К. фои дер Га-беленца. Кол-во разрядов С. с. в значит, мере определяется взглядами автора и соотв. грамматич. традицией. В истории отечеств, яз-знания объем понятия «С. о колебался, к иим относили местоимения, числительные, предлоги, союзы, местоименные наречия, вспомогат. глаголы (Ф. И. Буслаев); только предлоги и союзы (А. М. Пешковский); глагольные связки типа «быть>, «являться», предлоги, союзы, союзные слова (Л. В. Щерба). В определении С. с. рус. академич. грамматика следует В. В. Виноградову, к-рый относил к ним частицы, предлоги и союзы (именуя их «частицами речи»).
В зарубежной лингвистике обычно не принято противопоставление особых служебных частей речи частям речи знаменательным (соответственно отсутствуют и термины), но иногда выделяется категория относит, слов (Verhaltnisworter), куда включают артикли, предлоги/послелоги и союзы (в то время как частицы считаются подвидом наречий), либо объем понятия С. с. варьирует. Напр., во франц. лингвистич. традиции к С. с. (mots ac-cessoires) наряду с союзами и предлогами принято относить местоимения.

Слоговые языки

СЛОГОВЫЕ ЯЗЫКИ — языки, в фонологической системе к-рых основной единицей является слог (большинство языков Китая и Юго-Вост. Азии). С. я. имеют простую структуру слога, макс, состав звуков — «согласный (группа согласных) 4- полугласный + гласный + имплозивный согласный (полугласный)». Представления об особом характере фоиологич. системы С. я. основаны на соотношении данных фонетики и морфологии, фонетич. вариативности, ист. фонетика и др. Границы слогов и морфем в этих языках обычно совпадают, поэтому экспонент (означающее) морфемы фонологически не может быть «короче» слога; границы слогов не могут перемещаться. Морфемная граница внутри слога невозможна, и слог — миним. элемент, необходимый для образования морфемы. Это делает слог (силлабему) единицей, сопоставимой с фонемой с т. зр. конститутивных возможностей. Однако существует и морфологич. (не морфемная) граница внутри слога: на нее указывают морфоло-гизов. чередования, аффиксы с переменными компонентами, полуповторы и др., ср. бирм. pii 'быть полным' — р 'i'1'на-полнять' (морфологизов. чередование), Вьетнам, sach 'книга' — sach siec 'книжонка', bat 'чашка' — bat Ыёс 'чашечка' (аффиксе переменным начальным согласным). Это дает возможность выделить в слоге два осн. компонента: инициал ь (начальный согласный, реже консонантную группу) и финаль (всю остальную часть слога), к-рые с т. зр. выдели-мости при функциональной сегментации соотносимы с фонемами. Финаль может обнаруживать вариативность, свидетельствующую о ее цельности, ср. свободные варианты в бирм. яз. IQn и luarj (релевантна лабиальность финали как целого, реализация лабиальностн нррелевантна). Финаль обычно имеет постоянную длительность вне зависимости от фонетич. сложности. В составе сложной финали выделяют компоненты более низких уровней: медиаль, централь, терминаль; напр., в кит. xuarj—х инициаль, uan—финаль с мс-дналью и, централью а и терминалью п. Однако основания их выделения не вполне ясны (для медиали это — невхождение в рифму при стихосложении). Нек-рые ученые считают, что медиаль — самостоят, компонент слога, а не часть финали. Полного аналога фонеме в С. я., по-видимому, нет. Предположения о возможности существования языков с миним. фонологии, единицей — слогом были высказаны в трудах Л. В. Щербы. Е. Д. Поливанов обосновывал взгляд на силлабему как оси. единицу фонологии кит. яз. А. А. Драгунов в сходном значении использовал термин «слогофоиема». М. В. Гордина высказала мысль, что в С. я. функционально выделимы начальный согласный слога, отчасти сопоставимый с традиционной фонемой, и остальная часть слога как целое.

