Устаревшие слова

УСТАРЕВШИЕ СЛОВА—слова, вышедшие из активного употребления, но сохранившиеся в пассивном словаре и в большинстве своем понятные носителям языка (напр., в совр. рус. яз. «аршин», «бонна», «вЬан», «конка»). В совокупности У. с. образуют в языке систему устаревшей лексики, структура к-рой определяется разл. степенью ее устарелости, разл, причинами архаизации и характером использования. По степени устарелости выделяются: а) слова, значение к-рых непонятно носителям совр. языка без соотв. лексикографич. справок (рус. «локы», 'лужа', «скора» 'шкура', ср. «скорняк»); б) слова, понятные носителям языка, но находящиеся в составе пассивного словаря и употребляющиеся с определенными, прежде всего стилистическими, целями. Мн. У. с. сохраняются в устойчивых сочетаниях («ии зги не видно», «ни гласа ни воздыхания»). По происхождению У. с, напр. для совр. рус. яз., могут быть исконно русскими («оный», «сполох» 'тревога'), «.-славянскими («вран» 'ворон', «вещать», «лобзать») и заимствованными из др. языков («инфантерия»   'пехота').
В зависимости от причин архаизации У. с. делятся на 2 разряда: историзмы и архаизмы. Историзмы — слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий (напр., в рус. яз. названия старинной одежды: «армяк», «камзол», «кафтаи»). Историзмы ие имеют синонимов. Архаизмы — слова, называющие существующие реалии, но вытесненные по к.-л. причинам из активного употребления синонимичными лексич.единицами. Выделяются 2 типа архаизмов. 1)Лексич. архаизмы, включающие: а) собственно лексич. архаизмы — слова, устаревшие целиком как определ. звуковые комплексы («выя», «даяние», «одесную»); б) лекси-ко-словообразоват. архаизмы, отличающиеся or синонимичного слова совр. языка только словообразоват. элементом, чаще всего суффиксом («дружество», 'дружба', «рыбарь» 'рыбак'); в) лекси-ко-фоиетич. архаизмы, отличающиеся от совр. вариантов лишь неск. звуками («клоб» клуб', «пиит» 'поэт'). 2) Се-мантич. архаизмы — устаревшее значение существующих в активном словаре слов (напр., значение 'зрелище' у слова «позор»,  ср.   совр.   значение   'бесчестье').
У. с. различаются характером использования. Историзмы используются и как нейтральные слова — при необходимости назвать обозначавшиеся ими реалии (напр., в ист. работах), и как стилистич. средство. Архаизмы употребляются только с определ. стилистич. целями: в ист. романах, повестях, для воссоздания реальной ист. обстановки и речи героев (напр., в романе А. Н. Толстого «Петр I»: «Господа шведы, не лучше ли сей мир. чем Шлиссельбурга, Ниеншаица и Юрьева конфузные батали и?»); в публицистич. и худож. речи — для создания высокоторжеств. стиля (напр.: «В терновом венце революций грядет шестнадцатый год» — В. В. Маяковский); для характеристики отрицат. явлений, как средство создания комического — иронии, сатиры, сарказма (напр.: «Обыватель любопытен, все узнать бы о пиите» — Маяковский; «Вообще в Таганроге мода бегать с актерами. Многие недосчитываются своих жен и дщерей» — А. П. Чехов).
У. с. могут вновь войти в активное употребление, приобретая при этом стилистич. оттенок высокости или оттенок шутливости, ироничности (напр., совр. употребление слов «веление», «изрыгать», «возлежать», «возлияние», «отрок»). Кроме того, нек-рые историзмы могут обрести новую жизнь, будучи примененными к новым реалиям как их обозначения. Слово при этом сохраняет прежний облик, но приобретает новое значение (напр., совр. употребление слов «прапорщик», «казакин» в значении 'покрой женского платья').

