СЛОВАРЬ — 1) лексика, словарный состав языка, диалекта, к.-л. социальной группы, отдельного писателя и т. п. 2) Справочная книга, к-рая содержит слова (или морфемы, словосочетания, идиомы и т. п.), расположенные в определенном порядке (различном в разных типах С), объясняет значения описываемых единиц, дает различную информацию о них или их перевод на др. язык либо сообщает сведения о предметах, обозначаемых ими. С. играют большую роль в духовной культуре, в них отражаются знания, к-рыми обладает данное общество в определ. эпоху. С. выполняют социальные функции: информативную (позволяют кратчайшим способом — через обозначения — приобщиться к накопленным знаниям), коммуникативную (давая читателям необходимые слова родного или чужого языка) и нормативную (фиксируя значения и употребления слов, способствуют совершенствованию н унификации языка как средства общения). С. возникли в глубокой древности (см. Лексикография), приобретая все большую роль в накоплении и передаче информации.
Оси. типом С. являются разные по объему алфавитные одноязычные толковые С, показывающие значение, употребление, грамматич. и фоне-тич. особенности слов. Эти С. появляются иа определ. уровне развития языковой культуры народа, когда, с одной стороны, начинает ошушаться потребность в общем нормализующем описании лексики языка, а с другой, язык достаточно развит, чтобы предоставить лексикографам средства для такого описания. Социальная значимость толковых С. подтверждается тем, что во мн. странах они были созданы официально признанными науч. обществами (напр., академиями). Нормативная функция в и их осуществляется в отборе вокабул и значений, а также с помощью примеров и стилистич. помет. От толковых по разным признакам отличаются иные типы С: по содержанию — энциклопедич. С, объясняющие не слова, но сами предметы н понятия, ими обозначаемые; по отбору лексики — тезаурусы, охватывающие всю лексику языка, и частные С, отражающие нек-рые тематич. и стилевые ее пласты (С. терминологические, диалектные, просторечия, арго, языка писателей и др.), либо особые разновидности слов (С. неологизмов, архаизмов, редких слов, сокращений, иностр. слов, собств. имен); по способу описания слова — специальные, раскрывающие отд. аспекты слов и отношений между ними (С. этимологические, словообразовательные, словосочетаний, грамматические, орфографические, орфоэпические, синонимические, антонимические, омонимические, паронимические, частотные, рифм и др.); по единице лексикографического описания (меньше слова — С. корней, морфем, больше слова — С. словосочетаний, фразеологические, С. цитат); п о расположению материа-
ла — идеографические, аналогические (слова располагаются ие по алфавиту, но по смысловым ассоциациям), обратные (в к-рых слова располагаются по алфавиту конечных букв слова); по эпохе функционирования слов — исторические; по назначению (адресату) — С. ошибок, трудностей, учебные и др.; по числу языков (для переводных С.)—многоязычные и двуязычные. Переводные С. делятся на пассивные (родной язык в правой части) и активные (родной язык в левой части).
В плане содержания задачей С. является описание лексики языка. В функциональном аспекте он представляет собой произведение дидактич. характера, к-рым читатель пользуется для проверки или расширения своей информации о языке. В структурном отношении С. характеризуется расчлененным расположением материала: каждому слову (или группе слов) посвящается независимый отрезок текста, составляющий словарную статью. Статья может быть сплошной или делиться на зоны основной и дополнит, информации.
В лексикографии каждого языка формируется особый метаязык С.— набор типичных формул при описании значений слов, напр. рус. 'блеять — о козе: издавать характерный крик'; франц. beler—crier, en parlant de la chevre, букв.— кричать, говоря о козе; нсп. rugir — bramar el leon, букв.— кричать лев. Помимо формул, метаязык С. включает объяснения, пометы, виды сокращений, условные знаки (напр., тильда ~ для замещения слова, ромб О — для фразеологии). С. могут использовать разнообразие шрифтов, таблицы, графич. иллюстрации.
