КАЙЛИ-ПАМОНА ЯЗЫКИ (торадж-ские языки) — одна из групп австронезийской семьи языкои (см. Австронезийские языки). Традиционно К.-п. я. относили к индонезийским языкам. По Р. Бласту, входят в зап. «подветвь» ма-лайско-полинезийской ветви австронезийской семьи языков. Распространены в сев. половине центр, части о. Сулавеси и на о-вах Тогиан. К К.-п. я. относятся языки баре'э (др. названия — памона и посо, занимает всю вост. половину ареала К.-п. я,), ледо, кулави, ума, бада н др. От К.-п. я. следует отличать юж.-сулавесийский садданскнй яз., часто наз. «тораджа».
Фонологически К.-п. я. несложны: имеют 14—18 согласных, в т. ч. палатальный ряд. В ряде языков нет отд. фонем s и h. Гласных, как правило, пять (a, i, u, e, о). Сочетания согласных ограничены моделью «носовой + гоморганный взрывной». В большинстве языков аус-лаут всегда вокалический; в других встречается также конечный? (т. е. гортанная смычка). Глагольная морфология близка к малайскому типу, в ряде зап. К.-п. я. имеется филиппинская черта — синте-тич. модальио-временные формы. Напр., в языке ледо: niepeku 'мне слышно, было слышно', kuepe 'мне будет слышно, я хочу слышать'.
В части К.-п. я. энклнтич. местоименные морфемы совмещают значение субъекта сказуемого, не выраженного перех. глаголом, и значение объекта перех. глагола (ср. Южносулавесийские языки). Правила аранжировки этих морфем с др. энклнтиками довольно сложны, ср. в кулави: natua-?a-mo 'я уже стар', natua-mo-ko 'ты уже стар', natiia-nw 'он уже стар'.
Сказуемое, как правило, предшествует подлежащему. Перех. глагол в функции сказуемого обычно получает форму пассива; нейтральный порядок слов в таком случае «глагол — агенс — объект действия», причем в нек-рых языках агенс оформляется как определение: баре'э Nakitamo (1) пи asu (2) рйейа (3) 'Собака (2) увидела (1) своего хозяина (3)' (пи — показатель притяжат. определения). Употребительны конструкции с субстантивацией глагола.
К.-п. я. бесписьменны, хотя имелись отд. попытки их ппсьм. фиксации при помощи лат. и бугийско-макасарского письма.
Изучению К.-п. я. положил начало Н. Адриани (в кон. 19 в.), выделивший данную группу языков. Описание К.-п. я. продолжил С. Эссер. К.-п. я. еще не подвергались детальным сравнит.-ист. исследованиям.
КАДАЙСКИЕ ЯЗЫКИ—группа языков, занимающая промежуточное положение между тайскими языками и австронезийскими языками. Включает языки: лакуа (пупео, или кабео), гэлао (клау, кау), латн и ли. Место в генеалогич. классификации окончательно не установлено. Как самостоят, группа выделена П. К. Бенедиктом, А. Ж. Одрикур дополнительно включил в нее языки лаха и лаккья. Кит. ученые относят язык гэлао к китайско-тибет. семье, отмечая, однако, его наибольшее сходство с чжуаиским и тайскими языками, а также с дун-шуйскими, а наибольшее расхождение с языком ли. Язык лаккья кит. ученые относят к дун-шуйской ветви китайско-тибет. семьи. Ряд сов. ученых (С. Е. Яхонтов и др.) объединяет К. я., а также тайские, дун-шуйские (кам-суй-ские) языки в одну группу, называемую парата некими языками.
К. я. распространены на севере СРВ и на юге КНР, гл. обр. в горных р-нах. Сведения о численности говорящих неполные. На языке пупео в СРВ говорят ок. 250 чел. (численность пупео в КНР неизвестна), на лаха — 1500 чел. (перепись 1979 в СРВ). Численность народа гэлао в КНР 55 тыс. чел., но б, ч. его не владеет этим языком.