Уровни языка

УРОВНИ ЯЗЫКА —некоторые «части» языка; подсистемы общей системы языковой, каждая из к-рых характеризуется совокупностью относительно однородных единиц и набором правил, регулирующих их использование и группировку в различные классы и подклассы. Можно выделить следующие осн. У. я.: фонемный, морфемный, лексический (словесный),синтаксический (уровень предложения). Уровнеобра-зующнми свойствами обладают только те единицы языка, к-рые подчиняются правилам уровневой сочетаемости, т. е. обладают способностью вступать в парадиг-матич. и синтагматич. отношения только с единицами того же У. я. Единицы разных уровней обладают качеств, своеобразием (обнаруживают новое качество). С единицами др. У. я. единицы к.-л. одного уровня вступают только в нерархич. отношения типа «состоит из ...» или «входит в ...>. Так, фонемы могут образовывать классы и сочетаться в речевой цепи только с фонемами, морфемы в парадигматике и синтагматике сочетаются только с морфемами, слова — только со словами. В то же время фонемы входят в звуковые оболочки морфем, морфемы — в слова, слова — в предложения, и, наоборот, предложения состоят из слов, слова — из морфем и т. д. Группировки единиц языка внутри уровнен,напр. фонем (гласные и согласные), морфем (корневые, аффиксальные и др.), слов (знаменательные, служебные, производные, простые, части речи и др.), не являются    уровнеобразующнми.
Картина уровневой организации языка значительно усложняется, во-первых, за счет возможных комбинаций единиц одного У. я., не ведущих к образованию единиц др. уровня, и, во-вторых, за счет существования единиц языка в абстрактной и конкретной форме (ср. омические» единицы — фонема, морфема и т. д. и «этические» единицы — фон, морф и др.). В ряде работ проводится мысль, что эмич. единицы, напр. фонема, морфема, и этич. единицы, напр. фон (аллофон) и морф (алломорф), должны рассматриваться как единицы, принадлежащие к разным У. я. Между тем эмическая и соответствующая ей этическая единица представляют собой одну и ту же единицу языка, но рассмотренную либо в абстрактной форме, как название класса [напр., морфема — класс морфов (алломорфов)], либо в конкретной форме, как отд. представитель этого класса (напр., морф, или конкретная морфема). Эти единицы не обнаруживают разных способов сочетаемости. Они принадлежат одному и тому же объективному У. я. в онтологич. смысле, ио могут входить в сферу разных «уровней анализа». Комбинации уровневых единиц — комбинации фонем (фонов) в слогах, образование производных и сложных основ из морфем (морфов), словосочетаний из слов н др.— не обнаруживают нового качества, но сохраняют правила уровневой сочетаемости, присущие исходным единицам. Напр., основа, как и морфема,— синтаксически несамостоят. часть слова: она сочетается с морфемами, напр. с окончаниями, непосредственно; единств, отличие основы (сложной) от морфемы — степень сложности. Хотя степень сложности обычно характеризует единицы разных У. я., но это не обязательный, всегда различающий единицы разных У. я. признак. Слова обладают разной степенью сложности, но принадлежат одному У. я. Гл. отличием единиц разных У. я. является их качеств, своеобразие, проявляющееся в особенностях уровневой сочетаемости. В отд. случаях в одной звуковой форме могут совпадать единицы разных У, я., качественно отличные друг от друга (ср. указанное А. А. Реформатским совпадение в лат. i 'иди' предложения,   слова,   морфемы   н   фонемы).
У. я.— не изолированные друг от друга «участки» языка. Они в силу иерархич. отношений теснейшим образом связаны и характеризуют объективное устройство языковой системы. У. я. в онтологич. смысле следует отличать от «уровня анализа» языка — фаз, или этапов, рассмотрения языка. В лингвнстич. практике онтологический У. я. и «уровень анализа» (операционный) нередко смешиваются, хотя между ними нет прямого соответствия. «Уровень анализа» соответствует У. я. только при строго «поуровневом» рассмотрении языка, что при изучении языка не является обязательным. «Уровни анализа», будучи этапом рассмотрения языка, зависят от целей и задач исследования, т. е. во многом определяются точкой зрения исследователя на изучаемый   объект.
Идея уровневой организации языка получила широкое распространение к сер. 20 в.— сначала в амер. дескриптивной лингвистике, четко не разграничивавшей, однако, онтологические и операционные уровни, а позднее и в др. направлениях, в т. ч. в сов. яз-знании. Традиционное выделение таких разделов яз-знания, как фонетика, морфология, лексикология, синтаксис фактически подготовило почву для концепции уровневой организации языка; по традиции эти области языка выступали как рядоположенные, но не связанные иерархич. отношениями. По-видимому, лингвистика заимствовала идею уровневой организации из биологии, где с нач. 20 в. стала распространяться концепция структурного уровня, или уровня организации живых систем. Если в биологии понятие более высоких и более низких уровней связывается с идеей развития, в лингвистике уровневая организация языка предполагает условное выделение «низших» уровней языка как результат своего рода расчленения или трансформации «высших» уровней; реальное направление развития может при этом иметь обратный характер — от единицы высшего У. я. к единице низшего, напр., история языка устанавливает, что морфемы являются производными от слов единицами. Язык не складывается из уровней в процессе развития, а членится на них.