Всякий С. характеризуется определ. концепцией, касающейся типа, объема С. и разработки в нем разл. лексикогра-фич. параметров, т. е. отбора слов и их аспектов, разъясняемых в С. Концепция С. либо имплицитно заключена в самой структуре С, либо разъясняется эксплицитно во вводной статье к нему. Отражение разных лексикография, параметров в конкретном С. определяется спецификой языка, лекенкографич. традицией соотв. страны, типом и назначением С. и взглядами данного лексикографа.
Каждый параметр С. имеет определ. типологию решений, внутри к-рой лексикограф определяет свой выбор. При составлении С. возникает проблема о т б о-р а, т. е. соотношения между даваемой информацией и общим знанием носителей языка. По объему и отбору единиц обработки (номенклатуре) С. может быть экстенсивным (стремящимся охватить максимальное число единиц) и селективным (ограничивающим отбор в зависимости от объема и назначения С). Отбор слов и информация о ннх основываются на анализе текстов, образцов устной речи, к-рые лексикограф моделирует, существующих С. и грамматик, а также на собств. языковом опыте составителей. Словарная статья, отражающая микроструктуру С, в своей типичной форме представляет нек-рое «уравнение» между объясняемым (в С. русского и др. языков — левая часть) и объясняющим (правая часть). Левая часть содержит единицу обработки. Заглавное слово в статье представлено в исходной форме, различающейся в зависимости от традиции и структуры языка (напр., для глагола в рус. языке — инфинитив, в греч. — 1-е л. ед. числа и т. п.). В нек-рых типах С. (идеографических, синонимических и др.) единицей обработки (вводом) является лексически репрезентируемое понятие. В частотных С. один из членов «уравнения» заменен матем. показателем, в иллюстрированных — рисунком, и, наконец, нек-рые типы С. содержат неполную структуру статьи; в них объясняемое и объясняющее совпадают (орфогра-фич., орфоэпич. обратные и др. С.).
Правая часть С. (объясняющее) имеет разл. структуру в зависимости от типа С. В одноязычных толковых С.— это обычно толкование, к-рое в идеале должно содержать тот же набор сем, что и объясняемое. Определения общеупот-ребит. слов-понятий (напр., «вода») отражают «ближайшие» понятия и отличаются от дефиниций энциклопедич. С. Словарная дефиниция (толкование) может быть логической (значение слова определяется через ближайший род и видовое отличие обозначаемого предмета, напр.: «квадрат — равносторонний прямоугольник»), предметной (напр., через часть от целого: «квартал — четвертая часть года»), лингвистической (через синонимы: «косой — не прямой», словооб-разоват. формулы: «командирша — жена командира», «командирский — прил. к командир» и т. п.). В переводных С. правая часть содержит эквивалент, к-рый может иметь форму собственно перевода, толкования либо транскрипции. Толкования и переводы уточняются пояснениями, примерами, пометами. В нек-рых С. (синонимич., аналогнч., рифм, морфем и др.) правая часть состоит из одного перечня слов (с необходимыми пометами).
Расположение слов в С. может быть алфавитным: исходить из формы (алфавитное, гнездовое, смешанное) или из содержания (по общности значений — в идеографич. н др. словарях).
Важной проблемой организации С. является различение омоннмин и полисемии. В отношении полисемии наблюдаются две тенденции: включение всех значений многозначного слова в одну статью и расчленение такого слова на ряд статей. Значения внутри статьи могут быть расположены либо иерархически, что более четко отражает нх филиацию, либо без учета иерархии. При определении последовательности значений используется одни из трех принципов: функциональный (по употребительности), исторический (иа 1-м месте— исходное значение) и логический (вначале — более общее значение).
Пометы уточняют стилистич. уровень слов (прост., разг., поэтич., киижи.), его экспрессивную окраску (шутл., вульг.), употребительность (редк., обычн.), функцноиальио-профессио-
нальн. сферу употребления (спец., мед., воен.), семаитич. характеристику (пе-реи.), отношение к ядру совр. языка (уст., неол.) и др.