К. я. относятся к изолирующим языкам. В большинстве К. я. границы морфемы, как правило, совпадают с границами слога. Отклонения от этого закона свидетельствуют об определ. этапе развития того или иного языка и выявляют отличия одного языка от другого как на фонетико-фонологич., так и иа морфология, уровнях. В К. я. простое слово или морфема представлены гл. обр. сильным слогом. Возможно также сочетание сильного и слабого слогов (напр., в пупео, в меньшей степени в лаха, при ирактич. отсутствии в гэлао). Структура сильного слога CVC или CiCjVC3. Сильный слог всегда тонирован, он ударный, занимает конечную позицию. Структура слабого слога CV, он всегда безударный и предшествует сильному; в пупео тонируется «нейтральным» ровным средним тоном, в лаха тон слабого слога повторяет этимология, тон сильного слога. Систему консонантизма составляют простые фонемы и кластеры. Кластеры в пупео и лаха фонологически представляют собой две фонемы, в гэлао — одну фонему, осложненную дополнит, артикуляционными признаками. В пупео, гэлао, лаха в инициальной позиции могут выступать до 26 простых фонем и до 23 кластеров (ph, pw, tsh, mn, kl и др.). Системы финалей различны: в гэлао возможна одна конечная согласная /п/ и нулевая финаль, в лаха и пупео возможны 9 конечных фонем (/p/,/t/,/k/ и др.) и нулевая финаль. Систему вокализма в пупео, гэлао, лаха образуют от 10 до 25 гласных и от 4 до 8 дифтонгов. В пупео дифтонги могут образовываться гласными верхнего подъема. В лаха дифтонги встречаются только в словах, заимствованных из вьетнамского или тайского языка, в гэлао часть дифтонгов связана только с кит. заимствованиями. В пупео все гласные, кроме /у/, различаются по долготе, в лаха — только гласные среднего ряда. В пупео пять тонов, в гэлао
и лаха — шесть. В системе частей речи глаголы и прилагательные противопоставляются именам, местоимениям и числительным. У всех частей речи, кроме наречий, имеются частные грамматич. категории: у имен и личных местоимений — категория числа, у глаголов и прилагательных — категории вида, времени и залога (пассив, каузатив). У числительных имеются четыре формы: предметного, порядкового, абстрактного н предметно-порядкового счета. Показатели этих категорий частично исконные, частично заимствованные из вьетнамского, китайского, тайского языков.
Синтаксич. отношения между словами выражаются порядком слов, служебными словами и интонацией. Порядок слов относительно фиксированный: при перех. глаголе возможен SVO и OSV, при непереходном — SV и VS. Прямое дополнение вводится непосредственно, косвенные — с помощью предлогов, позиция косв. дополнений относительно свободна. В гэлао возможна инверсия прямого дополнения с помощью служебного слова <ба», заимствованного из кит. яз. В К. я. отмечены простые и сложные предложения (союзные и бессоюзные), односоставные и двусоставные, к-рые делятся на глагольные, качественные и связочные. Предложения подразделяются также по цели высказывания.
Среди способов словообразования имеются удвоение, аффиксация и словосложение; словообразоват. модели распределены по частям речи. Напр., полный повтор служит целям формообразования у имен, дивергентный повтор — целям слово- и формообразования у прилагательных. Дивергентный повтор может быть консонантным и рифмованным. Образование производных слов осуществляется с помощью новых аффиксов и полуаффиксов, а также старых аффиксов. Старые аффиксы (напр., ка-, ро'-, то'- в пупео и в нек-рых словах лаха, lu-, qe-, qau- в гэлао), распространенные в австроазиатских и австронезийских языках данного ареала, в К. я. встречаются в основном в сфере словообразования.
В основном словарном фонде наряду с исконными словами отмечено множество слов, общих с другими языками: тайскими, китайским, австронезийскими, австроааиатскими. Напр., в пупео до 30% слов, общих с тайскими, до 25% — общих с лаха и тайскими, 7% — общих с австронезийскими, в т. ч. общих для лаха и тайских языков. Звуковые оболочки слов, общих для пупео, лаха и тайских, как правило, в пупео и лаха более древние, чем в тайских языках (в пупео и лаха слова многосложные, в тайских — односложные, в пупео и лаха сохранены кластеры, отсутствующие в тайских). Среди слов, общих для пупео, лаха и австронезийских языков, много числительных. Слова, общие для пупео, лаха и китайского, скорее всего заимствованы из ср.-век. или совр. кит, яз.
