Языкознание

ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ИДЕАЛИЗМ (идеалистическая неофилология) в языкознании — направление, сложившееся в западноевропейской лингвистике в нач. 20 в. и выступившее с критикой нладо-грамматизма с позиций т. наз. эстетической философии языка (название направления связано с названием программного сборника статей «Idealistische Neuphilologie», 1922). Широкий критич. резонанс Э. и. получил в 20-х гг. 20 в., когда к изучению эстетич. функции языка обратились представители мн. школ (пражская лингвистическая школа, ОПОЯЗ и др.). Наиболее яркое выражение Э. и. получил в трудах К. Фосслера («Позитивизм и идеализм в языкознании», 1904; «Язык как творчество н развитие», 1905, переизд. 1950; «Избранные статьи по философии языка», 1923; «Дух и культура в языке», 1925, и др.). Эстетич. теория языка Фосслера сложилась под влиянием лингвистич. концепции В. фон Гумбольдта и системы филос. воззрений Б. Кроче. Резко критикуя младограмматиков за отказ от изучения «исходной причинной связи» между явлениями, за механицизм, Фосслер назвал такой подход к языку позитивизмом, «смертью человеческого мышления», «концом философии» и противопоставил ему свою теорию языка, к-рую он определил как «идеализм», потому что в ней, вслед за Гумбольдтом, язык рассматривается как непрерывная творч. духовная деятельность, неотделимая от духовной и интеллектуальной истории народа. По мнению Фосслера, младограмматики изучали язык как нечто «данное и завершенное» и производили над ним анатомич. операцию, механически расчленяя его организм на фонетику, морфологию и синтаксис и далее на соотв. элементы, вплоть до отд. звуков. Язык же есть нечто целостное, взаимосвязанное. Таким он предстает в стилистике, к-рая и должна поэтому стать центр, лингвистич. дисциплиной. Единств, реальность и тем самым осн. объект изучения для Фосслера — речь индивида, понимаемая как духовное творчество личности, служащее средством выражения ее интуиции и фантазии. Постоянно подчеркивая, что язык — это прежде всего средство выражения, а не средство общения, Фосслер видел в «общем языке» лишь «точку пересечения многих отдельных языков», «приблизительную сумму по возможности всех или, по меньшей мере, важнейших индивидуальных языковых употреблений», или стилей, и считал общую языковую деятельность возможной лишь благодаря «общей духовной предрасположенности» говорящих. Все элементы языка по своему происхождению суть стилистич. средства выражения, к-рые с течением времени могут стать грамматическими, т. е. общим, безликим шаблоном, если индивидуальное новшество соответствует «духу языка» и если оно будет принято пассивной массой говорящих.
В концепции Фосслера учение Гумбольдта было воспринято односторонне, был утрачен диалектич. подход, при к-ром язык понимался не только как средство выражения, но и как средство общения, не только как деятельность, но и как готовый «материал», признавалось существование не только индивидуальной речи, но и общего языка — языка народа.
Влияние философии Кроче на Э. и. нашло отражение в приравнивании языкового акта — как акта творческого — к искусству, к поэзии и в отождествлении по-новому понимаемой лингвистики с эстетикой. Фосслер писал, что «истина языка есть художественная истина, есть осмысленная красота» («Грамматика и история языка», 1910) и поэтому решение спорных вопросов грамматики должно базироваться на худож. способности, на чувстве вкуса. История языка оказывается «историей вкуса или чувства в области слова,  то есть  историей всех  импульсов, мотивов, влияний, воздействий среды, которые притекают извне в развитие языка», иначе говоря, она «в известном смысле сливается» с историей культуры («Отношение истории языка к истории литературы», 1911). Фосслер делает попытку установить связь, иногда слишком прямолинейную, между явлениями языка и особенностями культуры соотв. эпох («Культура Франции в отражении развития языка», 1913, переизд. в 1929 под назв. «Культура и язык Франции»). Он исследует связь языка с религией, наукой, поэзией, а также разные функции языка в разных языковых коллективах («Дух и культура в языке»). Ист.-лит. исследования Фосслера охватывают важнейшие эпохи в истории итал., франц., испан. лит-р (а в последние годы жизни — лит-ры стран Юж. и Центр. Америки) и творчество крупнейших представителей этих лит-р. В центре мн. работ — творч. личность, художник, произведения к-рого анализируются на фоне духовной культуры его эпохи.
