ГОНДИ — один из дравидийских языков. Распространен в Центр. Индии (штаты Махараштра, Мадхья-Прадеш, Андхра-Прадеш, Орисса). Число говорящих ок. 3,2 млн. чел. Днал. членение изучено недостаточно, фонологически противостоят сев.-западная (бетульскии, чхиндварский, мандла, еотмальский, ади-лабадский) и юго-восточная (мариа, му-риа, чханда, койя) группы диалектов.
Для системы консонантизма характерно противопоставление смычных и аффрикат по звонкости — глухости и придыхательное™ — непридыхательностн; наличие сибилянта s, фарингального h и гортанной смычки; в нек-рых диалектах — развитие глоттализов. смычных и гуттуральных щелевых; отсутствие ограничений на сочетания согласных; появление ретрофлексных и сонантов в инициальной позиции.
Для морфологии характерны (в ед. и мн. ч.) 2 рода —«мужской* и немужской» (при сохранении в ряде диалектов особой формы мн. ч. для лиц женского пола), едииаи падежная форма для обозначения прямого и косвенного объекта (дат.-вин. п.), отсутствие (в юго-вост. и зап. диалектах) инклюзивного местоимения, синтетич. формы сослагат. наклонения. В синтаксисе структура сочинит, синтагм, образующихся с помощью заимствованных союзов (а не особых частиц, как в др. дравидийских языках), и нек-рые типы сложноподчиненных предложений (с придаточными дополнительными, времени и др.) отражают влияние индоарийских языков. Язык бесписьменный.
ГЛУБИННАЯ СТРУКТУРА — в теории трансформационных порождающих грамматик (см. Генеративная лингвистика, Математическая лингвистика) способ представления (абстрактного описания устройства) предложения. Г. с. позволяет отразить смысловую близость ряда предложений, к-рые содержат одни и те же лексич. единицы и отличаются друг от друга только нек-рыми грамматич. значениями. Так, напр., единая Г. с. постулировалась для предложений «Бобры строят плотины» и «Плотины строятся бобрами». Г. с. формально изображается в виде т. наз. дерева составляющих либо в виде размеченной скобочной записи [[[бобры]мЬр[[строят]у[[плотв-hi>i]n]np]vp]s. Оба графич. средства представляют синтаксич. устройство предложения.
Г. с. в генеративной лингвистике противопоставляется ' т. наз. поверхностной структуре, дающей (с помощью тех же формальных средств) более конкретное описание синтаксич. устройства каждого отд. предложения. Для перехода от Г. с. к поверхностной используются спец. правила перестройки — трансформации, к-рые сохраняют лексич. состав предложенвя, но могут изменять грамматич. значения, переставлять слова местами, добавлять или снимать нек-рые служебные слова. Напр., поверхностная структура предложения «Плотины строятся бобрами» получается из Г. с, общей с предложением «Бобры строят плотины», с помощью т. наз. трансформации пассиви-зации; для предложения «Бобры строят плотины» поверхностная структура совпадает с Г. с, поскольку это предложение относится к числу ядерных. Г. с. появляются в результате применения спец. формальных правил подстановки, образующих в совокупности базовый компонент трансформационной порождающей грамматики. Г. с.— первый теоретич. конструкт, еще достаточно близкий к смыслу, на пути к окончат, оформлению предложения в виде последовательности слов в соответствующей графич. записи или в соответствующем фонетическом (звуковом) воплощении.
В 60—70-х гг. 20 в. понятие Г. с. было предметом дискуссий в генеративной лингвистике, что привело к возникновению обособленных направлений, в к-рых это понятие претерпело значит, изменения. Напр., в порождающей семантике понятие «Г. с.»
уступило место понятию «семантическая структура», в к-ром отражалось и семантич., и синтаксич. устройство предложения; «глубинность» семантич. структуры предполагала единство представления для серии предложений с одинаковым смыслом, хотя, возможно, и с разной лексикой, а трансформации непосредственно перестраивали семантич. структуру в поверхностную.
8 стандартной теории Н. Хомского понятие «Г. с.» продолжало толковаться гл. обр. как синтаксич. структура, однако рост интереса к семантике привел в этой теории к усилению абстрактности описания и, в частности, к различению с помощью спец. абстрактных элементов таких Г. с, к-рые прежде сливались в одну, напр. Г. с. для соответствующих друг другу утвердит., отрицат., повелит, и вопросит, предложений.
В сов. яз-знании нек-рые ученые в 70-х гг. выражали сомнение в объяснит, ценности понятия «Г. с.» и в его психо-логич. реальности (В. М. Солнцев); отд. исследователи предлагали понимать под Г. с. не абстрактные синтаксич. построения, а реальные простейшие (ядерные) предложения (В. Г. Гак), в то время как другие считали возможным обойтись при описании языка без этого понятия (Д. Н. Шмелев).
За рамками генеративной лингвистики понятие «Г. с.» оказалось полезным для описания местоимений-заместителей, явлений эллипсиса и превращения глагольных сочетаний в именные, сочинит, конструкций и др. Оригинальная трактовка этого понятия и трансформационной теории в целом представлена в работах Е. В. Падучевой, Ю. С. Мартемьяно-ва н др. Падучева пользуется Г. с, построенными на основе языка исчисления предикатов и формально изображаемыми в виде деревьев зависимостей; с их помощью ей удалось описать смысл большого числа синтаксич. конструкций рус. языка. Мартемьянов строит грамматику с использованием т. наз. канонических (в нек-ром смысле глубинных) и модулированных структур. Этот аппарат служит для объяснения смысловой близости предложений, содержащих однокоренные слова, и используется для перевода текста с помощью ЭВМ. Противопоставление Г. с. и поверхностных структур, проводимое в рамках модели «Смысл-Текст» (см. Модель в языкознании) в синтаксисе и морфологии, было последовательно распространено Ю. Д. Апресяном и на семантику: вводимые им глубннно-семантич. и поверх-ностно-семантич. структуры предложения позволяют показать соотношение универсального и индивидуального (для данного языка) в значении отд. слов и предложения в целом. Существуют аналоги понятия «Г. с.» во мн. моделях языка как теоретического, так и прикладного характера.
ГЛОТТОГЕНЕЗ (от греч. glotta — язык и genesis — происхождение) — процесс становления человеческого естественного звукового языка, отличного от других систем знаков. Проблема Г. продолжает более общую проблему возникновения языка, получающую филос., социологич. и психологич. осмысление (см. Происхождение языка). Изучается Г. как комплексная проблема собственно лингвистич. методами (преим. в сфере сравнительно-исторического языкознания и ист. типологии), а также с помощью ряда смежных наук о человеке. Сравнительно-исторический метод позволяет путем сравнения праязыков отд. макросемей (общим числом не более 10) наметить формы вероятного исходного праязыка Homo sapiens sapiens (т. е. совр. человека), к-рый после своего возникновения ок. 100 тыс. лет назад мог распасться на диалекты, давшие ок. 40—30 тыс. лет назад по мере расселения человека из Африки по Евразии и увеличения числа древних людей начало отд. языкам (праязыкам макросемей); ист. типология помогает вскрыть наиболее вероятные пути формирования основных языковых категорий (см. Категория языковая).