Словоформа

СЛОВОФОРМА — слово (лексема) в некоторой грамматической форме (в частном случае — в единственно имеющейся у слова форме), напр.: «сад», «садами», «белый», «белую», «пишет», «вчера». С.— двусторонняя единица. Ее внеш. сторона — это последовательность фонем с указанием места ударения (в рус. яз.). Внутр. сторона — это значение, как правило сложное, т. е. состоящее из песк. элементарных значений. Всякая С. обладает нек-рыми синтаксич. свойствами, т. е. способностью определ. образом сочетаться с другими С. при построении фразы. Совокупность синтаксич. характеристик С. образует ее «еннтактику». Строго говоря, синтактика не входит во внутр. сторону С. Однако связи между синтаксич. характеристиками и элементами значения столь многочисленны н сложны, что традиционно эти два аспекта С. рассматриваются вместе (т. е. внутр. сторона С. понимается в расширит, смысле — как включающая и синтаксич. характеристики). Две внешне различные С, у к-рых внутр. сторона совпадает, наз. вариантами друг друга, напр.: «водой» и <водою». С др. стороны, возможна омонимия С, напр.: «попугай» (суш.) и <попугай» (глагол), «рыбы» (род. п. ед. ч.) и «рыбы» (им. п. мн. ч.). Совокупность всех С. слова (лексемы) образует парадигму   данного   слова.
В сов. яз-знанин теория С. разрабатывалась А. И. Смирницкнм, развивавшим взгляды Ф. Ф. Фортунатова, А. М. Пеш-ковского, В. А. Богородицкого. Он различал в содержат, структуре С. три момента: индивидуализирующий (лексический), выражаемый корнем слова, типовой (кон-кретио-грамматическнй) и собственно формальный (обобщенная грамматич. форма), выражаемые, напр., окончанием в С. «городов». В части лингвистич. работ, особенно зарубежных, С. именуется просто «словом» (т. е. значение термина «С.» рассматривается как часть возможных значений  термина  «слово»).

Словосложение

СЛОВОСЛОЖЕНИЕ — один нз способов словообразования, состоящий в морфологическом соединении двух или более корней (основ). В результате С. образуется сложное слово, или композит (лат. compositum). С. занимает промежуточное положение между морфологич. н синтаксич. способами сочетания единиц языка, обладая чертами того и другого. Нек-рые типы сложных слов приближаются по структуре к словосочетаниям и состоят нз комбинации целых слов: ср. англ. field-artillery 'полевая (легкая) артиллерия' н field агту'полевая (действующая) армия', рус. «еле-еле», «синий-синий». Др. типам сложных слов в большей мере присущи признаки цельнооформлен-вости: 1) стирание грамматич. значения 1-го компонента (ср. «лесостепь» — жен. род при муж. роде 1-го компонента); 2) фиксиров. порядок компонентов, изменение к-рого ведет к изменению значения сложного слова (ср. нем. Vogelzug 'перелет птиц' н Zugvogel 'перелетная птица'); 3) наличие одного гл. ударения (рус. «сенокбс»); 4) морфоиологич. особенности (напр.: фонетнч. различия в реализации внутреннего и внешнего сандхи, ср. франц. vinaigre [vinegr] 'уксус' и vin aigre [ve"e gr] 'кислое внно'); 5) особый графич. облик сложного слова (слитное или дефисное написание). Сложные слова, как и простые, имеют единств, грамматич. показатель при словоизменении. Поскольку С. часто имеет сннтакснч. базу в виде исходного словосочетания, различаются два осн. типа сложных слов по характеру синтаксич. отношения между нх компонентами: 1) сочинительные — комбинация             равноправных компонентов, ср. рус. «глухонемой», греч. iatr6mantis 'врач-прорицатель'; 2) подчинительные — комбинация компонентов, среди к-рых различаются синтаксически главные н зависимые (такое отношение компонентов может носить характер определения или дополнения), ср. рус. «водовоз», лат. perenniservus 'вечный раб', греч. patradelphos 'брат отца'; среди сложных слов этого типа особое место занимают посессивные сложные слова (санскр. термин — бахуврихи), выражающие обладание предметом илн свойством, обозначенным посредством компонентов сложного слова (ср. pvc. «широкоплечий», англ. blue-eyed 'голубоглазый', т. е. 'имеющий голубые глаза'). В зависимости от того, выводимы или невыводимы значение и грамматич. функции сложного слова из его компонентов, говорят соответственно об эндоцентрнч. (напр., «ярко-красный», «письмоносец») и э к-зоцеитрнч.  сложных словах (напр..