Уральские языки

УРАЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ —крупное генетическое объединение языков, включающее 2 семьи — фииио-угорскую (см. Финно-угорские языки) и самодийскую (см. Самодийские языки; нек-рые ученые рассматривают их как группу языков в составе генетич. общности У. я.). В линг-вистич. лит-ре назв. «У. я.» появилось относительно поздно. Э. Н. Сетяля в работе «Zur Frage nach der Verwandschaft der finnisch-ugrischen und samojcdischen Sprachen» (1915) доказал родство финно-угорских и самодийских языков, к-рые считались неродственными. Было обнаружено сходство корнеслова, системы грамматич. формативов, закономерных звуковых соответствий. Был сделан вывод о происхождении финно-угорских и самодийских языков из одного языка-предка, или уральского языка-основы. Появление нового назв. «У. я.», однако, практически не исключает возможности изучать и описывать финно-угор. языки отдельно, а само назв. «финно-угроведе-ние» как отрасль лингвистики, занимающаяся изучением финно-угор. языков, продолжает существовать наряду с более широким по объему термином «уралистп-ка».
У. я. распространены на довольно большой терр.: на С.— от сев. Норвегии до Таймырского п-ова, на Ю.— сев. часть Югославии, Венгрии и Морд. АССР. Отд. поселения финно-угор. народов есть в Сибири, на ниж. Волге и на Кавказе. Топонимика и гидронимика свидетельствуют о том, что терр. распространения финно-угорских и самодийских народов была еще более обширной. Карелы жили на В. до Сев. Двины, в р-не Сев. Двины жили коми, следы былого пребывания вепсов в басе. р. Мезень прослеживаются довольно отчетливо. Мордва занимала некогда значит, часть терр. ныне Горь-ковской, Рязанской и Пензенской областей, предки манси (югра) обитали в басе. Печоры, а также на р. Вычегда. Самодийские народы населяли Саянское нагорье.
Вопрос о прародине уральских народов является спорным. Согласно новейшим исследованиям, прародина уральцев с 5-го по 3-е тыс. до н. э. находилась в сев. части Зап. Сибири, в р-не между ниж. Обью и Уральскими горами. Эта терр. в тот период отличалась благоприятными климатич. условиями. После распада уральской языковой общности финно-угор. ветвь переместилась иа запад, и ок. 3-го тыс. до н. э. р-ном ее распространения стали басе. Печоры, Камы и терр. к 3. от Урала. По мнению П. Хайду, прародина финно-угров занимала южную и западную (к 3. от Уральских гор) части терр. уральской прародины. В существующих классификациях древних финно-угор. языковых общностей много спорного; напр., ошибочно предположение о существовании финно-перм. языковой общности (см. Финно-пермские языки), еще недостаточно доказана гипотеза о существовании в древности финно-волж. языковой общности (см. финно-волжские   языки).
В генеалогии, классификации совр. фишю-угор, языков отмечаются след. ветви: 1) прибалтийско-финская — финский, ижорский, карельский п вепсский языки, составляющие сев. группу; эстонский, водский, ливский языки, образующие юж. группу; 2) в о л-ж с к а я — марийский яз. с луговым, восточным, сев.-западным и горным наречиями, и мордовские языки (эрзянский и мокшанский); 3) пермская — удмуртский, коми-зырянский и коми-пермяцкий языки; 4) угорская — хантыйский и мансийский, а также венгерский языки; 5) саамская — саамский язык, разделяющийся на 2 наречия (западное   и   восточное).
Нек-рые ученые выдвигают гипотезу о принадлежности к финно-угор. языкам ныне уже исчезнувших языков — мерян-ского, муромского и мещерского.
Самодийские языки традиционно делятся на 2 ветви, или группы: северную — ненецкий, нганасанский, энецкий языки; южную — селькупский, камасинский (недавно исчезнувший) языки. Нек-рые исследователи считают, что языки юж. группы являются самостоят, ветвями У. я. Камасин. яз. входил в подгруппу в настоящее время уже исчезнувших саяно-самоднйских языков (койбальский, ма-торский, сойотский, тайгийский). О существовании этих языков и народов известно из записей 18 в. и отчасти нач. 19 в. Саяно-самодийские языки исчезли по причине перехода их носителей на тюркские  или рус.  языки.
В типологич. отношении У. я. настолько неоднородны, что не представляется возможным говорить о к.-л. едином уральском языковом типе. По-видимому, уральский праязык был в этом отношении более однороден. Рассеянность У. я. на большой терр., длительная их изоляция и отчасти влияние языков др. народов послужили причиной появления их большого" типологич. разнообразия, проявляющегося на разных уровнях. Если пермские, обско-угорские, мордовские и марийские языки являются агглютинативными языками, то в прибалт.-финских, самодийских языках и в особенности в саамском имеются заметные элементы флексии.
Кол-во согласных фонем в лит. перм. языках доходит до 26, тогда как в фии. яз. их всего 13. По разным причинам кол-во согласных в фин. яз. сильно сократилось по сравнению с уральским праязыком. Не отличается однообразием и характер ударения в У. я. В одних языках оно падает на первый слог (напр., в прибалтийско-финских), в других ударение разноместное (луговое мар. наречие, ненецкий яз., коми-пермяцкий яз.), в удм. яз., за немногими исключениями, оно падает на последний слог слова. Есть У. я., сохраняющие сингармонизм (напр., фин. яз.; в др. языках он полностью исчез — перм.   языки,   луговое   мар.   наречие).
В венг. яз. более 20 падежей, тогда как в  ср.-обском   диалекте   хантыйского  яз. всего 3 падежа. Отрицание во ми. У. я. выражается формами отрицат. глагола, однако в эст. и угор, языках это явление исчезло. Наряду с языками, обладающими трехчленной системой прош. времен — простое прошедшее, перфект и плюсквамперфект,— встречаются языки и диалекты с одним прош. вр. Даже типологически одинаковые черты иногда могут иметь разное происхождение, напр. формы объектного спряжения в самодийских, обско-угорских  и  мордовских   языках.
Особенно значительны различия У. я, в области синтаксиса. Синтаксис прибалт.-финских, саамского и мордовских языков напоминает синтаксис нндоевроп. языков, тогда как синтаксис самодийских, обско-угорских (в известной мере также синтаксис удм. и мар. языков) может быть назван синтаксисом тюркско-монг.  типа.
На протяжении своей длит, истории отд. У. я. подверглись влиянию языков др. народов, к-рые оставили заметные следы в их лексике, а отчасти и в их грамма-тич. строе.
У. я. не имеют памятников древней письменности. Наука располагает памятниками письменности отд. языков относительно позднего времени. Первый письм. памятник венг. языка создай ок. 1200, две краткие надписи на карел, яз. на Новгород, берестяных грамотах датируются нач. 13 в., первые памятники на древнем коми языке написаны в 14 в., наиболее древние фин. и эст. памятники восходят к 16 в. Памятники письменности др. финно-угор. народов относятся к кон. 1/ и нач. 18 вв. У совр. уральских народов письменность развита довольно неравномерно. Наряду с языками с давней лит. традицией (венгерский, финский, эстонский) имеются языки со слабо развитой письменностью (ненецкий, хантыйский, мансийский) и бесписьменные или письменность к-рых разрабатывается (водский, вепсский и др.). Об изучении У. я. см. Финно-угроведение.