Методы антропологии и примыкающих к ней наук (напр., палеоневрологии, реконструирующей особенности мозга по их отражению на черепах) позволяют ориентировочно отнести возникновение естеств. звукового языка в его членораздельной, близкой к совр. форме к периоду ок. 100 тыс. лет назад, лежащему между неандертальцами (Homo sapiens) и первыми людьми совр. типа (Homo sapiens sapiens). Иначе говоря, естеств. язык — одна из наиболее явных отличит, черт Homo sapiens sapiens. По отношению к неандертальцу вероятен другой тип языка, т. к. отсутствовали те артикуляционные предпосылки (фарингальиая полость), к-рые необходимы для дифференциации мп. звуков (в частности, гласных), хотя этот вопрос и вызывает дискуссию. С т. зр. палеоневрологии возможно отнесение формирования речевых зон левого (доминантного по звуковой речи у подавляющего большинства людей) полушария к еще более раннему периоду (синантроп, ок. 500—400 тыс. лет до н. э.). Но не исключено, что левое полушарие, к-рое и у совр. человека ответственно не только за речь, но и за координацию движений обеих рук, в глубокой древности отвечало не только за звуковые сигналы, но и за жесты рук предков человека. Можно предположить, что принципы построения последовательностей жестов рук, в «языке жестов» (см. Жестов языки) гомннидов (семейство приматов, включающее Homo sapiens) служившие гл. способом передачи сложных значений, были позднее перенесены на звуковые последовательности. Большая древность языка жестов по сравнению со звуковым языком совр. типа предполагается ми. учеными, в частности, потому, что у антропоидов (горилл и шимпанзе), имевших общих предков с человеком ок. 6—5 млн. лет до н. э., известны на воле системы жестов, к-рые совпадают с жестами детей в доречевой («сен-сомоторный», по терминологии Ж. Пиаже) период; антропоиды при общении с человеком в неволе способны усвоить значит, число жестов (от 200 у шимпанзе до 1000 у гориллы) и употреблять их в конструкциях, построенных по син-таксич. правилам. Предполагается, что подобные системы жестовых знаков наряду с ограниченным кол-вом (ок. 20— 40) коротких звуковых сигналов были осн. средством общения гомннидов на протяжении ок. 3 млн. лет и только в самый поздний период эволюции предков человека (100—40 тыс. лет назад) начинается Г. в собств. смысле слова. Согласование данных лингвистич. сравнения всех языков человечества (говорящего в пользу моногенеза теории), антропо-логич. реконструкции развития речевого аппарата от неандертальцев к Homo sapiens sapiens и палеоневрологич. восстановления развития речевых зон левого полушария позволяет предположить, что у предков человека, как и у совр. человека в эмбриональном и раннем развитии, раньше формируются зоны правого полушария, отвечающие за семантику жестов иероглифич. («символич. >) типа и слов звукового языка, потом задние (за-тылочно-теменные) зоны левого полушария, к-рые ответственны за словесное называние отд. предметов, позднее всего передние (височно-лобные) зоны левого полушария, занятые построением синтаксически сложных структур. Можно думать, что отвечающая этой последовательности созревания зон мозга последовательность, в к-рой развивается знаковая деятельность ребенка (жестовая речь — однословные обозначения предметов словами — сочетания слов в предложениях), в известной мере повторяет н эволюционные стадии в Г. Поэтому возможно, что за периодом, когда жестовая сигнализация сосуществовала со звуковой (с ограниченным числом сигналов порядка неск. десятков, как у антропоидов), следует период длит, эволюции словесных способов называния предметов посредством последовательностей фонем, число к-рых во всех языках близко к числу звуковых сигналов антропоидов, тогда как синтаксис раннего звукового
языка (в к-ром из неск. десятков первичных сигналов образовались позднее фонемы — составные части слов) оставался еще очень простым. Опнсанные периоды ранней эволюции языка, по-видимому, предшествуют появлению Homo sapiens sapiens, для к-рого в отличие от всех предшествующих гомннидов характерно развитие височно-лобных зон и дальнейшее развитие передних лобных зон, связанных со сложными синтаксич. структурами левого полушария. Язык Homo sapiens sapiens по осн. чертам не отличался уже от последующих языков мира.
Теория Г. разрабатывалась на протяжении 20 в. лингвистами А. Тромбет-ти, Б. Розенкранцем, антропологами В. В. Бунаком, Г. У. Хьюзом, А. Либер-маном, палеоневрологом В. И. Кочетко-вой. Особенно интенсивно Г. начали исследовать с кон. 70-х гг., ему были посвящены спец. симпозиум Амер. нац. АН (1976) и симпозиум ЮНЕСКО в Париже (1981). В 1984 учреждено Междунар. об-во по исследованию Г. с центром в Париже.
ГЛАСНЫЕ — класс звуков речи, выделяемый на основании их артикулятор-иых, акустических и функциональных свойств. Артикуляторные свойства Г. заключаются в том, что это звуки, образующиеся с обязательным участием голоса (шепотные гласные — исключение, подтверждающее общее правило) и при отсутствии к.-л. преграды в надгортанных полостях. Для образования Г. характерно отсутствие локализованного в к.-л. участке мускульного напряжения, особая роль губ, языка и мягкого нёба в образовании качества. С акустич. т. зр. Г.— это звуки с голосовым источником возбуждения и с четко выраженной формантной структурой. Особая функция Г. заключается в том, что онн являются вершиной слога, слогообразующим элементом в сочетаниях звуков речи. Все эти признаки не абсолютны: артикуляционные и акустич. различия между Г. и нек-рыми сонантами могут вообще отсутствовать (напр., между рус. [i] и Ц] в словах «у Май» [umai] и «май» [mai]). Кроме того, слогообразующим элементом может быть не только Г., но и согласный. Т. о., можно утверждать, что звук речи, обладающий пере-числ. особенностями,— скорее всего гласный, а не согласный. Единств, собственным свойством гласного является его ббльшая слогообразующая сила: в сочетании согласный + гласный вершиной слога обязательно будет Г. Выступая в роли слогообразующего элемента, гласный, с одной стороны, как бы подчиняет себе соседние согласные, поскольку артикуляторная реализация согласного существенно зависит от качества Г. в слоге; с другой стороны, изменения самого Г. обеспечивают фонетич. целостность слова как последовательности слогов, один из к-рых несет словесное ударение, а другие являются безударными; наконец, объединение слов в синтагму (высказывание) происходит благодаря спец. фонетич. организации ударных гласных. Т. о., фонетич. функция Г.— организация звуковой целостности слога, слова и синтагмы.
Артикуляционные классификации Г. строятся на основе след. признаков: степень подъема языка, степень продви-нутости языка вперед или назад, положение губ (наличие или отсутствие лаби-лизации), положение мягкого нёба.
По степени подъема языка Г. делятся на 3 группы: гласные нижнего подъема, при артикуляции к-рых язык занимает максимально низкое положение в полости рта; гласные высокого подъема, при образовании к-рых язык занимает самое высокое положение в полости рта; гласные среднего подъема, т. е. не относящиеся ни к гласным верхнего, ни к гласным нижнего подъема. Относительно числа градаций по подъему среди этих Г. нет единого мнения: так, Л. В. Щерба допускает, что можно говорить о четырех степенях подъема кроме высокого и низкого, однако подчеркивает условность такой классификации. Л. Р. Зиидер считает, что «от „i" к „а" ...ведет непрерывный ряд гласных, возникающий при медленном опускании или подъеме языка. Три, четыре, шесть или семь степеней подъема — это лишь условные остановки на этом пути».
Продвижение языка в переднюю или заднюю часть полости рта — основание для характеристики гласных по ряду: при образовании Г. переднего ряда вся масса языка продвинута вперед, при образовании Г. заднего ряда — назад; при образовании Г. смешанного ряда язык вытянут вдоль полости рта.
Огубленность (лабиализация), т. е. вытягивание и округление губ при образовании Г.,— один из наиболее распространенных признаков Г.