лат. magnanimus 'великодушный'; англ. field-ash 'рябина', букв.— 'поле + зола'). По способу соединения компонентов различаются атематическое С. (непосредств. соединение корней или основ, ср. лат. duodecim 'двенадцать') и тематическое С. (соединение посредством интерфикса, напр. -i- в лат. яз., -о-, -е- в рус. яз.; ср. лат. scrofipascus 'свинопас'). С. известно языкам любого строя, ио преобладающие типы С. в разных языках различны. Так, для языков со слабо развитой морфологией в целом более характерны эндоцентрич. сочинит, сложные слова.

Слово

СЛОВО — основная структурно-семантическая единица языка, служащая для именования предметов и их свойств, явлений, отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка. Характерные признаки С.— цельность, выделимость и свободная воспроизводимость в речи. В С. различаются след. структуры: фонетическая (организов. совокупность звуковых явлений, образующих звуковую оболочку С), морфологическая (совокупность морфем), семантическая (совокупность значении С). Различаются лексическое значение и г р амматическое значение С. (соответственно значащая и формальная его часть). Совокупность грамматич. значений, выраженных опре-дел. языковыми средствами, образует грамматическую форму С. В плане выражения в С. выделяется лексема, в плане содержания — семантема (семема; см. Села). С. в определ. грамматич. форме составляет словоформу. В языках со словоизменением С.— система и единство грамматич. модификаций (словоформ) н сёмаитич. модификаций (лексико-се-мантич. вариантов, или значений). В С, таким образом, выделяются основная (исходная) и производные формы (напр., именительный и косвенные падежи у существительного), основное и производные (вторичные) значения, связанные определ. отношениями. С.— носитель комплекса значений разной степени обобщенности, принадлежащих разным уровням языка. На основании своих семантич. и грамматич. признаков С. относится к определ. части речи, выражает в своем составе предопределенные системой данного языка грамматич. значения (напр., прилагательные рус. яз. выражают значения рода, числа, падежа). В значениях С. закрепляются результаты позна-ват. деятельности людей. В С. формируются, выражаются и передаются понятия (см. Лексическое значение слова, Номинация, Внутренняя форма слова, Полисемия). В структурном отношении С, может состоять из ряда морфем, от к-рых отличается самостоятельностью и свободным воспроизведением в речи. С. представляет собой строит, материал для предложения (последнее может состоять из одного С, напр.: «Внимание!»), в отличие от к-рого не выражает  сообщения.
Понятие С. стихийно присутствует в сознании носителей языка (списки С.— первые известные в истории лингвистич. произведения — Др. Шумера, Аккада). Уже на начальных этапах развития лингвистики было обращено внимание иа план выражения (фонетич. н грамматич. структуру) и план содержания С. (лексич. и грамматич. значения). Эти два аспекта С. постоянно и активно изучались при преобладании науч. интереса к одному из них в отд. периоды развития яз-зна-ния и в его отд. направлениях. Грамматич. теория Паннни разрабатывала пре-им. проблемы строения С. В др.-греч. философии (Платон, Аристотель) осн. внимание уделялось семантич. стороне С.— его отношению к обозначаемому предмету и к идее о нем. Морфологич. аспект был объектом внимания Варрона и особенно александрийских грамматиков. Дионисий Фракийский определял С. как «наименьшую часть связной речи», причем словооб-разоват. и словонзменит. категории в равной степени включались в признаки («акциденции») частей речи. В зпоху средневековья в Европе исследовалась в основном семантич. сторона С, его отношение к вещам и понятиям, тогда как араб, грамматисты детально анализировали его морфологич. структуру. Грамматика Пор-Рояля (см. Универсальные грамматики), определяя С. как ряд «членораздельных звуков, из к-рых люди составляют знаки для обозначения своих мыслей», отмечает н формально-звуковую (указывая также, что С. пишется и произносится отдельно н отмечается ударением) и содержат, стороны С. В 19 в. осн. внимание уделялось анализу содержат, стороны С. Большую роль в этом сыграла разработка понятия о внутр. форме С. (В. фон Гумбольдт, А. А. По-тебия). Семантич. процессы в С. детально исследовались Г. Паулем, М. Бреа-лем, М. М. Покровским. Одновременно углублялась теория грамматич. формы слова. Гумбольдт положил ее в основу типологич. классификации языков. В России морфология С. исследовалась Потебней и Ф. Ф. Фортунатовым, к-рые различали С. самостоятельные (вещественные, лексические, полные) и служебные (формальные, грамматические, частичные). Синтезируя предшествующие взгляды иа С, А. Мейе определил его как связь определ. значения с определ. совокупностью звуков, способной к определ. грамматич. употреблению, отметив, т. о., три признака С., ио не проанализировав, однако, критерии их выделения.