Языковые примеры (иллюстрации) выполняют след. функции: они подтверждают наличие слова или значения в языке, разъясняют значение слова в контексте, показывают переход слова из языка в речь, приобретение нм дополнит, оттенков значения, сообщают сведения внеязыкового характера об обозначаемом предмете, повышают познават. ценность С. В подборе иллюстраций наиболее ярко отражается идеологнч. и прак-тич. сторона С. По форме примеры представляют собой модели синтаксич. конструкций, реальные словосочетания нли предложения (вплоть до целых абзацев); по источнику различаются примеры составительские (придуманы лексикографом либо взятые им из обыденной речи) и цитатные (из определ. источника); по содержанию — собственно лингвистические (показывают сочетаемость, употребление слова) и «экстралннгвистнческие» (разъясняют обозначаемый предмет). Фразеология показывается либо при соотв. значениях слова, либо выносится в особую зону словаря.
В словарной статье различается основная и дополнит, информация. Определение характера информации зависит от типа С. Напр., в толковом С. произношение, этимология слова, его синонимы и т. п. являются дополнит, информацией; напротив, в этимологич. С. толкование значения слова может быть дополнит, информацией. Дополнит, сведения могут быть включены в корпус статьи либо вынесены в особую ее зону. Произношение может не обозначаться (напр., в терминологич. С), может фиксироваться частично, в особо трудных случаях («конечно» [шн]), либо указываться при всех словах. Этимология может также даваться к каждому слову (напр., в С. ром. языков) либо выборочно, напр. только к займете, словам (в С. рус. языка). Грамматические характеристики не указываются лишь в редких случаях (напр., в синонимия., в активных терминологич. С). В толковых С. отмечается обычно принадлежность слов к части речи, а также их индивидуальные грамма-тич. особенности (напр., спряжение неправильных глаголов), нередко и синтаксич. конструкции, в к-рых слово употребляется. С. могут сопровождаться грамматич. таблицами. Пояснения, касающиеся правильности речи, включаются в корпус статьи либо выносятся в ее особую зону.
При составлении толковых (отчасти и переводных) С. особенно существенно решение трех задач: а) соотношение синхронии и диахронии; здесь возможны решения: полное объединение двух аспектов в словаре, представляющем слова языка за все время его существования; полное размежевание их, так что создаются спец. нет. словари и С. «живого» языка (без архаизмов); включение в одну статью современных и устаревших значений, причем последние могут выводиться в особую зону статьи; б) соотношение языка и речи; С. представляют слова в отвлеченном виде, отмечая прежде всего их общеобязательные и устоявшиеся значения, тогда как в живой речи значения слов могут претерпевать изменения. С. отражает переход слова из языка в речь с помощью помет, пояснений и особенно примеров, показывающих контексты и ситуации, в к-рых слово используется, и связанные с ним ассоциации; в) соотношение лингвистич. и внелингвистич. (энциклопедич., страноведч.) информации; экстралиигвистич. информация может касаться истории предмета, его разновидностей, устройства и назначения; она может быть представлена в корпусе статьи либо в особой зоне ее и выражена пометами, пояснениями и примерами-иллюст-рациями.
Г р а ф и ч. иллюстрации,
включаемые в словарь, имеют след. функции: семантизация слова (изображение предмета, к-рый сложно описать компактным определением), раскрытие се-мантич. полей, в к-рые входит данное слово, показ разновидностей и устройства предметов. В словарях могут быть эксплицитно выражены синтагматические и парадигматические отношения в лексике. Первые выявляются с помощью помет (напр., управление глаголов) и особенно примеров, вторые — в фиксации синонимов, антонимов, словообразоват. связей, ассоциативных и аналогнч. серий слов. Имеются опыты создания универсальных словарей, объединяющих в себе свойства толкового и аналогич. С, с элементами С. синонимов, трудностей, этимологического и др., дающие более подробные пояснения, касающиеся самого предмета. В собственно лингвистич. С. могут включаться статьи, касающиеся разл. аспектов языка (грамматики, фонетики, истории и др.), так что С. превращается в своеобразную энциклопедию языка.