По положению мягкого нёба Г. делятся на ртовые (мягкое нёбо поднято и закрывает проход воздуха в полость носа) и носовые (мягкое нёбо опущено, воздух проходит в полости носа).
Менее распространенным признаком Г. является фарингализация — сужение стенок глотки во время произнесения.
Кроме артикуляторных признаков при описании Г. учитываются и их просодич. характеристики, в первую очередь длительность и тон, т. к. существуют языки, где противопоставление Г. по длительности или по тону фонематично. Долгие Г. отличаются от соответствующих им кратких не только большим временем звучания, но и нек-рыми артикулятор-ными характеристиками (напр., англ. [i:] более закрытый и передний, чем [i], нем. [и] более открытый и менее задний, чем [и:], и т. д.). Различия в длительности между долгими и краткими Г. выражаются по-разному, они максимальны в случае, если долгие и краткие не различаются качественно, и минимальны, если между долгими и краткими существует разница по ряду, подъему и т. д. При классификации Г. по тону имеют в виду не только частотную характеристику колебаний голосовых связок, но и более сложные признаки — такие, как скорость изменения частоты, регистр, время, за к-рое происходит изменение, и т. д. С т. зр. однородности артикуляции Г. делят на монофтонги и дифтонги.
Акустич. характеристики Г. определяются свойствами надгортанных полостей, играющих роль резонаторов. Резонансные частоты каждой из полостей зависят от объема и формы полости, т. е. от положения языка, губ и т. д. Эти резонансные частоты принято называть формантами Г. Пря описании акустич. свойств Г. учитывают, как правило, свойства первых двух формант (FI и FII), относительно к-рых известно, что их частота определ. образом связана с артикуляционными свойствами Г.: частота FI зависит от подъема гласного (чем более открытый гласный, тем выше частота FI), a FII — от ряда гласного (чем более передний гласный, гем выше частота FII); огубленность понижает частоту обеих формант, назализованиость приводит к ослаблению интенсивности FI и FII и к появлению дополнительной <форманты назализованное™». Предполагается, что для Г. с высокой частотой FII (т. е. для Г. переднего ряда) существенны и характеристики более высокой форманты, Fill. Изменения частотных характеристик формант во времени свидетельствуют об артикуляторных изменениях гласного.
Акустич. классификация Г. основывается как на собственно частотных характеристиках формант, так и на более сложных признаках, описывающих расположение формант в спектре Г. В соответствии с тем, в какой части спектра — высокой или низкой — сосредоточена осн. энергия, Г. делятся на высокие и низкие; с т. зр. расположения формант по отношению к центр, части спектра Г. делятся на компактные (в спектре к-рых форманты занимают центр, часть) и диффузные (форманты расположены по краям спектра); по степени удаления расположения формант от положения формант нейтрального гласного Г. делят на напряженные (большее расстояние) и ненапряженные (меньшее расстояние).
Существенны признаки Г., используемые при их восприятии. Поскольку прямой связи между частотами формант и фонетич. интерпретацией Г. нет, исследуется роль разл. акустич. характеристик для фонемной идентификации гласного. Установлено, что изменение частот формант на протяжении Г. используется человеком для опознания не только самого Г., но и соседнего согласного (чаще всего предшествующего). Существенными для определения таких признаков Г., как ряд или подъем, являются нек-рые пороговые значения одной из формант.
Система Г. в языке, диалекте или в группе языков называется вокализмом.
Основная терминология, применяемая при описании гласных в языках мнра (звездочкой помечены термины, характеризующие функционирование гласных при образовании значимых единиц).
•Беглые гласные — гласные, появляющиеся в морфеме только в определ, фонетич. позиции и ие реализующиеся в других позициях морфемы. Напр., в рус. яз. корневые гласные, возникшие исторически в результате падения редуцированных в слабых позициях («сон — сна», «день — дня»), суффиксальные гласные в существительных типа «молоток — молотка», «колодец — колодца» и т. д.
Верхнего подъема (высокого подъема, закрытые, узкие) гласные — гласные, характеризующиеся высоким положением языка в полости рта. Различаются вокалич. системы, в к-рых термин «закрытый», «узкий» употребляется для обозначения гласного, противопоставляемого по положению языка «открытому», «широкому», но с общефонетич. т. зр. принадлежащему тому же подъему (напр., [е] — [е], [и] - [ое]).
Высокие гласные— 1) гласные, характеризующиеся акустическим свойством, связанным с частотой F II и F III. Ар-тикуляторно высокими гласными являются гласные переднего ряда, характеризующиеся высокими значениями частоты F II и F III; 2) то же. что гласные высокого подъема.
Глухие гласные — гласные, произносимые без участия голоса, напр. в случае сильной редукции гласного, находящегеся между глухими согласными; шепотные гласные.
Диффузные гласные — гласные, характеризующиеся таким расположением
^юрмант, при к-ром центр, часть спектра сво-одиа. Напр., [П — диффузный высокий гласный, [и] — Диффузный низкий гласный. Противопоставляются компактным гласным.
Долгие гласные — гласные, характеризующиеся большей длительностью по сравнению с др. гласными. Если долгота является фоиематич. признаком гласного, по к-рому ов противопоставлен соотв. краткому (напр.. в англ., ием. языках), то различия по длительности часто сопровождаются и качественными (напр., англ. долгий [i:] — более закрытый и передний, a [i] — более открытый и менее передний). Долгие гласные возникают и в результате сочетания двух гласных одинакового качества на морфемных швах, тогда эти гласные лучше называть двойными (ср. рус. «фамилии»).
Заднего ряда (задние, велярные) гласные — артикуляционный признак, характеризующий оттягивание тела языка назад при произнесении этих гласных.
Компактные гласные — гласные, характеризующиеся таким расположением формант, при к-ром центр, часть спектра занята (напр.. гласный [а} в рус. яз.). Противопоставляются диффузным гласным.
Краткие гласные — 1) гласные, противопоставленные долгим гласным;
2) гласные, имеющие малую длительность, не являющуюся релевантной для системы фонем (напр.. сильное сокращение длительности гласных наблюдается во втором предударном слоге рус. слова).
Назализованные гласные— гласные, во время артикуляции к-рых мягкое нёбо опущено в результате коартикуля-ционного воздействия соселнего носового звука. При вялой общей артикуляции назализованиость возможна и без влияния носового (напр., в абсолютном исходе слова, где мягкое нёбо может опускаться в результате подготовки к состоянию покоя речевого тракта).
Напряженные (сильные, не-Редуцированные) гласные— 1) гласные, характеризующиеся значительной напряженностью артикуляции (значительное мускульное сокращение, приводящее к большей упругости ткр.ней речевого тракта). Так, франц. гласные характеризуются большей напряженностью, чем русские: ударные Рус. гласные — большей напряженностью, чем безударные; 2) гласные, характеризующиеся такой формантной структурой, к-рая более сильно отличается от формантной структуры нейтрального гласного, чем Фор-мантная структура ненапряженного.
Нейтральные гласные — 1)
гласные, артикулирующиеся при вытянутом вдоль полости рта языке; при среднем его подъеме образуется, напр., англ. [э], называемый также центральным: иногда такие гласные называют среднеязычными; 2) краткие веиапряжениые гласные иеопредел. качества, возникающие, как правило, в безударных слогах (напр., рус. [pbtAlok]); 3) гласнопо-добные звуки, возникающие при артикуляции, соответствующей положению покоя произносит, органов.
Ненапряженные (редуци-
рованные, слабые) гласные — гласные, противопоставляемые напряженным гласным.