Универсальные грамматики

УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ГРАММАТИКИ («всеобщие», «общие», «рациональные», «философские», «аналитические» грамматики) — грамматики, в которых грамматические категории объясняются через категории мышления. В У. г. рассматривается номенклатура понятий и принципов, предположительно общих для всех людей в области восприятия и осмысления действительности, и, соответственно, необходимый набор грамматических категорий для выражения мысли в речи. У. г. восходят к «всеобщим» и «философским» грамматикам 16—17 вв. Первым фундаментальным грамматич. сочинением, основанным на «новых началах», а именно на «анализе мысли» с т. зр. «операций рассудка», на анализе общих смысловых категорий восприятия человеком действительности, является изданная в 1660 во Франции и многократно переиздававшаяся как во Франции, # так и за ее пределами «Grammaire generale et raisonnee de Port-Royal»(«Всеобщая и рациональная грамматика Пор-Рояля»), авторы к-рой — аббаты монастыря Пор-Рояль (или Пор-Руаяль) А. Арно и К. Лаи-сло, В этой грамматике соединилась тонкость методич. подхода к анализу фактов языка с филос. осмыслением оси. грамматич. категорий и понятий. Традиционные, восходящие к античности методы описания языка по частям речи и грамматич. категориям, применявшиеся зачастую без учета специфики материала языков и без осмысления осн. значений грамматич. категорий, делали грамматику 17 в. наукой запутанной и во многом непоследовательной, вели к процветанию в обучении грамматике схоластич. принципов и разл. мнемонич. приемов в ущерб постижению «разумных» начал языка. Авторы грамматики Пор-Рояля полагали, что их метод поможет постичь основы «рационального» подхода к изучению языка, базирующегося на «анализе мысли» с позиций способностей разума. Поэтому центр, звеном теории Пор-Рояля стало описание «операций рассудка», при помощи к-рых человек воспринимает, анализирует и осмысляет окружающую действительность. Операции рассудка постижимы и выразимы только через язык и на языке. Т. о., сформировалось одно из ключевых понятий У. г.: язык является «средством анализа мысли», а слова — это «звуки отчетливые и членораздельные, из которых люди составили знаки для обозначения своих мыслей».
Грамматика Пор-Рояля разделена на 2 части: «Слова как звуки» и «Слова как средства выражения и передачи мысли», состоящие соответственно из 6 н 24 глав. Во 2-й части содержатся положения об «основных операциях  рассудка» и соответствующих им языковых категориях. «Операции рассудка» —«представление», «суждение», «умозаключение». Соответственно им языковые категории реализуются в принципиальных функциональных различиях между частями речи. Имена (существительные и прилагательные), местоимения, артикли соотносятся с операцией «представления», глаголы, отглагольные части речи, а также союзы и междометия являются языковой реализацией способности к «суждению». Способность к «умозаключению» реализуется иа уровне связного текста (особенно в т. наз. периодах). Для определения частей речи применение лишь логико-семан-тич. критериев признавалось недостаточным, учитывалась роль слова в предложении. В грамматике Пор-Рояля последовательно решается проблема «общего» и «частного»: набор логико-смысловых категорий, находящих то или иное выражение в языках на грамматич. или лек-сич. уровнях, составляет «общее», а эм-пирич. постижение свойств «языка вообще» через изучение грамматич. организации отд. языков—«частное». «Общее» постижимо через «частное», а «частное» — через «общее». Напр., понять, является ли та или иная грамматич. категория «об-щеЗ», можно лишь через «частное» изучение фактов языков, к-рое показывает, что на самом деле нет «общих» грамматич. категорий, а есть лишь более или менее распространенные способы реализации логико-смысловых категорий, к-рые считались действительно универсальными. Категории же, являющиеся формальными, иапр. категория рода, не могут выступать в виде «общих» категорий (см. также Универсалии языковые, Логическое направление в языкознании). Существенным шагом вперед в описании имени явился принцип отделения «субстанции» от «акциденции» в области именования с учетом специфики реализации логич. категорий в языке (в частности, на синтаксич.   уровне).
Универсальной грамматике Пор-Рояля предшествовала длит, традиция, изучение к-рой началось лишь в последнее время [грамматич. трактаты ср.-век. «мо-дистов»; «Минерва, или О причинах латинского языка» Ф. Санчеса (Санкция; 16 в.) в Испании и др.], однако название именно грамматики Пор-Рояля стало родовым и послужило источником наименования мн. др. грамматич. сочинений, созданных в традициях грамматики Пор-Рояля. Как правило, «общие и рациональные» грамматики дополнялись трактатами по «логике, или искусству мышления». Наиболее полно идеи «общей и рациональной» грамматики были развиты в 18 в. во франции в трудах С. Ш. Дюмар-се (1769), Н. Бозе (1767), Э. Б. де Кон-дильяка (1775) и в Англии, особенно в работах Дж. Харриса («Hermes or a philosophical inquiry concerning language and universal grammar», 1751), Дж. Бнт-ти («The theory of language», 1788), лорда Монбоддо, Дж. Пристли. Идеи У. г. получили развитие в большинстве зап.-европ. стран, а также в России, особенно в кон. 18 — нач. 19 вв. (см. Языкознание в России).
Развитие идей «общей и рациональной» грамматики привело к тому, что к сер. 18 в. единый ранее предмет грамматики разделился на 2 области: «грамматич. науки» и «грамматич. искусства». «Грамматика может изучать два вида принципов строения языков. Первые присущи всем языкам, а истинность их неизменна; они относятся к природе самой мысли и служат анализу мысли... Истинность вторых лишь гипотетична и зависит от соглашений свободных и изменчивых... В соответствии с этим могут существовать „общая" и „частная,, грамматики, причем первая является „наукой", а вторая — „искусством"» (Бозе). Выделение «грам-матнч. науки», созданной иа базе «общих и рациональных» грамматик, в отд. область знания о языке послужило основой формирования общелингвистич. знания (общего яз-зиания) в отличие от частио-лингвистич. знания. Таким образом, в У. г. 18 в. зародилось представление о двойственности предмета лингвистики и начала формироваться «парадигма» (см. Историография лингвистики) общелингвистич. знания.
Филос. основой У. г. являлась не только философия рационализма (картезианство), но и философия эмпиризма и сенсуализма, сама процедура обоснования всеобщности мыслительных (понятийных) категорий не играет в методе «общих и рациональных» грамматик особой роли. В У. г. отсутствовало диалектич. осмысление развития грамматич. строя языков, им был чужд сам принцип историзма. Ограниченность методов и исходных принципов «общих» грамматик объясняется также тем, что в 1/ — нач. 19 вв. мн. языки еще ие были известны и описаны, что вело к европоцентризму номенклатуры исходных категорий описания языков. Сравнительно-историческое языкознание утверждало свои методы и принципы в борьбе с «общей» грамматикой, объявив ее антинаучной. Негативное отношение к этим грамматикам господствовало в истории яз-знания с 19 в. до 60-х гг.  20 в.
Современная мировая и в особенности сов. историография лингвистики, рассматривающая У. г. с учетом ист. условий их возникновения и развития, отмечает прогрессивную роль У. г. в эпоху формирования осн. европ. нац. лит. языков. Именно в У. г. была разработана методология и даны логико-филос. обоснования принципов описания любого языка по частям речи и грамматич. категориям. Давая общую номенклатуру значений грамматич. и лексико-грамматич. категорий, У. г. исходили из того, что эти значения могут быть так или иначе выражены в любом языке, но разными языковыми средствами. У. г. создали базу для типо-логич. и сопоставит, яз-знания. Идеи У. г. находят применение в преподавании языков, типологии лингвистической, в работах по универсалиям лингвистическим, в генеративной лингвистике.