Системный подход к языку (см. Система языковая) поставил в изучении С. новые задачи: определение С, как единицы языка, критерии его выделения, изучение содержат, стороны С, методов ее анализа; исследование системности лексики; изучение С. в языке и речи, в тексте. Особую сложность представляет выделение С. как единицы языка   и   речи.
В истории науки было выдвинуто более 70 разл. критериев определения С, в основе к-рых лежали графич. (орфогра-фич.),   фонетИч.,   структурные, грамматич., синтакенч., семантич., системные принципы. Проблема выделения (н определения) С. включает два аспекта: проблему отдельности С, его делимитацию (определение границ С. в тексте, что требует, с одной стороны, отличия С. от его части — морфемы, а с другой — от сочетания двух С.) и проблему тождества С, его идентификацию (установление словесного тождества разл. словоупотреблений). Эти два аспекта подробно анализировались А. М. Пешковским и А. И. Смирницким.
Проблема отдельности С. заключается в определении его границ, количества С. в речевой цепи. Напр., составляет ли англ. to get up 'вставать' одно, два или три С, франц. il Га quittee 'он ее оставил' — одно, два, три или четыре С, chemin de fer 'железная дорога'— сочетание нз трех С. нлн односложное С, рус. «(если он) был бы приглашен» — одно, два или три С. Для определения границ С. предлагались разл. критерии. В графич. аспекте С. определяется как последовательность знаков, ограниченная пробелами. Такое определение используется в нек-рых видах прикладной лингвистики (автоматич. обработка текстов, статистика, отчасти лексикография), хотя оно неадекватно лингвистич. явлению С. ввиду условности самой орфографии. Так, в нек-рых языках клитики (безударные С.) в одних случаях пишутся слитно, в других — раздельно с основным С, ср. исп. se lodoy /я/ ему это даю' и (quiero) darselo '/хочу/ дать ему это', где одно орфография. С. охватывает три реальных.
В фонетич. аспекте отмечаются след. признаки звукового единства н обособленности С: возможность паузы до и после С; единое и единств, ударение для каждого С; определ. слоговая структура С; гармония гласных; определ. позиционные изменения звуков или тона; пограничные сигналы, свидетельствующие о начале или конце С,— нек-рые звуки не могут находиться в начале С. (напр., англ., нем. п, рус. «ы»), в конце С. (англ. h, w), иа стыке слов образуются звукосочетания, не характерные для корпуса С, и т. п. Однако и эти критерии ие абсолютны, т. к. служебные С. часто не имеют отд. ударения, С. могут фонетически сливаться благодаря явлениям сандхи н подобным, одни н те же сигналы могут обозначать начало как С, так и корневой морфемы внутри С. Помимо основного, С. (напр., сложное) может иметь второстепенное ударение. С другой стороны, фонетич. С. не совпадает с границами С. в его лексико-грамматич. понимании и может объединять ряд слов. Напр., франц. je ne le lui ai jamais dit 'Я этого ему никогда не говорил' — грамматич. объединение шести С.— представляет собой одно фонетич. С, объединяемое  одним  ударением.