Неслоговые гласные — глас-
ные, не образующие слоги (ср. Глайды).
Нестационарные (неодно-
родные) гласные — гласные. характеризующиеся изменениями частотных значений формант на протяжении звучания (и соответственно изменяющейся артикуляцией). Эти изменения могут затрагивать либо часть гласного (его начало или конец), либо весь гласный в случае его небольшой длительности (напр., безударные гласные при их количеств, редукции).
Нижнего подъема (открытые, широкие) гласные — гласные, характеризующиеся низким положением языка в полости рта и соответственно широким раствором. В иек-рых случаях термины «открытый» и «широкий» используются для обозначения качества гласного, противопоставленного фонологически в пределах одного подъема (ср. термины «закрытый», «узкий»).
Низкие гласные — гласные с таким расположением формант в спектре, при к-ром осн. энергия расположена в его низкой части (напр.. гласный [и]).
Носовые гласные — гласные, образующиеся при опущенном мягком нёбе, в результате чего полость носа действует как дополнит, резонатор; носовые характеризуются появлением «носовой форманты», а также ослаблением и понижением частоты всех формант.
•Нулевой гласный — гласный, реконструируемый при анализе как функциональная единица, но не реализующийся фонетически (напр., нулевая флексия в рус. ?дом», «конь»).
Огубленные (лабиализованные, г у б и ы е) гласные — гласные, образующиеся при округлении и вытягивании губ (напр.. рус. [о], [и], франц. [у], [в], англ. [э], [о;]).
Отодвинутые назад глас-вые — гласные переднего ряда, при артикуляции к-рых язык несколько отодвигается назад под влиянием общефонетич. закономерностей звукообразования (напр., рус. глас-аые [i] и [е] — оба переднего ряда, но [е] — отодвинутый назад по сравнению с [i]) или под влиянием фонетич. окружения (напр., гласные переднего ряда между заднеязыч-выми согласными отодвигаются назад).
Переднего ряда (передние) гласные — гласные, при артикуляции к-рых язык продвигается в переднюю часть полости рта.
Продвинутые гласные — гласные заднего ряда, артикулирующиеся с несколько продвинутым вперед положением языка, что может определяться как артикуляционным укладом, характерным для звуковой системы языка в целом, так и влиянием фонетич. окружения. Напр.. рус. гласный [а] — задний, ио продвинутый вперед; русский [и] — огубленный задний гласный верхнего подъема — сильно продвигается вперед в безударном слоге между двумя переднеязычными согласными; «ссуда», «зудеть», «дурачить» и т. д.
•Протетическне гласные— гласные, появляющиеся в начале слова, если по к.-л. причинам первоначальный звуковой состав затруднителен для произносящих (напр., франц. начальный [е] в словах, к-рые в латыни начинались с сочетаний согласных; spathula(m)>epaule, scutu(m)>ecu и т. д.).
Ртовые (оральные, чистые, простые) гласные — гласные, образующиеся при поднятом мягком нёбе, что исключает участие полости носа в их артикуляции .
Сверхкраткие гласные—
1) гласные, имеющие очень малую длительность в результате сильной количеств, редукции, напр. гласный второго предударного слога в словах «самовар», «потолок» в моек, варианте рус. лит. произношения; 2) гласные, противопоставленные фонематически кратким и долгим гласным в системе фонем, где долгота является релевантным признаком.
Синтеэировавные гласные — гласноподобные звуки, полученные в результате синтеза частотных составляющих, характерных для того или иного гласного, на спец. устройствах — синтезаторах, позволяющих экспериментатору управлять разл. характеристиками таких гласных, т. е. произвольно изменять их для выявления значимости тех илн иных характеристик (длительность, интенсивность, частотное положение формант) При восприятии.
Среднего подъема гласные — артикуляторно гласные среднего подъема характеризуются таким положением языка по отношению к твердому нёбу, к-рое можно назвать условно средним, т. е. ие высоким и не низким.
Среднего ряда (смешанного ряда, среднеязычные) гласные — 1) гласные, артикуляторно не являющиеся ии передними, ни задними. В эту группу входят смешанные гласные, образующиеся при вытянутом вдоль полости рта языке, и центр, гласные, образующиеся в том случае, когда язык, собранный в комок, расположен посередине полости рта: 2) гласными среднего ряда иногда называют (ошибочноП гласные заднего ряда, продвинутые вперед (напр., рус. [а]), и гласные, изменяющиеся по ряду от начала произнесения к концу (напр., рус. [ы]).
Стационарные (однород*
ные) гласные — гласные, характеризующиеся постоянным значением частот формант на всем протяжении звучания. Артику-ляционно ато соответствует неизменному укладу речевых органов от начала до конца произнесения гласных.
•Стяжеивые гласные — гласные, образовавшиеся в результате стяжения двух гласных, принадлежащих разным морфемам (напр., рус. «наобум»),
•Тематический гласный —
последний гласный основы, соединяющий основу с окончанием, суффиксом инфинитива,
•Умлаутироваиные глас-
ные — гласные, появляющиеся в результате чередования непереднего гласного с передним под влиянием соседней морфемы, содержащей гласный переднего ряда или среднеязычный согласный.
Фарннгалиэованные глас-
ные — гласные, произносимые с дополнит, артикуляцией, характеризующейся сужением стенок глотки.
Централи (гласные централи) — структурные элементы слога в слоговых языках, функционально принадлежащие к финали, а фонетически являющиеся слогообразующими.
ГИПОНИМИЯ (от греч. hypo—под, внизу и onyma — имя) — одно из основных парадигматических отношений в семантическом поле — иерархическая организация его элементов, основанная на родо-видовых отношениях. Г. базируется на отношении несовместимости — свойстве семантически однородных языковых единиц, соотносящихся с понятиями, объемы к-рых не пересекаются. Г. как родо-видовое отношение представляет собой включение семантически однородных единиц в соотв. класс наименований. Слова, соотв. видовым понятиям (напр., «пудель», «терьер», «спаниель», «дог», «овчарка», «борзая» и др.), выступают как гипонимы по отношению к слову, соотносящемуся с родовым понятием («собака»),— г и-перониму (от греч. hyper — над, сверх и onyma — имя) и как с о г и п о-н и м ы по отношению друг к другу. В отличие от синонимии Г. определяется в терминах односторонней замены (односторонней импликации): в тексте возможна эквивалентная замена гипонима на гипероним как подведение вида под род, обратное же ие всегда возможно: «Ои купил розы» -* «Он купил цветы» (двусторонняя замена невозможна во всех случаях, так как цветы могут быть не только розами). Обратный переход в тексте — от гиперонима к гипониму, если они соотносятся с одним и тем же денотатом,— связан с получением до-полкмт. информации и конкретизацией обозначаемого, т. к. значение гипонима семантически сложнее, чем у гиперонима, а представляемый им класс предметов уже: ср. «шампиньон» 'съедобный серовато-белый пластинчатый гриб' и «гриб». Семантич. отношение согипонимов — это отношение элементов одного класса; гипонимы включают в себя смысловое содержание гиперонима и противопоставляются друг другу соотв. дифференциальными семами: ср. гипонимы «физика» — «химия» — «математика» — «астрономия» — «биология» — «медицина» — «география» — «история» — «филология» — «философия»... и их гипероним НАУКА. На основе Г. взаимосвязанные лексич. единицы последовательно объединяются в тематич. и лексико-семантич. группы, подклассы и классы, семантич. поля и семантич. сферы, что находит отражение в структуре идеографич. словарей.