Умлаут

УМЛАУТ (нем. Umlaut) (перегласовка, метафония) — тембровое изменение корневых гласных исторически под влиянием гласных суффикса или окончания в германских языках. Существуют разные виды У. Осн. и наиболее распространенный — «палатальный» i(j)- У., т. е. сдвиг вперед гласных заднего ряда а, о, и под влиянием последующего i(j), к-рый мог позже исчезать или превращаться в е, ср. др.-фриз. bed 'постель' (~ гот. Ьа-di; a>e), др.-исл. куп 'род' (~гот. kuni; u>ii), ср.-в.-нем. mohte 'мог бы' (<др.-в.-нем. mohti;o>6 при -!>-е). Менее характерен «велярный» У., состоящий в лабиализации или дифтонгизации корневых гласных под влиянием последующего u (w), ср. др.-англ. beadu 'битва'<ba-du; wudu ^ec'<widu; др.-исл. tryggr 'верный'  (~  гот.  triggws).
Явления, охватываемые понятием У., проявляются в языках либо в виде живых чередований (ср. нем. Nutz 'польза' — nutzlich 'полезный'), либо в виде диахрония, изменений, обнаруживаемых только сравнительно-историческим методом (напр., англ. send 'посылать', где |е| из а| в результате «палатального» У., ср. др.-англ. sendan — гот. sandjan). Зарождение У. относится к дописьм. периоду герм, языков, и развитие его проходило, видимо, несколькими волнами разной интенсивности. Поэтому представленность У. неодинакова по языкам; наиболее развит У. (1-го типа) в нем. яз., где он характерен для моделей формо- и словообразования типа Schlag 'удар'— мн. ч. Schlage, hoch 'высокий' — Hohe 'высота'. Правда, наряду с такими живыми соответствиями по У. имеются затемненные умлаутные формы типа Eltern 'родители' (при alter — сравнит, степень от alt 'старый'). Явление У. впервые было изучено основателем ист. германистики Я. Гриммом, к-рому принадлежит и сам термин «У.». Первоначально У. складывался как позиционное, фонетически обусловленное изменение (регрессивная ассимиляция), но со временем он мог грамматикализоваться и переноситься в формы, не имевшие исторически флективного -i (типа Mutter 'мать' — мн. ч. Mutter); тем самым У. превратился в грамматич. средство — разновидность внутренней флексии (см. Флексия), в связи с чем его называют иногда вокалической и н-ф л е к с и е й. В этой функции У. структурно соотносится с аблаутом. Т. о., фонологич. содержанием У. в диахронии является возможное (но не обязат.) появление новых фонем иа базе фонетич. дивергенции, а морфонологич. содержанием У.— появление фонемных чередований.
Термин «У.» используется и за пределами германистики, напр. в тюркологии, где им иногда обозначают т. наз. обратный сингармонизм в уйгур, яз., причем термин «У.» распространяется на все виды регрессивной гармонизации. Ср. ат 'лошадь'— эт1 'его лошадь' (тембровый У.), совун 'мыло' < савун (лабиальный У.); реже и менее последовательно отмечается лннгвальиый У. (по раствору), ср. дублеты типа мошук ~ мушук 'кошка'. В отличие от германского, уйгур. У. не стал фактом грамматики, поэтому предпочтительнее различать эти явления и использовать термин «У.» в его традиционном узком значении.

Уигурский язык

УИГУРСКИЙ ЯЗЫК (новоуйгурский язык) — один из тюркских языков. Распространен в Синьцзян-Уйгурском авт. р-нс КНР (число говорящих 6,28 млн. чел.) и в СССР — в Казах. ССР и Ср. Азии (число говорящих 181,3 тыс. чел., 1979, перепись). Термины «уйгуры» и «У. я.» для единого этнолингвистич. коллектива приняты в 1921 на съезде сов. уйгуров (прежние названия У. я.: тат. яз. Зап. Китая, язык кит. мусульман, тур. наречия Зап. Китая, вост.-Туркестан, яз. и ряд др.). Продолжением орев-неуйгурского языка У. я. не является. Подразделяется на 3 диалекта: центральный (включает илийский, турфан-ский, кашгарскнй, комульский, урумчин-скнй, карашарскнй, кучарский, корлин-скнй, аксуйскнй, яркендский говоры), хотанский, или южный, и лобнорский, или восточный. В названиях двух говоров, на к-рые подразделяется язык сов. уйгуров, — илийско-ссмиреченский и кашгарско-ферганский — отражена история миграции уйгуров из Зап. Китая в р-ны Семиречья и Ферганы.
В отличие от др. тюрк, языков, в У. я. широко распространена регрессивная ассимиляция гласных и согласных (баш 'голова' — беши  'его голова';  таг  'гора'
— такка 'к горе'); сингармонизм непоследователен, нарушаются прогрессивная нёбная и губная гармония гласных (ишка 'делу', колам 'моя рука', елэп 'умерев'); имеется редукция гласных (синил 'младшая сестра' — сицлим 'моя младшая сестра'); наблюдается выпадение согласных (ома < орма 'жатва', едэк < ердэк 'утка', кэсэцчу < кэлсэцчу 'приходи же'); в нек-рых случаях возникают эпен-тетич. согласные (су 'вода' — суйи 'его вода', тоху 'курица — тохурим 'моя курица').
Начиная с 11 в. уйгуры использовали араб, алфавит, на к-ром, в частности, создавались и произведения худож. лит-ры в 17—19 вв. В Синьцзян-Уйгур. авт. р-не КНР араб, графика употребляется и сейчас, хотя с 1960 по 1965 была предпринята попытка заменить ее алфавитом на лат. основе, унифицированным с кит. транскрипционным алфавитом пиньинь. С 1965 по 1982 употреблялись параллельно обе письменности, а с 1982 вернулись к араб, письменности. В СССР письменность уйгуров до 1930 на араб, графич. основе, в 1930—46 на латинице, с 1946 на основе рус. графики.