В структурном аспекте С. определяется как звуковая последовательность, в к-рую не может быть включена др. последовательность того же уровня (П. С. Кузнецов). Структурная целостность (непроницаемость) С. предполагает, что его элементы не могут быть расчленены, переставлены нлн усечены без нарушения семантич. или грамматич. целостности. Однако н этот критерий не абсолютен. Так, в португ. яз. служебное местонменне может помещаться между основой и флексией бул. времени (vos darei -> dar-vos-ei '/я/ вам дам'), проблема целостности возникает в связи с ием. глаголами, имеющими отделимые приставки   (ср.   anfangen   'начинать'   я
ich fange an 'начинаю'), с рус. отрицат. местоимениями (ср. «никто» — <нн у кого»), аналитич. морфологич. формами, допускающими расчленение («Я буду долго читать»), перестановку («Я читать буду») и усечение («Я буду читать и записывать»), и др. При последовательном применении критерия структурной целостности С. подобные случаи следует относить к словосочетаниям, чередующимся морфологически со словами, либо допускать, что морфологич. форма С. состоит из неск. С. В противном случае признается существование членимых С. (форм С), к-рые лишь внешне совпадают с сочетанием слов.
Морфологич.         критерий
неходит из того, что морфологич. показатель оформляет С. в целом, а не ого часть или словосочетание (теория цельно-оформленности слова Смирннцкого). Этот критерий нередко позволяет отделить С. от сочетания слов, но и он не универсален. Так, части сложного С. могут получить отд. морфологич. оформление (франц. bonhomme 'добряк' — мн. ч. bonshommes), морфологич. формант может оформлять словосочетание (англ. 's в the King of England's... 'английского короля').
Согласно синтаксич. критерию, С.— либо потенциальный минимум предложения (Л. В. Щерба, Е. Д. Поливанов, Л. Блумфилд), либо мнним. синтаксич. единица (И. А. Бодуэн де Кур-тенэ, Э. Сепир, Р. О. Якобсон). Однако этот критерий не позволяет отделить от морфем служебные С, не способные составить отд. предложения. Применяемый исключительно на синтагматич. уровне, синтаксич. критерий ведет к выделению не С. как таковых, но членов предложения, к-рые могут объединять ряд С. (ср.: «Где он?» — «В школе», а не «школе»).
Согласно семантич. критерию, предлагаемому ввиду недостаточности формально-грамматического, С.— все, что выражает одно определ. понятие (А. А. Реформатский, Л. Ельмслев). С.— миним. значимая единица, для к-рой существенным оказывается идиоматич-ность значения, т. е. отсутствие полного параллелизма между значением целого и значением компонентов. Однако один только семантич. критерий не позволяет отличить С. (особенно сложное) от фра-зеологич, или терминологич. словосочетания.
Проблема тождества С. включает два аспекта: а) вопрос о принадлежности разных грамматич. форм одному С. (напр., Фортунатов считал отдельным С. каждую его грамматич. форму) и, в связи с этим, определение критериев отграничения словоизменения от словообразования. Выдвигается критерий предметной (референтной) соотнесенности С. Если разл. формы С. могут указать на тот же объект (референт), то они образуют одно С. (словоизменение). Если же референтная отнесенность изменяется, данные формы принадлежат к разным С. (словообразование); б) вопрос о принадлежности разных употреблений одного звукового комплекса одному С. и, в связи с этим, определение критериев отграничения полисемии и омонимии. Потеоня считал отдельным С. каждое употребление С. в новом значении. Решение этой проблемы связано с учетом этимологии и степени сохранения связи между разл. лексич. значениями С. Трудность определения единых критериев выделения С. для всех видов С. и всех языков побуждала лнигвистов пересматривать взгляд на С. как на осн. единицу языка. При этом одни предлагали, не отказываясь от понятия «С», не давать ему общего определения (В. Скаличка), другие считали, что понятие «С.» применимо не ко всем языкам (напр., неприменимо к аморфным, полисинтетическим), третьи отказывались от понятия «С.» как единицы языка (Ф. Боас, Ш. Балли, А. Мартине). В концепции Балли понятие «С.» заменялось понятиями «семантема» (неакту-ализов. знак, выражающий одно лекснч. понятие) и «синтаксич. молекула» (ак-туализов. комплекс, состоящий из семантемы и грамматич. знаков, функционирующий во фразе), в концепции Мартине — понятие «монема» (морфема) — значащие единицы, объединяющиеся в высказывании в синтагмы, к-рые могут соответствовать и отд. словоформе, н словосочетанию. В тех структуралистских теориях, к-рые игнорируют понятие части речи, С. рассматривается как совокупность форм, объединяемых общим значением: так, «быстрота», «быстро» оказываются формами одного С. С др. стороны, при разграничении языка и речи термин «С.» закрепляется лишь за одним из этих понятий; возникают противопоставления: «слово» (в языке) — «синтагма» (в речи) или «морфема» (в языке) — «слово» (в речи).