Г. может быть интерпретирована как квазисинонимия. В этом случае выделяются два осн. типа квазиси-нонимич. различий: родо-видовые («болеть» — «саднить»), где имеет место включение значений, и видо-видовые («жечь» — «ломить» — «ныть» — «резать»— «саднить» — «стрелять» и др.), где отмечается их пересечение.
ГЕРМАНИСТИКА— 1) комплекс научных дисциплин, связанных с изучением языков, литературы, истории, материальной и духовной культуры германо-язычиых народов; 2) область языкознания, занимающаяся исследованием германских языков. Г. (во 2-м значении) изучает процессы и закономерности образования герм, языков в кругу индо-европ. языков и в период их самостоят, ист. развития, формы их существования иа разных этапах обществ, жизни герм, народов, структуру и функционирование совр. герм, языков.
Как область знания Г. выделилась а 17 в., когда в период формирования бурж. наций в германоязычных странах усилился интерес к нац. памятникам древней письменнссти, обучению иа родном языке и, в связи со стремлением к единству лит. языков, к вопросам языкового нормирования. В Германии, Англии, Нидерландах учебники родных языков появились в 16 в., в сканд. странах — в17в. В17в. начинается изучение древних памятников на герм, языках. Франциск Юний, первый издатель готского Серебряного кодекса (Дордрехт, 1665), вводит гот. яз. в круг германистич. штудий. Позднее Дж. Хикс ставит вопрос об ист. отношениях герм, языков друг к другу. Л. тен Кате формулирует идею ист. закономерностей в развитии герм, языков. Во 2-й пол. 17 и в 18 вв. большое значение для развития Г. имели работы по нем. яз. (Ю. Г. Шоттель, И. К. Гот-шед, И. К. Аделунг). В нач. 19 в. Р. К. Раек подчеркнул значимость изучения нсл. яз.
Науч. Г. сформировалась в 1-й пол. 19 в., гл. обр. в трудах Я. Гримма. Его «Немецкая грамматика» (т. 1—4, 1819— 1837) явилась первым детальным сопоставит, и сравнит.-ист. описанием герм, языков. После частных наблюдений тен Кате и Раска Гримм установил в полном объеме соответствия между индоевроп., гот. и др.-верхненем. шумными согласными (закон передвижения согласных Гримма; см. Гримма закон). Позднее, однако, было установлено, что он оперировал сопоставлениями букв, а не звуков и был далек от идеи реконструкции герм, праязыка.
На качественно новый уровень Г. поднялась в 70—80-х гг. 19 в., в эпоху мла-дограмматизма, когда внимание исследователей сосредоточилось на изучении живых герм, языков и диалектов и на реконструкции герм, языка-основы (праязыка). Лингвистич. реконструкции достигли высокой степени достоверности, был описан звуковой состав и морфоло-гич. строй герм, праязыка, доказано индоевроп. этимологич. тождество б. ч. корнеслова, словообразоват. и словоизме-нит. морфем герм, языков. Были определены закономерности изменений, произошедших в фонетике и морфологии герм, языков в эпоху их самостоят, ист. развития. Значит, успехов достигла диалектология, были сделаны многочисл. описания отд. • диалектов, создан ряд диалектологич. атласов, в частности атлас диалектов нем. языка Г. Венкера — Ф. Вреде. Продвинулось изучение фоне-тич. и грамматич. строя и лексич. состава лит. герм, языков. Вышли труды по сравнит.-ист. грамматике (В. Штрейт-берг, Ф. Клуге, Г. Хирт, Э. Прокош) и по истории отд. языков (англ.— Клуге, К. Луик, нем.— О. Бехагель, нидерл.— М. Шёнфельд, сканд.— А. Нурен), по фонетике, морфологии и синтаксису совр. языков, многочисл. этимологнч. (англ.— У. У. Скнта, нем.— Клуге, швед.— Э. Хельквнста и др.), ист. (нем. — Г. Пауля) и толковые словари, издания памятников, описания диалектов, грамматики герм, языков древнего и среднего периодов (серии, изданные в Гейдель-берге и Галле) и др. В этот период был накоплен огромный фактич. материал, служащий постоянным источником для изучения герм, языков.
Развитие теоретич. яз-знания 20 в., преодолевшего кризис младограмматиз-ма, нашло отражение и в Г. и привело к ее перестройке. Так, в диалектологии стала очевидной несостоятельность тра-диц. учения о совпадении границ диалектов с границами обитания герм, племен. Т. Фрингс и др. доказали, что совр. распространение диалектов, сложившееся в ср. века, отражает полит., эко-номич., культурные границы той эпохи. Несостоятельным оказалось и традиц. учение о первоначальности ист. членения герм, языков иа вост., сев. и зап. ареалы, т. к. оио отражает лишь соотношение языка древнейших письм. памятников, т. е. стратификацию герм, языковых массивов в эпоху раннего феодализма и начального периода герм. гос. объединений. Исследование Ф. Маурера (1942) показало, что традиц. классификация герм, языков не объясняет связей, существовавших, напр., у гот. яз. одновременно и со сканд. языками, и с юж.-нем. диалектами. Возникло сомнение и в исконном единстве зап. ветви герм, языков, т. к. противоречивой оказывается гене-тич. связь между ингвеонским и нем. языковыми ареалами. В сравнит.-ист. грамматике герм, языков возникло новое представление о модели герм, языка-основы, к-рый стал рассматриваться не как набор характерных признаков, отличающих герм, языки от др. индоевропейских, а как изменяющаяся структура, отд. явления к-рой имеют разную хро-нологич. глубину (Франс Кутсем).
Попытка амер. структуралистов внедрить в сравнит.-ист. описание древних герм, языков методику фонологич. и морфонологич. анализа (ср. «Опыт грамматики протогерманского языка», 1972, под ред. Кутсема и X. Л. Куфнера) показала, что приемы, применяемые в исследовании совр. языков, в сравнит.-ист. описаниях могут быть результативны лишь при сочетании с социолннг-вистич. анализом; недостаточно перечислить те или иные альтернации и выявить их формальные соотношения в системе языка, необходимо установить также ист. отношения между явлениями и раскрыть их функциональную роль на том или ином этапе развития языка.
Работы сов. германистов характеризуются последоват. историзмом в исследованиях типологич. и социального аспектов языкового материала. В 60— 70-х гг. изданы фундаментальные труды по сравнит.-ист. и историко-типологич. грамматике герм, языков, разрабатывались проблемы функционирования герм, лит. языков в разл. ист. периоды их развития и основы теории нац. вариантов языка на материале герм, языков. В коллективной «Сравнительной грамматике германских языков» (1962—66) весь языковой материал получил новое осмысление в свете достижений совр. яз-знания. Пересмотрены устаревшие младограмма-тич. реконструкции. Учитывается принцип относит, хронологии явлений, что углубило ист. подход при установлении системной связи между отд. явлениями.
Широко использованы данные лингвистич. географии, позволившие сочетать методику лингвистич. анализа с социо-логич. характеристикой явлений. По-новому решен вопрос о близкородств. связях герм, языков, различных в разные ист. периоды (Н. С. Чемоданов). В. М. Жирмунский ввел новую классификацию герм, языков, постулирующую на основе данных лингвистич. географии первонач. членение германцев на 2 группы — северную и южную, что позволило объяснить позднейшую ист. последовательность образования диал. групп и пестрые связи древних герм. лит. языков. В фонологии С. Д. Кацнельсоном впервые дана подробная характеристика слоговой акцентуации, вызвавшей ряд фонетич. процессов в истории отд. герм, языков. Детально описывается словообразоват. материал (Е. С. Кубрякова) и впервые предпринимается попытка установить типы деривационных моделей в герм, языках и закономерности их образования и развития. Для морфологии (М. М. Гухман, Э. А. Макаев, С. А. Миронов) характерен отказ от традиц. представлений о развитии морфологич. строя герм, языков как о процессе утраты тех или иных форм. Предметом анализа являются имеющиеся грамматич. формы и категории, устанавливаются их типичность или изолированность, продуктивность — непродуктивность, хронологич. соотносительность морфологич. моделей и явлений, на первый план выдвигается не внешняя, а внутр. реконструкция, что позволяет определить специфику развития грамматич. структуры герм, языков, т. е. пути преобразования в них сохранившихся индоевроп. категорий и явлений и образование инноваций.