Школа Э. и. немногочисленна, к ней принадлежат неск. крупных филологов-специалистов в области ром. языков и лит-р: Л. Шпитцер, X. Хацфельд, Э. Лерх, Л. Ольшки, В. Клемперер и др. Разделяя нек-рые общие филос. взгляды Фосслера на язык, они нашли, однако, во многом свои пути в исследовании проблем стилистики худож. лит-ры н ром. яз-знания, гл. образом синтаксиса и стилистики. Большое влияние на развитие ром. филологии и стилистики оказали работы Шпитцера, поев, языку и стилю писателей — от средневековья до 20 в. В дне. Шпитцера «Словообразование как стилистический прием» (1910) особенности стиля Ф. Рабле рассматриваются как выражение его особой манеры видения мира. Позднее, констатируя разрыв, существующий между историей культуры и наукой о языке, от к-poro страдает находящееся на границе этих наук изучение стиля писателей, Шпитцер подчеркивает, что для выявления полной картины своеобразия стиля писателя необходимо установить все, что для него стилистически значимо, и поставить в связь с его личностью («Словесное искусство и наука о языке», 1925). Шпитцер вводит понятие индивидуальной языковой системы писателя, каждый из признаков к-рой может встретиться в др. тексте, но совокупность к-рых единственна в своем роде. Здесь в общих чертах намечается метод исследования «стиля личности в стиле языка», к-рый впоследствии получил назв. индуктивно-дедуктивного метода в стилистике, или метода «филологического круга». Исследование движется от найденной стилистически значимой детали к ее интерпретации в свете особенностей духовного мира писателя, к интерпретации «из языкового окружения» писателя, обусловленного литературной и социальной историей. Состоятельность полученной интерпретации проверяется ее применимостью для объяснения и др. стилистич. фактов в языке данного автора. Шпитцер защищал свой метод в полемике с лингвистами др. школ, напр. с Ш. Брюно, указывая на банальный, «школярский» характер подхода к языку худож. текстов, при к-ром исследователи ограничиваются выписыванием тех или иных стилистич. явлений из произведений разных авторов и констатацией их сходств и различий («Теории стилистики», 1952), а также продемонстрировал его в многочисл. конкретных работах. Развивая семантико-ист. и
этимологич. направление исследований, Шпитцер прослеживает происхождение н семантич. развитие ряда связанных с ев-роп. цивилизацией слов, «точнее любого барометра показывающих культурную атмосферу» эпохи. Подобно тому как это сделал Фосслер в начале века, Шпитцер в 40—50-х гг. 20 в. с позиций, близких к экзистенциализму, выступил с рядом статей в защиту гуманитарного знания, против антиментализма и механицизма, т. е. против идей, высказанных Л. Блумфилдом и дескриптивис-тами. Он также одним из первых поставил, важный методологич. вопрос о способах доказательства в лингвистике и, шире,  в гуманитарных науках.
Фосслер и др. представители Э. н. решали науч. проблемы с позиций субъективно-идеалистических, выдвигая на первый план экспрессивно-эстетич. функцию языка. Однако, рассматривая язык как культурно-ист. явление, к-рое невозможно исследовать вне связи с культурой и историей народа, школа Э. и. расширила и обогатила проблематику науки о языке, поставив перед ней ряд новых важных задач — создание лингвистич. стилистики, изучение языка писателя и его соотношения с общенар. языком, а также роли худож. лит-ры в развитии лит. языка народа и т. д.