Все К. я. бесписьменные. Носители их, как правило, многоязычны. Родные языки используются преим. в семейио-быто-вой сфере, в обществ, сферах применяются Вьетнам, и тайский языки (у пупео и лаха в СРВ) или китайский (у гэлао в КНР).
Изучение К. я. началось сравнительно недавно. Язык пупео впервые был упомянут в книге Ле Куй Дона (1773), лаха стал известен после работы Вьетнам, этнографов Данг Нгием Вана н Нгуеи Чук Биня. Языки лаха и пупео были обследованы совм. сов.-Вьетнам, экспедицией
в 1979 и 1981. По результатам полевых обследований подготовлены две книги, включающие описание этих языков, материалы по грамматич. и лексич. анкетам, а также фольклорный материал. Языку гэлао посвящена работа Хэ Цзя-шаня, вышедшая в КНР в 1983, а также статья в Кит. эициклопеции.
КАВКАЗОВЕДЕНИЕ — комплекс гуманитарных дисциплин, изучающих языки, фольклор, нсторию, культуру народов, говорящих на кавказских (иберийско-кавказских) языках. Лингвистич. К. формируется к сер. 19 в., однако начало изучения кавк. языков восходит к ср.-век. филология, традиции Грузии. В самый ранний период разрабатывались нормы др.-груз. лит. языка и вопросы перевода; 11 —12 вв. характеризуются деятельностью груз, филологов эллинофильского направления по изучению адекватности переводов. В поздием средневековье обозначились две линии развития К.: начало грузиноведения в Европе (практич. пособия С. Паолини, Н. Ирбаха и Ф. М. Мад-жо) и работы в области лексикографии и грамматики в Грузии (толковый словарь Сулхана Сабы Орбелиани, а также грамг матики 3. Шаншовани и Антония I, строившиеся на основе т. наз. рациональной грамматики, см. Универсальные грамматики).
В 18 в. начинается словарно-собират. втап в развитии К. Рус. академики П. С. Паллас и И. А. Гюльденштедт составили многоязычные словари ряда кавк. языков. Гюльденштедт предложил классификацию кавказских языков, выделив черкесскую (абхазско-адыгскую), грузинскую (картвельскую), кистии-скую (нахскую) и лезгинскую (дагестанскую) группы. При этом незамеченным оставалось родство двух последних групп.
В европ. К. в 1-й пол. 19 в. появились грамматич. работы основателя грузиноведения в Петербурге М. И. Броссе, гипотеза Ф. Боппа о родстве картвельских и индоевроп. языков, а также исследования Г. Розена по беспнсьм. картвельским языкам. В Грузин в это время была создана серия новых грамматик. В грудах петеро. ученых Д. И. Чубинова и А. А. Цагарелн происходит синтез европ. и груз, кавказоведч. традиций. Длит, период накопления новых языковых материалов отмечен в К. описат. исследованиями А. А. Шифнера, П. К. Услара и А. Дирра, заложившими фундамент для дальнейшего развития К. Особую роль сыграли работы Услара, отличавшиеся строгой методикой описат. анализа и богатством языкового материала. Дирр опубликовал также обобщающую монографию по кавк. яз-энанию и основал жури. <Caucasica> (1924—34). Положит, роль в ознакомлении европ. ученых с достижениями К. сыграли работы Г. Шу-хардта.
Особое место в истории К. принадлежит Н. Я. Марру, основателю серий «Материалы по яфетическому языкознанию» (1910—25) и «Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии» (1900— 1919). Марр положил начало сравнит.-ист. изучению картвельских языков, ввел в науч. обиход большой материал сев.-кавк. языков, опубликовал др.-груз. тексты. Вместе с тем значит, часть его наследия обесценена влиянием положений «нового учения о языке>. Исследования Н. С. Трубецкого по абхазско-адыгским и нахско-дагестанским языкам способствовали внедрению в К. методов классич. компаративистики.