Коллективный труд сов. германистов «Историко-типологическая морфология германских языков» (т. 1—3, 1977—78) ставит своей задачей сравнит.-типологич. характеристику развития герм, языков в пору их раздельного существования. Продолжая «Сравнит, грамматику», этот труд показывает общие тенденции в преобразовании и развитии отд. категорий и микросистем и специфику развития отд. языков, определяя тем самым соотношение общего и индивидуального как в направленности развития, так и в интенсивности изменений, в глубине и степени преобразований. Это первое в мировой Г. исследование, характеризующееся новой методикой описания материала. Главным явилось не реконструирование исходных моделей разных уровней, а изучение изменения этих моделей и результатов развития, преобразований, к-рые позволяют судить о типологич. тождестве или об индивидуальных особенностях процессов, протекавших в отд. языках в ист. период их развития.
Большой вклад сов. германисты внесли в изучение истории отд. герм, языков (англ.— В. Н. Ярцева, Б. А. Ильиш, А. И. Смирницкий, нем.— Жирмунский, О. И. Москальская, нидерл.— Миронов, сканд. языков — М. И. Стеблин-Камеи-ский), нем. диалектологии (Жирмунский). В исследованиях по типологии герм. лнт. языков донац. периода (Гухман, Макаев) определены универсальные признаки, наличие к-рых позволяет решить вопрос о принадлежности того или иного языкового образования к категории лит. языков в донац. период, выявлены пути становления и обособления над диал. форм этих языков от языка разг.-бытового общения.
Новым аспектом сравнит.-сопоставит, грамматики герм, языков является разработка проблемы нац. вариантов аигл. и нем. лит. языков, к-рые обслуживают иес:к. наций и функционируют одни в течение неск. столетий (амер. вариант англ. языка), другие—неск. десятилетий (нем. яз. ГДР). Эта проблема, неоднократно становившаяся ареной дискуссий за рубежом, в сов. науке получила теоретич. обоснование.
Б ряде работ (Г. В. Степанов, Ярцева, А. Д. Швейцер) разработана теория языковой ситуации и языковых состояний, проблема взаимодействия внеш. и внутр. систем языка, изучены важнейшие варианты отд. языков (аигл. в США, Канаде, Австралии — Швейцер, нем. в Австрии, Швейцарии — А. И. Домашнев).
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫК0В — изучение и группировка языков мира на основании определения родственных связей между ними (отнесения их к одной семье, группе), т. е. иа основе общего происхождения из предполагаемого праязыка. Каждая семья происходит из разошедшихся друг с другом диалектов одного языка (праязыка этой семьи), напр., все ром. языки происходят из диалектов народной (вульгарной) латыни, на к-рых говорила б. ч. населения Рим. империи перед ее распадом. Для определения места языка, согласно Г. к. я., он должен быть сопоставлен с др. родств. языками (см. Родство языковое) той же семьи и с их общим праязыком (к-рый обычно- известен лишь на основании реконструкций, осуществляемых при сопоставлении всех этих языков друг с другом) посредством сравнительно-исторического метода. Для семей, образовавшихся незадолго до фиксации одного из диалектов праязыка на письме (как в случае славянских и тюркских языков), наличие и характер исходного праязыка не вызывает сомнений. Чем дальше отстоит во времени реконструированный праязык от письменных или устных языков-потомков, тем менее отчетливо его представление. Наиболее достоверные результаты в Г. к. я. могут быть получены при сравнении морфологич. показателей, легкость сравнения к-рых определяется, во-первых, семантнч. причинами (ограниченностью набора возможных грамма-тич. значений во всех языках мира и их исключит, устойчивостью прн четкости вероятных смысловых изменений, подчиняющихся строгим правилам: морфа, обозначающая наклонение илн вид, может приобрести значение времени и т. п.), во-вторых, принципом морфонологич. характера, согласно к-рому из всех фонем каждого языка в окончаниях используется относительно небольшая часть. Это облегчает установление соответствий между языками, особенно в тех случаях, когда совпадающие формы образованы от одинаковых корней и соответствие простирается на всю словоформу (ср. ст.-слав. jes-ть, др.-инд. as-mi, хет. es-mi 'я есмь' из общеиндоевроп. *es-mi, ст.-слав. jes-tb, др.-инд. as-ti, хет. es-ti 'он есть' из общеиндоевроп. *es-ti и т. п.). В языках, использующих морфонологич. чередования, к-рые связаны с изменением места словесного ударения в словоформе, могут быть отождествлены друг с другом по происхождению и целые группы словоформ, связанные друг с другом в пределах одной парадигмы (др.-инд. han-ti, хет. kuen-zi 'он бьет, убивает' из общеиндоевроп. *gwhen-ti, др.-инд. ghn-anti, хет. kunanzi из общеиндоевроп. *gwhn-onti; древнее место ударения в хеттской клинописи передается сдвоенным написанием гласных как «долгих»). При наличии системы таких отождествляемых форм с одинаковыми значениями принадлежность языков, обладающих морфологич. показателями, к одной семье (в приведенных примерах — к индоевропейской) не может вызывать сомнений.
Значительно более сложным является использование для Г. к. я. словарных соответствий между языками. В таких областях лексики, как числительные, возможно заимствование целых лексич. групп из одного языка в другой, что даже при наличии системы словарных соответствий, подчиняющихся определ. правилам, не дает возможности непосредственно сделать вывод о вхождении языков в одну семью. Совпадение совр. япон. форм числительных от 'одного' до 'шести' с совр. тибетскими (см. таблицу) объясняется только тем, что япон. яз. более 1000 лет назад, в эпоху сильного кит. влияния на япон. культуру, заимствовал эти числительные (сосуществующие в япон. яз. с другой, собственно японской системой числительных) из кит. яз., в конечном счете родственного тибетскому. При этом фонетич. развитие в самом тибет. яз. привело к такому упрощению звуковой структуры др.-тибет. слов (с потерей первого согласного в древней начальной группе фонем и т. п.), при к-рой совр. тибет. формы (лхас. диалекта) оказываются значительно более близкими к японским, чем др.-тибетские. Но если бы др.-тибет. формы не были известны, то прямое сравнение совр. япон. и тибет. числительных могло бы привести к ошибочным выводам относительно Г. к. я. Между тем до недавнего времени были распространены такие опыты сопоставления ми. беспнсьм. языков (напр., Африки), к-рые основывались преим. на сравнении относительно небольшого числа употребит, слов этих языков. Нек-рое основание для такого метода (к-рый по отношению к языкам без развитой системы флексий может — при отсутствии контроля лексич. сопоставлений грамматическими — не привести к ^окончат, выводам) дает лексикостатисти-ка (глоттохронология), согласно к-рой в пределах нескольких (одной или двух) сотен наиболее употребит, слов языка темп изменений обычно остается очень медленным, хотя этот темп и может сильно варьировать в зависимости от условий развития языка (ср. крайнюю медленность изменения языков, не контактирующих непосредственно с другими, как, напр., исландский; см. Кок-тахты языковые). В Г. к. я. обычно именно сравнение подобных наиболее употребит, слов и использовалось для выводов о языковом родстве. Однако сравнение лексики разных подгрупп австрал. языков, находившихся в длит, контакте друг с другом (уже через много тысячелетий после распада общеавстрал. яз., к к-рому все этн подгруппы в конечном счете восходят), показывает, что при определ. типе социальной организации и численной ограниченности коллектива (делающей необходимыми интенсивные смешанные браки между разными племенами) значит, число таких наиболее употребит, слов языка (включая мн. термины родства, назв. животных и растений, числительные, а также и ряд глаголов) может заимствоваться из одного языка в другой. Наиболее интенсивно лексич. контакты этого типа происходят (как и в случае с австрал. языками) при наличии первонач. родства позднее контактирующих языков, как, напр., при контакте др.-английского с др.-скандинаве ким в эпоху завоевания Британии др.-сканд. племенами (из ях языка в др.-англ. яз. проникли не только мн. употребит, существительные, но в такие местоимения, как 3-е л. мн. ч. they и др.).