СЛАВИСТИКА (славяноведение)— совокупность научных дисциплин о языках, литературах, фольклоре, истории, материальной и духовной культуре славянских народов. Раздел С.славянское языкознание исследует славянские языки, их возникновение, историю, совр. состояние, диал. членение, историю и функционирование лит. языков. Зарождение С. началось в 16—17 вв., когда появились чеш., польск., словен., хорв., церк.-слав. и др. грамматики и грамматич. сочинения и когда было написано «Граматично изказанье» Ю. Крижанича (1666). Предшественниками науч. С. в 18в. были В.М. Дурих в Чехии, М. В. Ломоносов и А. Шлёцер в России и др. Первым крупным слав, филологом, заложившим основы науч. С был чех Й. Доб-ровский, написавший научную грамматику ст.-слав, языка (1822), чеш. грамматику (1809), историю чеш. языка и лит-ры (1792) и определивший круг проблем, стоявших перед С. в 19 и 20 вв. и сохранивших актуальность до наших дней: сравнит, исследование слав, языков, изучение ст.-слав, языка, грамматич. строя совр. слав, языков, кирилло-мефодиевская традиция (т. е. проблема возникновения слав, письменности и ее дальнейшего развития). В России эти проблемы разрабатывал А. X. Востоков (см. Русистика), в Вене — В. Копитар, издатель ряда ст.-слав, рукописей, в т. ч. «Сборника Клоца» (1836), и автор большой грамматики словен. языка (1808).
Рус. славистич. кружки Н. П. Румянцева и А. С. Шишкова, а также деятельность К. Ф. Калайдовича, П. И. Кеппе-на, Ю. И. Венелина и др. привели к созданию славистич. кафедр (после 1835) в рус. ун-тах, к-рые возглавили в Москве О. М. Бодянский, в Петербурге П. И. Прейс, позже — И. И. Срезневский. Прежде чем занять кафедры, эти ученые, а также В. И. Григорович совершили длит. науч. путешествия по слав. землям, позволившие им обнаружить множество древних рукописен, собрать богатый диалектологии, и фольклорный материал и близко познакомиться с мн. слав, учеными и деятелями культуры.
В 1-й пол. 19 в. крупным зарубежным славистич. центром была Прага. В ней работали современники и наследники Доб-ровского — Й. Юнгман, автор монументального чеш. словаря (1835—39), и В. Ганка, известный более всего по его поддельным «др.-чешским» рукописям — Краледворской и Зеленоигорской, а также филолог и историк П. Й. Шафарик, автор «Истории славянских языков и литератур» (1826), и фольклорист Ф. Л. Че-лаковский, создавший курс лекций по сравнит, слав, грамматике (изд. в 1853). В Вене долгое время жил и работал серб В. Караджич, автор первого серб, словаря, созданного на нар. основе (1 изд.— 1818), и краткой грамматики («Писмени-цы») серб, языка (1814). Он разделял взгляды Копитара о возможности создания нового лит. языка не на книжной, а на нар. основе. Его дело продолжил Дж. Даничич, автор трехтомного серб, ист. словаря. В польск. яз-знании в этот период велась серьезная лексикографии, работа СБ. Линде, создателем «Словаря польского языка» (т. 1—6, 1807—14), предлагавшим первые серьезные образцы сравнит, слав, лексикографии; грамматич. исследованиями занимался Ю. Мрозиньский, написавший «Первые основы грамматики польского языка» (1822). Т. о., в 1-й пол. 19 в., в эпоху подъема нац. слав, самосознания, слав. яз-знание развивалось в недрах филологии, для к-рой было характерно прежде всего внимание к древним рукописям и древнему языковому состоянию и в меньшей мере к лексике и грамматике формирующихся нац. лит. языков.