Попытки замены понятия «С.» др. понятиями оказываются безуспешными, т. к. значение понятия «С.» именно в том, что оно объединяет признаки разных аспектов языка: звукового, смыслового, грамматического. С.— осн. единица языка, края для его носителей является пенхо-лиигвистич. реальностью. Носители языка спонтанно, без труда, выделяют С. в потоке речи н употребляют нх обособленно. Трулности выделения они испытывают I! тех же случаях, что и специалисты. Хотя люди говорят фразами, они помнят и знают язык прежде всего через слова. С. служат средством закрепления в языке и передачи в речи знаний и опыта людей, поэтому знание языка связано прежде всего сознанием слов. Спец. исследования подтверждают, что С. выделимо в языках раз-пых систем, в т. ч. в аморфных (кит. яз.) и в полисинтетических (североамер., палеоазиат, языки), но при этом актуализируются разл.   критерии.
Определение С. возможно, если учитываются три обстоятельства, имеющие общеметодологич. значение: 1) признание отсутствия четких разграничительных линий между фактами языка, наличия промежуточных н синкретичных явлений: С. может превращаться в морфему, словосочетание — в сложное С. Самый класс С. неоднороден: существуют С. самостоятельные (знаменательные) и служебные (объединяющие признаки отдельного С. и морфемы). Стремление отразить процессуальный характер существующего в языке перехода от морфемы — через С.— к словосочетанию приводит мн. исследователей к введению (н описанию) промежуточных сущностей между ними: различаются неотделимая морфема — отделимая морфема (вспомогат. С: «пришел бы») — служебное С. (предлог и т. п.) — самостоятельное (знаменат.) С. (включая сложное) — составное («аналитическое»)   С.   (типа «на службе  у»), «бнном» («режиссер-постановщик») — словосочетание. На синтаксич. уровне С. исследуется в системе понятий: С.— член предложения — аналитич. член предложения — словосочетание.
В системе единиц, охватываемых понятием «С», различаются «ядро» н «периферия». «Ядро» — полнозначные, самостоятельные (знаменат.) С, непроницаемые и нечленимые, способные с помощью формантов, требуемых структурой данного языка, образовывать высказывание. От них по разным признакам отличаются «периферийные» С.— служебные С, отделимые морфемы, слова в аналитич. (членимой) словоформе, С, употребляющиеся только во фразеологич. сочетаниях (рус. «оказать» или «опор» в выражении «во весь опор»), н др. Признаки отдельности С, общие для всех языков, имеют разл. выражение в разных языках; напр., к фонологич. признакам в одном языке относится ударение, в другом — слоговая структура, в третьем — изменение фонем в конечной позиции и т. п.
2)   В языковой системе н в речевой реализации С. имеет разный объем и набор признаков. В речи С. может изменять и даже утрачивать нек-рые признаки, к-рыми оно потенциально обладает: в плане содержания оно получает разнообразные оттенки употребления, вплоть до индивидуальных, что не обязательно нарушает его семантич. специфику и самостоятельность; в плане выражения С. может претерпевать позиционные изменения (чередование фонем, смещение ударения, утрата ударения и т. п.), что также не лишает его самостоятельности. Проблема выделимости отдельного С. связана с учетом его всевозможных употреблений.