Удэгейския язык

УДЭГЕЙСКИЙ ЯЗЫК (удэйский язык, удыхейский язык) — один из тунгусо-маньчжурских языков. Распространен на терр. Хабаровского и Приморского краев РСФСР (по ср. течению pp. Хор, Бикин, Иман, и низовьях р. Анюй и по р. Самарга). Число говорящих ок. 480 чел. (1979, перепись). Вместе с орочским языком занимает в юж. группе тунгусо-маньчж. языков промежуточное место, т. к. обладает нек-рыми признаками языков сев. группы. Диалектного членения не имеет.
Отличит, черты фонологнч. системы: переход интервокального к вгортанную смычку, неначальные-s>-h, -c>-s, плавные 1 и г либо выпали, либо н положении перед согласными перешли в заднеязычные к и g; в интервокальном положении подверглись выпадению согласные g, w, j, h(<*s), что привело к образованию вторичных долгих гласных в дополнение к первичным, сохранившимся лишь частично. Вокализм У. я. обладает несколько большим числом фонологизиров. зву-котипов, чем вокализм др. тунгусо-маньчж. языков. Нек-рые исследователи рассматривают дифтонги У. я., а также сочетания гласных с гортанной смычкой или h в интерпозиции как единые фонемы, выделяя в последних двух случаях особые категории «прерывных» и «аспи-рированных» гласных. Анлаутные пра-тунгусо-маньчж. *ph и *kh дают гуттуральный х и 0 (как в языках сев. группы). В позиции перед е, i только в У. я. *ръ > > х > h > s.
В области морфологии У. я. утратил обшетунгусо-маньчж. показатель мн. числа имен -sal и заместил его аффиксом собирательности -biga. Сохранен аблатив -digi и пролатин -dili. В притяжат. именных и личных глагольных окончаниях У. я. сохранил различие инклюзивной и эксклюзивной форм 1-го л. мн. ч., утраченное др. языками юж. группы. S'. я. имеет древние «нулевые» показатели времен в 1-м и 2-м л. ед. ч. наст, вр., сохраняемые сев. языками; к чертам, свойственным юж. языкам, следует отнести выражение прош. вр. аффиксом -ка/-'а; более древняя форма претерита на -da, продуктивная в сев. языках, имеется только в непродуктивном классе неправильных глаголов.