Новый период в истории слав, яз-зна-ння 19 в. начался с создания славистич. кафедры в Вене, к-рую занял словенец Ф. Миклошич, крупный представитель сравнит.-ист. яз-знания. Подытожив предшествующий период изданием ряда памятников и созданием большого словаря церк.-слав. языка, он создал фундаментальную сравнит, грамматику слав. языков (т. 1—4, 1852—75) и первый эти-мологич. словарь слав, языков (1886), что положило начало длит, периоду сравнит.-ист. исследовании в С, продолжающемуся до сих пор. Развитию этого направления содействовал п А. Шлспхер, занимавший кафедру в Праге. Венская и пражская славистич. школы воспитали значит. число лпнгвнетов-славпетои. К ним относятся чехп Я. Гебауэр, автор многотомной ист. грамматики чеш. языка (1894—1929) и незавершенного ст.-чеш. словаря (т. 1—2, 1903—16), Л. Гентлер, А. Матценауэр и др. Учеником Шлеихеpa был и А. Лескин, крупный представитель младограмматизма, автор ст.-слав. грамматики (1871), сравнит.-ист. исследования по слав., герм, и литов. склонению (1876), и др. В России в нач. 20 в. было два крупных представителя сравнит.-ист. направления, создавших свои школы,— Ф. Ф. Фортунатов (см. Московская фортунатовская школа) и А. А. Шахматов (см. Русистика). Их идеи развивали и продолжали серб А. Белич, рус. слависты Г. А. Ильинский, автор «Праславянской грамматики» (1916), Н. Н. Дурново, С. М. Кульбакин и др. Развитию сравнит.-ист. исследований способствовал выход «Сравнительной грамматики славянских языков» (т. 1—2, 1906—08) чеха В. Вондрака и особенно появление книги «Общеславянский язык» (1924) франц. индоевропеиста А. Мейе (рус. пер. издан в 1951). Обобщив опыт своих предшественников, ученик Мейе А. Вайян создал «Сравнительную грамматику славянских языков» (т. 1—5, 1950—77). Серьезный вклад в развитие слав, компаративистики внесли в области этимологич., сравнит.-ист. и акцен-тологич. исследований также болгарин С. Младенов, финн И. Ю. Миккола, норвежец К. Станг, голландец Н. ван Вейк, чех О. Гуер, поляки Я. Розва-довский, Т. Лер"-Сплавиньский, немцы Э. Бернекер, Р. Траутман и М. Фасмер. Последний был учеником И. А. Бодуэна де Куртенэ и до 1921 преподавал в рус. ун-тах. Сравнит, грамматику слав, языков в 20 в. развивают: в СССР — Л. А. Булаховский, С. Б. Бернштейн,
A. С. Мельничук, В. Н. Топоров,
B. А. Дыбо, В. М. Иллич-Свитыч и др., в Польше — 3. Штибер, в Чехословакии — К. Горалек, в Югославии — С. Ив-шич и Р. Бошковнч, в Болгарии — В. Георгиев, И. Леков, в США — Г. Бирнбаум, X. Г. Лант и др.
Сравнит.-грамматич. направление
в слав, яз-знании не вытеснило филоло-гич. традицию, крупнейшим представителем к-рой был заместивший Миклоши-ча на венской кафедре хорв. ученый И. В. Ягич, чья науч. деятельность была тесно связана с рус. академич. орг-циямн и со всеми центрами мировой С. того времени. В области изучения древних памятников, истории и диалектологии отд. слав, языков многое сделали русские Ф. И. Буслаев, А. С. Будилович,
A. И. Соболевский, болгары Б. Цонев, Л. Милетнч, словенцы К. Штрекель,
B. Облак, хорваты н сербы Т. Маретич, П. Будмани, С. Новакович, поляки А. Брюкнер, Я. Лось и др. В нач. 20 в. ряд кардинальных вопросов диалектологии и истории языка стал разрешаться методами лингвистич. географии, края в этот период делала в С. только первые шаги (словен. атлас дв. числа Л. Теньера и атлас польского Подкар-патья М. Малецкого п К. Нитша), а во 2-й пол. 20 в. добилась значит, успехов (рус. укр., белорус, атласы, малый польский и ряд польских региональных атласов, словац., болг., серболуж. атласы, общеславянский и карпатский атласы; см. Атлас лингвистический).
Сннхронно-описат. лингвистич. С. зарождалась еще в 19 в. благодаря трудам Бодуэна де Куртенэ, Н. В. Крушев-ского и др. Наибольшее развитие эта ветвь С. получила в 30—40-х гг. в связи с деятельностью пражской лингвистической школы, в к-рой большую роль играли Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон,
C. О. Карцевскин, Б. Гавранек, В. Мате-зиус и др. Существенны достижения в 20 в. в области сннхронно-описат.
грамматики отд. языков — русского (В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова и др.), польского (В. Дорошевский), болгарского (Л. Андрейчин), чешского (Ф. Травничек) и др. Усилиями таких ученых, как Виноградов, Гавранек, Трубецкой, Г. О. Винокур и др., возникла новая дисциплина — история слав. лит. языков, к-рая в кон. 20 в. переживает период бурного развития (Андрейчин, А. Едличка, А. Младенович, Е. Паули-ни, Р. Пиккио, Д. С. Ворт, Б. А. Успенский, Г. Хюттль-Фольтер и др.).