Значит, развития достигло К. в СССР— в науч. изучении языков и языковом строительстве. Завершен первичный описат. этап (по ряду языков есть миого-числ. описания), созданы обобщающие труды. Проведена большая работа по созданию письменности и лит. норм для младописьменных языков, а также по совершеиствованию норм лит. груз, языка. Издано и создается большое число словарей. Наиболее изученными являются картвельские языки (особенно грузинский). С точки зреиия уровневого строения кавк. языков более результативны исследования по фонетике и морфологии. В области синтаксиса особенно интенсивно изучался эргативный строй кавк. языков. Среди наследия представителей старшего поколения сов. исследователей сев.-кавк. языков остаются актуальными работы А. А. Бокарева,
A. Н. Генко, Л. И. Жиркова, Ш. И. Михайлова, Н. Ф. Яковлева. В картвели-стике аналогичное место занимают труды Г. С. Ахвледиани, С. М. Жгенти,
B. Т. Топуриа. А. С. Чикобавы. В области изучения абхазско-адыг. языков выделяются работы К. В. Ломтатидзе, Г. В. Рогавы. Совр. этап в развитии картвелистики отражают исследования Т. В. Гамкрелидзе, Ш. В. Дзидзигури, Г. И. Мачавариани, А. Г. Шанидзе и ми. др. Нахско-даг. яз-знание представлено работами Е. А. Бокарева, Т. Е. Гудавы, Ю. Д. Дешериева, Чикобавы и др. Описан строй всех кавк. языков, изучены их диалекты, появились и продолжаются нет. исследования по отд. языковым группам.
Ко 2-й пол. 70-х гг. в К. сложились два направления исследований, характеризующиеся разл. теоретико-методич. установками. С одной стороны, это кавказоведы, признающие внутр. родство групп кавк. языков доказанным, а с др. стороны, ученые, считающие это положение необоснованным. Такое расхождение, естественно, обусловливает разное понимание перспектив и актуальных задач К. Представители первого направления считают, в частности, что осн. вопросы истории картвельских языков не могут правильно решаться вне учета данных других кавк. языков. Напротив, представители второго направления полагают, что осн. вопросы истории картвельских языков могут вполне адекватно решаться без данных других языков. Между тем поиск закономерных звукосоответствий чрезвычайно затруднен резким отставанием этимологич. исследований сев.-кавк. языков. Проблематичными остаются встречающиеся преим. в работах иекав-казоведов и противоречащие друг другу гипотезы о внеш. генетич. связях кавк. языков: абхазско-адыгско-хаттская, нахско-дагестанско-хурритско-урартская, ба-скско-кавказская и ностратическая (согласно к-рой картвельские языки отдаленно родственны неск. большим языковым семьям Ст. Света) и др. гипотезы. В гораздо большей степени разработана в К. типология кавк. языков. Существ, реэультаты достигнуты сов. исследователями в области как формального, так и содержательно ориентированного типология, изучения материала. Ареальный аспект кав-казоведч. исследований находится в самой начальной стадии.
Ведущая роль в совр. К. принадлежит отечеств, лингвистам: наибольший объем работ выполняется в лингвистич. учреждениях Тбилиси (Ии-т яз-знания АН Груз. ССР, Тбилисский гос. ун-т, Ин-т рукописей АН Груз. ССР, Ин-т востоковедения АН Груз. ССР, Тбилисский гос. пед. ии-т им. А. С. Пушкина) и Москвы (Ин-т яз-знаиия АН СССР, Моск. гос. уи-т). Большую исследоват. работу ведут также кавказоведы Махачкалы, Грозного, Сухуми, Ленинграда, Майкопа и иек-рых др. городов. В Тбилиси публикуются спец. периодич. исследования: «Иберийско-кавказское языкознание >
(с 1946), «Ежегодник иберийско-кавказ-ского языкознания» (с 1974), «Вопросы структуры картвельских языков» (с 1959).
В 60—70-х гг. 20 в. резко возрос интерес к К. и в зарубежной лингвистике, где особенно много сделано в области изучения абхазско-адыгских и картвельских языков (Ж. Дюмезиль, К. X. Шмидт, Г. Фенрих и др.). Кавк. языки исследуются в ФРГ, Франции, ГДР, Великобритании, США, Нидерландах, Норвегии, Бельгии, Швейцарии, Польше, Чехословакии и в ряде др. стран.
Журналы: «Caucasica: Zeitschrift fiir die Erforschung der Sprachen und Kulturen des Kaukasus» (Lpz., 1924—34), «Bedi Karthlisa. Destin de la Georgie. Revue de Karthvelologie» (P.. 1948—). «Studia Caucasica» (The Hague, 1963-).