Значит, близость двух контактирующих языков (как и в случае аналогичного культурно-исторически обусловленного взаимодействия ст.-славянского — позднее церк.-славянского — и др.-рус. языков) делала возможным сосуществование двух параллельных форм одного и того же слова (напр., др.-англ. еу 'яйцо' и др.-сканд. egg > совр. англ. egg 'яйцо'; рус. «надежа» и церк.-слав. «надежда»), после чего одно из слов (во мн. случаях, как в приведенных примерах, заимствованное слово) побеждало. Наличие письм. памятников (соответственно др.-англ. и др.-сканд., др.-рус. и ст.-слав.) делает возможным проследить по ним это развитие. При отсутствии таких памятников или же (как это было, по-видимому, в истории большинства языков мира) при большой хроно-логнч. удаленности процессов позднейшего смешения двух первоначально родств. языков только тщательное применение сравнит.-ист. метода, позволяющего выделить разные типы звуковых соответствий между словами (исконно родственными или позднее заимствованными), дает возможность наметить пути этого смешения. Предполагается, напр., наличие целого пласта и ран. лексич, заимствований в словаре общеслав. праязыка, исконно родственного иранскому (из к-рого общеславянский, возмож-во, заимствовал такие термины религ.-социального характера, как слав. * bogT>< ираи. baga, отд. слова с грамматич. значением: ст.-слав. ради, др.-перс, radiy в сочетаниях типа др.-перс, bagahva radiy 'бога ради' и т. п.).
Процессы такого смешения первоначально родственных языков приводят к тому, что в словаре многих языков имеется два типа слов — слова, непосредственно восходящие к древнему «пра» состоянию данного языка, и их «двоюродные» родственники —слова, происходящие из языка, близкородственного данному, но от него отличного (курш. балтийские заимствования в латышском, индийские слова в персидском, чдогре-ческие» или <пеласгские» индоевроп. заимствования в др.-греческом и др.). При большом числе таких «эгимологич. дублетов» отнесение языка к одной из подгрупп в Г. к. я. становится в известной мере условным. В конечном счете именно этим процессом постоянно осуществляющегося лексич. взаимодействия близкородств. языков и диалектов объясняется и феномен кажущегося отступления от звуковых законов при развитии группы диалектов. В частности, осуществленное в 70-х гг. 20 в. иа ЭВМ сопоставление разных кит. диалектов на протяжении тысячелетнего развития от ср.- кит. яз. к совр. диалектам (далеко отстоящим друг от друга) привело к парадоксальному выводу о том, что звуковые законы выполняются только в части случаев. Это объясняется не отсутствием правильных фонетич. изменений, к-рые определяют (как проверено на большом материале истории отд. социальных и местных диалектов совр. англ. яз.) переход от каждой предшествующей стадии развития диалекта к последующей (в масштабах микровремени — одного поколения), а интенсивным междиалектным (и межъязыковым) смешением (в масштабах макровремени, напр. тысячелетия или более). Т. о., формулируемое в работах У. Лабова и др. совр. лингвистов кажущееся противоречие младограм-матич. принципа, по к-рому звуковые законы не знают исключений, и реальной сложности звуковых соотношений между родств. языками (диалектами) объясняется тем, что большинство родств. языков (диалектов) после отделения друг от друга могут оказаться вторично в языковом контакте, при к-ром из одного языка (диалекта) в другой заимствуется значит, число слов (в т. ч. и наиболее употребительных). В традиционной Г. к. я. обычно фиксируется только начальная точка отсчета (первонач. общее происхождение языков из диалектов одного языка), но это схематизиров. описание полностью адекватно лишь в том
(относительно редко встречающемся) случае, когда родств. языки далее никак не контактировали друг с другом. В противном же случае возможно вторичное интенсивное смешение, накладывающееся на первонач. отношения между языками, но, как правило, с помощью методов сравнит.-ист. фонетики удается отделить интенсивные позднеНшнс словарные заимствования (дающие другую систему фонетич. соответствий) от исходно унаследованного словарного запаса родств. языков.
По отношению к неродств. языкам (или языкам, находящимся в очень отдаленном родстве друг с другом) в большинстве случаев исконный лексмч. запас легко отделяется от результатов позднейших контактов тогда, когда языки имеют систему флексий (как правило, не заимствующуюся из одного языка в другой неродственный), ноэголгу соответствия, наблюдаемые между фонемами в составе грамматич. морф, могут служить контрольным материалом для сравнения слов, относимых к общему исходному словарю (и соответственно не объясняемых заимствованиями). При отсутствии в данной группе языков системы флексий такого контрольного материала нет, и тогда вывод о прпнадлежности слов к сбщему исходному словарю остается гипотетическим. В качестве альтернативного объяснения в этом случае возможно вторично приобретенное (ал-логенетическсе, по Г. В. Церетели) родство языков. Гипотеза вторично приобретенного родства в особенности вероятна по отношению к явлениям синтаксич. уровня языка (если они никак не связаны с морфологическими) и к фонетич. структурным сходствам; последние часто возникают при позднейшем ареаль-ном контактировании языков в пределах одного языкового союза (напр., балканского). Согласно взглядам ряда лингвистов (Е. Д. Поливанов, Н. С. Трубецкой, В. Пизани), языковые семьи, фиксируемые в Г. к. я., часто (как в случае индоевропейской) в действительности и представляют собой языковой союз.