Значительны и новейшие достижения в области слав, лексикографии (словари совр. языков, исторические, диалектные — сводные и региональные, обратные, частотные и т. п.), среди к-рых важное место занимают этимологич. словари (общеславянские О. Н. Трубачева и Ф. Славского, русский Фасмера, чешский и словацкий В. Махека, хорватско-сербский П. Скока, словенский Ф. Без-лая, лужицкий X. Шустер-Шевца. польский Славского, а также болгарский, украинский и белорусский, создаваемые коллективами ученых), фундаментальный словарь ст.-слав, языка, издаваемый в Праге с 1959, полабский словарь Р. Олеша и чакавский словарь, вышедшие в ФРГ, кайкавский словарь, выходящий с 1984 в Загребе.
Активно развивались в послевоенный период и ономастич. слав, исследования. В их числе важную роль для слав, этногенеза играют труды по вост.-слав, гидронимии и топонимии Трубачева и Топорова, общеславянской, польской и словацкой — С. Роспонда, В. Шмила-уэра, Ю. Удольфа, юж.-славянской — Э. Дикенмана, И. Дуриданова, Без-лая и др. Значителен науч. вклад то-понимич. серий, издаваемых в Болгарии, Польше, ГДР, и антропонимич. словарей (польского — В. Ташицкого, болгарского — С. Илчева, Й. Заимова, сербского — М. Гркович и др.).
Последние десятилетия ознаменовались активным и плодотворным развитием тео-ретич. мысли, обращенной к грамматич. строю отд. слав. лит. языков (Шведова, А. В. Бондарко, М. Ивич и П. Ивич, 3. Тополинская, Ф. Данеш, М. Докулил, Р. Мразек и др.). Результатом этого развития явился ряд фундаментальных грамматич. описаний языков в целом или отдельных их уровней и многочисл. прак-тич. пособий нового типа (грамматич., морфемные, обратные и т. п. словари). Прочные науч. позиции завоевала также сопоставит, (конфронтативная) грамматика слав, языков.
СЛАВИСТИКА (славяноведение)— совокупность научных дисциплин о языках, литературах, фольклоре, истории, материальной и духовной культуре славянских народов. Раздел С.славянское языкознание исследует славянские языки, их возникновение, историю, совр. состояние, диал. членение, историю и функционирование лит. языков. Зарождение С. началось в 16—17 вв., когда появились чеш., польск., словен., хорв., церк.-слав. и др. грамматики и грамматич. сочинения и когда было написано «Граматично изказанье» Ю. Крижанича (1666). Предшественниками науч. С. в 18в. были В.М. Дурих в Чехии, М. В. Ломоносов и А. Шлёцер в России и др. Первым крупным слав, филологом, заложившим основы науч. С был чех Й. Доб-ровский, написавший научную грамматику ст.-слав, языка (1822), чеш. грамматику (1809), историю чеш. языка и лит-ры (1792) и определивший круг проблем, стоявших перед С. в 19 и 20 вв. и сохранивших актуальность до наших дней: сравнит, исследование слав, языков, изучение ст.-слав, языка, грамматич. строя совр. слав, языков, кирилло-мефодиевская традиция (т. е. проблема возникновения слав, письменности и ее дальнейшего развития). В России эти проблемы разрабатывал А. X. Востоков (см. Русистика), в Вене — В. Копитар, издатель ряда ст.-слав, рукописей, в т. ч. «Сборника Клоца» (1836), и автор большой грамматики словен. языка (1808).