Ударение

УДАРЕНИЕ (акцент) — выделение в речи той или иной единицы в последовательности однородных единиц с помощью фонетических средств. У. — факт суп-расегментного фонологнч. уровня (см. Фонология); в зависимости от того, с какой сегментной единицей функционально соотносится У., различают словесное, еннтагматич. (тактовое) н фразовое ударение. Особый вид У. — логическое У., назначение к-рого — в смысловом подчеркивании наиболее важного в данной речевой ситуации слова в предложении, ср.: «би дежурит?»/«он дежурит?». Физич. носитель У. — слог или мора; в тех случаях, когда физический и функциональный носители У. есьпадаюг, говорят о слоговых акцентах (см. Тон).
Выделяется 3 фонетич. компонента У. (по преобладающему компоненту определяется фонетич. тип У.): 1) интенсивность, достигаемая увеличением мускульного напряжения и усилением выдоха (основанное на этом свойстве У. называют динамическим, реже — экспираторным); 2) высота голосового тона (по этому признаку выделяется музыкальное У., к-рое может реализоваться в нсск. разновидностях, напр. в восходящей н нисходящей); 3) длительность (по этому признаку условно выделяют третий тнп У. — количественное, но в чистом виде оно не зарегистрировано). Обычно в языках, имеющих У., сочетаются все указанные признаки, но значимость их бывает различной. Эксперименты показали, что, напр., носители рус. и англ. языков, считающихся языками с динамнч. У., воспринимают долгие гласные (или гласные с повышением топа) как ударные, т. е. интенсивность для них — не единств, признак У. Установлено, в частности, что-для рус. У. длительность — важнейший компонент, поэтому русские склонны воспринимать чеш. слова с долгим 2-м слогом типа motyl 'бабочка' как имеющие У. на 2-м слоге, хотя в действительности У. в чеш. яз. всегда на 1-м слоге. В языках с противопоставлением долгих и кратких гласных признак длительности, не участвуя в создании эффекта У., может влиять на реализацию его разновидностей; так, в др.-греч. яз., имевшем музыкальное (тонич.) У., нисходящая разновидность У. (циркумфлекс) была возможна только на долгом слоге, в отличие от восходящей (акута), допустимой как на долгом, так и на кратком слогах.
В отд. языке представлен, как правило, один фонетич. тип У.; довольно редки случаи сосуществования разных типов, как в швед, яз., где отмечается динамическое и музыкальное У. (оба могут присутствовать в одном и том же слове, но дннамнч. У. при этом тяготеет к начальному слогу), или в дат. яз., где наряду с динамнч. У. в нек-рых словах есть т. наз. толчок (stod) — У., осложненное гортанной смычкой (предположительно— остаток прежнего музыкального У.). Известны языки, в к-рых вообще не отмечено У. (напр., палеоазиатские).
Обычно в языках с У. каждое знаме-нат. слово имеет У., и притом единственное; в нек-рых языках в многосложных словах  возможны  два  У.   одного  типа, из них одно — главное, другое — второстепенное (напр., в английском, немецком, ср. англ. competition 'соревнование' с гл. У. на 3-м слоге и второстепенным У. на 1-м слоге). Наряду с обязательно ударными словами (ортотоническнмн) выделяются обязательно безударные — энклитики, к ним относятся артикли, предлоги, послелоги, частицы. В определ. условиях, однако, нек-рые из таких слов могут в составе фразы «пе-ретягивать> У. со знамеиат. слов (ср. «поводу», но «по ягоды»). Такое смещающееся У. в индоевроп. языках наз. р е-ц е с с и в н ы м (Е. Курнлович). Оно наблюдается в тех знаменат. словах, к-рые в праслав. эпоху принадлежали к группе т. наз. э н к л и н о м е и а (называемых так вслед за Р. О. Якобсоном, т. е. не имевших обязат. У., что отражено в фольклорных конструкциях типа   «синё море»   с    одним У.).