Если родств. языки или диалекты не полностью прекращают контакты друг с другом, то вторично возникающие межъязыковые (междиал.) связи могут перекрывать более ранние, что затрудняет последовательное проведение Г. к. я. по принципу родословного древа. Этот последний предполагает, что каждый общий язык (праязык) распадается на два или более праязыка, к-рые, в свою очередь, могут распадаться на два или более промежуточных праязыка, из к-рых (при допущении в принципе неограниченного числа промежуточных праязыков) могли развиться реально известные языки. Напр., все известные слав, языки выводились из общеславянского (слав, праязыка) через посредство трех промежуточных праязыков (зап.-слав., юж.-слав. и вост.-слав.), причем можно предполагать и наличие промежуточных праязыков (см. рис. 1). Родословное древо по отношению к славянским, как и применительно ко мн. др. языкам, является удобным схематич. упрощением, но оно в очень малой степени отражает реальные ист. процессы развития диалектов. В частности, по отношению к слав, языкам несомиеино, что юж.-слав, подгруппа не представляет собой результатов развития реального промежуточного праязыка, а только служит обозначением всех тех слав, диалектов, к-рые после переселения носителей венг. яз. в Венгрию к кон. 1-го тыс. до н. э. оказались отделенными от остальных слав, диалектов и позднее развивались в контакте с языками балкан. языкового союза. До этого времени часть зап.-слав, диалектов, позднее развившихся в словац. и чеш. языки, была связана с тем диалектом, из к-рого развился словен. язык, другая же часть зап.-слав, диалектов, из к-рых развились лехит. языки, имела нек-рые общие черты с сев. диалектом др.-вост.-слав. языка, позднее давшим диалект, известный начиная с новгородских берестяных грамот 10—12 вв. Обозначая древние диалекты праслав. яз. в соответствии с языками, в к-рые потом эти диалекты превратились, можно выделить не менее 7 таких диалектов, находившихся в контактных отношениях друг с другом в 1-м тыс. (см. рис. 2). Эта схема тоже является условной, во для определ. периода (ок. сер. 1-го тыс. и несколько ранее) она могла отвечать определ. ист. реальности. Однако переосмысление традиц. Г. к. я. в терминах таких схем, отвечающих принципам лингвистической географии, еще только начинается.
Согласно этим принципам, намеченным по отношению к Г.к.я. уже в теории волн И. Шмидта, каждое новое языковое явление распространяется из определ. центра постепенно затухающими волнами. Каждый диалект, постепенно развивающийся в родств. язык, представляет собой сочетание («пучок») таких волн (изоглосс). При исчезновении промежуточных звеньев (диалектов пли языков) могут наблюдаться более четкие различия между родств. языками. При сохранении таких звеньев различия между родств. языками (напр., зап.-романскими: франц., прованс. и др.) являются непрерывными н родств. языки постепенно переходят друг в друга через ряд промежуточных диалектов, позднейшие контакты к-рых делают особенно сложным разграничение древних и более поздних диал. связей.
Чем ближе разделение родств. языков к ист. времени и чем больше число памятников, отражающих древнюю диал. дробность этих языков, тем более реалистической может быть картина их ист. соотношений, фиксируемая в Г. к. я. При отсутствии же древних текстов и при большой удаленности времени разобщения родств. языков схемы их соотношений, фиксируемые в Г. к. я., остаются более условными (напр., по отношению ко мн. языкам Юго-Вост. Азии или Юж. Америки).
ГАЛФ ЯЗЫКИ — семья североамериканских индейских языков. Распространены на побережье Мексиканского залива. Область первонач. распространения— ниж. течение р. Миссисипи, п-ов Флорида, терр. совр. штатов Луизиана и отчасти Техас. Общее число говорящих св. 28 тыс. чел. Объединение Г. я. в одну семью предложено в 1951 М. Р. Хаас; до этого они подразделялись (по Дж. Суон-тону) на 2 разл. группы — натчез-мускоги и туника-читимача — и включались Э. Сепиром в состав семьи хока-сиу.
В семью Г. я. входят языки: натчез (Миссисипи), туника, читимача, атака-па (все — Луизиана), предположительно тимукуа (Флорида) — все эти языки, видимо, следует считать вымершими, кроме туника; группа языков мускоги.
Группа мускоги (образующая более крупное объединение вместе с натчез) представлена живыми языками — чок-то, или чоктав (Оклахома, Миссисипи, Луизиана; в 17 в.— 30 тыс. чел. говорящих, в 1980 — 7 тыс. чел., оценка), чи-касо, или чикасав (Оклахома, 2 тыс. чел.), коасати (Техас, Луизиана, не более 200 чел.), семинол (Флорида, Оклахома, не более 300 чел.), микасуки (Флорида, ие более 700 чел.), крик, или мускоги (Оклахома, Алабама, 8 тыс. чел.), и вымершими — апалачи и хичити (Джорджия, Флорида), а также возникшим на основе чокто и чикасо языком мобилиан— лингва франка ниж. течения р. Миссисипи.
Характерные особенности Г. я. в основном совпадают с особенностями всех индейских языков юго-востока США, отражая, т. о., скорее ареальиые, чем генетич. общности: отсутствие серии глоттализов. смычных в системе консонантизма (кроме читимача), отсутствие лабиализованного kw (кроме натчез), единая серия фрикативных, противопоставление в имени отторжимой — неотторжимой принадлежности, постфиксация субъектных личных и видо-времениых показателей в глаголе (кроме натчез), суффиксальное образование мн. ч. (кроме атакапа), наличие дв. ч. в системе местоименных показателей, именные локативные суффиксы, наличие значимой редупликации в глаголе (с дистрибутивно-итеративной семантикой), активный тип (проявляющийся в разграничении личных показателей активных и инактивных глаголов). Языки бесписьменные.
ГАГАУЗСКИЙ ЯЗЫК — один из тюркских языков. Распространен в Комрат-ском, Чадыр-Луигском, Вулканештском, Бессарабском р-нах Молд. ССР, в Измаильской обл. Укр. ССР, незначит, ареалами (по неск. сел) в Казах. ССР и Узб. ССР. Общее число говорящих св. 173 тыс. чел. На терр. Молд. ССР и Укр. ССР выделяются 2 диалекта — чадыр-лунгско-комратский (центральный) и вулканештский (южный); существуют также смешанные говоры. До переселения в нач. 19 в. б. ч. гагаузов из сев.-вост. Болгарии в Бессарабию Г. я. испытывал влияние окружавших его балкан. языков, а также соседствующих с ним тур. говоров; после переселения наиболее сильное влияние на Г. я. оказывают рум., молд. и рус. языки. В результате Г. я. приобрел черты, не свойственные фоне-тпч. и грамматич. строю тюрк, языков. На уровне фонетики происходит артикуляционное сближение звуков и звукосочетаний гагауз, речи с таковыми соседних неродств. языков, что проявляется в основном в сильной палатализации согласных перед гласными переднего ряда и в конце слов, появлении в начале слова сочетаний согласных бл, бр, гр, кр, тр, ел, ск, ст, сп '«результат влияния заимствов. лексики), происходит сближение фразовой интонации с интонацией рус. и молд. языков. На фонологич. уровне образовался специфич. гласный заднего ряда среднего подъема, обозначаемый в алфавите буквой «э» (~ болг. «ъ», рум. ча>, молд. «э»), к-рый по линии гармонии гласных является коррелятом гласного переднего ряда среднего подъема <е», напр.: алэр 'берёт', гидер 'уходит', 'идет'; развилась система долгих гласных фонем аа, ыы, оо, уу, ээ, аа, ии, об, уу, ее, противопоставленная системе кратких гласных а, ы, о, у, э, а, и, о, у, е. На уровне морфологии появился инфинитив на -маа/маа (из формы дат.-направит. п.-мага/-мейа), напр. алмаа 'орать', вермаа 'давать'; оформилось сослагат. наклонение; имеется относит, местоимение ани 'который', образовались много-числ. союзы и союзные слова (гл. обр. нз вопросит, местоимений и наречий). На уровне синтаксиса в Г. я. произошли наиболее кардинальные изменения: получили широкое развитие союзные и бессоюзные сложноподчиненные предложения; соответственно почти вышли из употребления отглагольно-именные и причастные конструкции, характерные для тюрк, языков; образовались структурно новые типы составного сказуемого, гл. обр. с формами сослагат. наклонения, с инфинитивом, со словами наличия и отсутствия <вар» 'есть' и <йок» 'нет' в особом употреблении. Нормы порядка слов в расположении частей сложноподчиненного предложения приблизились к нормам слав, языков. В лексике Г. я. много заимствований из араб., перс, греч., славянских и романских языков.