Кроме фонетич. типов У. различаются структурные типы — по характеру расположения У. в структуре слова: при этом важно учитывать два аспекта — фо-нологич. (слоговую или морную) и морфо-логнч. структуру. Применительно к слоговой структуре слова говорят о с в о -бодном и связанном У.: свободное У. может падать на любой слог, связанное — на определенный. Связанное У., в свою очередь, может быть представлено двумя подтипами: фиксированное У. (имеющее единств, постоянное место) и ограниченное У. (имеющее определ. зону локализации). Примеры свободного У.— в рус, англ. языках; связанное фиксированное У.— в чеш., венг. языках (на 1-м слоге), связанное ограниченное — в лат. яз. (отстояние У. от конца слова = 1 слог + 2 моры, ср. divido 'разделяю' -divisi 'разделил': в первом слове У. на 2-й море 1-го слога, во втором — на 1-й море 2-го слога), аналогичный тип У.— в др.-греческом, где расстояние между ударной морой и конечной морой не может превышать один слог.
Свободное динампч. У. способно вызывать качеств, и количеств, изменения гласных в составе слова, известные под назв. редукции, происходящей, напр., в безударных слогах в рус. и англ. языках. Это, однако, наблюдается не всегда, и У., к-рое вызывает редукцию, называют иногда (С.И.Бернштейи) сильноцент-рализующим, в противоположность сла-боцентрализующему, т. е. не вызывающему изменений вокализма слова. В рус. яз. редукция регулируется форм у-лой Потебнн: ...12311..., где цифры означают соотв. степень полнозвучности слога в слове, считая от ударного (3). Внешне аналогичный подход используется в порождающей фонологии Н. Хомского — М. Халле (ал. Генеративная лингвистика), в к-рой вводится понятие акцентного контура слова с градацией степеней ударности слогов от одного (главное У.) до четырех (безударность).
Применительно к морфолошч. структуре слова валено различать подвижное и неподвижное (постоянное) У.; эта характеристика имеет фундаментальное значение в славянских и балтийских языках. Подвижность означает, что в пределах морфологнч. парадигмы У. в разных словоформах может быть то на основе, то на окончании. Тем самым наряду с формальными словонзменнт. парадигмами складываются акцентные парадигмы, служащие дополнит, средством различения грамматнч. форм (а иногда и единственным, ср. «окна — окна»). Подвижность может проявляться либо в полупарадигме (напр., у слова «рука» в полупарадигмах ед. и мн. ч., ср. «рука — руку», «руки — руками»), либо между полупарадигмами, когда внутри каждой из иих У. к о л о н-н о е (неизменное), ср. формы слова «дело» (колонное У. на основе в ед. ч. и колонное У. на флексии во мн. ч.). Если словоформа содержит нулевое окончание, ей приписывается т. наз. у с л о в-н о е У. (А. А. Зализняк), напр. у слова «стол» в им. п. ед. ч.— нафлективное, а у слова «дом» — наосновное. Акцентные парадигмы обобщаются в акцентные типы; напр., для слав, языков установлены 3 типа: 1) постоянное У. на основе (корне) — тип А (баритони-р о в а н н ы й), 2) постоянное У. на флексии (посткорневом элементе) — тип В (окситонированный), 3) подвижное У.— тип С (п о д в и ж-н ы й).
В истории языка акцентные типы подвержены изменениям. Изменяться могут также и общие структурные и фонетич. типы У. Так, в слав, языках наблюдается переход от музыкального У. к динамическому в русском, украинском, белорусском, польском, от свободного (подвижного) к связанному (постоянному) — в чешском, польском.
Языки, имеющие единств, оппозицию «ударность — безударность»,         называ-
ются монотоническимн (моноакцентными); языки, имеющие также оппозиции фонетич. типов У., называются политоническими (полиакцентными). Само У. исторически может развиваться из тона; такой путь предполагается, напр., для индоевроп. языков (тон   -* муз. У. —> динамич. У.).
У. выполняет в языке разл. функции. Общей для всех типов и видов У. является кульминативная функция — обеспечение цельности и отдельности слова путем просодич. централизации его слого-звуковой структуры (выделение просодич. центра слова). Свободное и ограниченное У. способно выполнять сигнификативную функцию, различая, кроме грамматич. форм, также лексемы и лексико-семантич. варианты слов (ср. рус. «замок — замок»; др.-греч. phoros 'налог' — phoros 'несущий', eimi 'я есть' — eimi 'иду'; нем. ubersetzen 'переправлять' — ubersetzen          'перево-
дить'; англ. perfect 'совершенный' — perfect 'совершенствовать'). Связанное (особенно фиксированное) У. выполняет делимитативную (разграничительную) функцию, отмечая границы слов. У. любого типа может выполнять также экспрессивную функцию, будучи элементом интонации фразы и соотносясь с прагматич. значениями.