Рус. славистич. кружки Н. П. Румянцева и А. С. Шишкова, а также деятельность К. Ф. Калайдовича, П. И. Кеппе-на, Ю. И. Венелина и др. привели к созданию славистич. кафедр (после 1835) в рус. ун-тах, к-рые возглавили в Москве О. М. Бодянский, в Петербурге П. И. Прейс, позже — И. И. Срезневский. Прежде чем занять кафедры, эти ученые, а также В. И. Григорович совершили длит. науч. путешествия по слав. землям, позволившие им обнаружить множество древних рукописен, собрать богатый диалектологии, и фольклорный материал и близко познакомиться с мн. слав, учеными и деятелями культуры.
В 1-й пол. 19 в. крупным зарубежным славистич. центром была Прага. В ней работали современники и наследники Доб-ровского — Й. Юнгман, автор монументального чеш. словаря (1835—39), и В. Ганка, известный более всего по его поддельным «др.-чешским» рукописям — Краледворской и Зеленоигорской, а также филолог и историк П. Й. Шафарик, автор «Истории славянских языков и литератур» (1826), и фольклорист Ф. Л. Че-лаковский, создавший курс лекций по сравнит, слав, грамматике (изд. в 1853). В Вене долгое время жил и работал серб В. Караджич, автор первого серб, словаря, созданного на нар. основе (1 изд.— 1818), и краткой грамматики («Писмени-цы») серб, языка (1814). Он разделял взгляды Копитара о возможности создания нового лит. языка не на книжной, а на нар. основе. Его дело продолжил Дж. Даничич, автор трехтомного серб, ист. словаря. В польск. яз-знании в этот период велась серьезная лексикографии, работа СБ. Линде, создателем «Словаря польского языка» (т. 1—6, 1807—14), предлагавшим первые серьезные образцы сравнит, слав, лексикографии; грамматич. исследованиями занимался Ю. Мрозиньский, написавший «Первые основы грамматики польского языка» (1822). Т. о., в 1-й пол. 19 в., в эпоху подъема нац. слав, самосознания, слав. яз-знание развивалось в недрах филологии, для к-рой было характерно прежде всего внимание к древним рукописям и древнему языковому состоянию и в меньшей мере к лексике и грамматике формирующихся нац. лит. языков.
Новый период в истории слав, яз-зна-ння 19 в. начался с создания славистич. кафедры в Вене, к-рую занял словенец Ф. Миклошич, крупный представитель сравнит.-ист. яз-знания. Подытожив предшествующий период изданием ряда памятников и созданием большого словаря церк.-слав. языка, он создал фундаментальную сравнит, грамматику слав. языков (т. 1—4, 1852—75) и первый эти-мологич. словарь слав, языков (1886), что положило начало длит, периоду сравнит.-ист. исследовании в С, продолжающемуся до сих пор. Развитию этого направления содействовал п А. Шлспхер, занимавший кафедру в Праге. Венская и пражская славистич. школы воспитали значит. число лпнгвнетов-славпетои. К ним относятся чехп Я. Гебауэр, автор многотомной ист. грамматики чеш. языка (1894—1929) и незавершенного ст.-чеш. словаря (т. 1—2, 1903—16), Л. Гентлер, А. Матценауэр и др. Учеником Шлеихеpa был и А. Лескин, крупный представитель младограмматизма, автор ст.-слав. грамматики (1871), сравнит.-ист. исследования по слав., герм, и литов. склонению (1876), и др. В России в нач. 20 в. было два крупных представителя сравнит.-ист. направления, создавших свои школы,— Ф. Ф. Фортунатов (см. Московская фортунатовская школа) и А. А. Шахматов (см. Русистика). Их идеи развивали и продолжали серб А. Белич, рус. слависты Г. А. Ильинский, автор «Праславянской грамматики» (1916), Н. Н. Дурново, С. М. Кульбакин и др. Развитию сравнит.-ист. исследований способствовал выход «Сравнительной грамматики славянских языков» (т. 1—2, 1906—08) чеха В. Вондрака и особенно появление книги «Общеславянский язык» (1924) франц. индоевропеиста А. Мейе (рус. пер. издан в 1951). Обобщив опыт своих предшественников, ученик Мейе А. Вайян создал «Сравнительную грамматику славянских языков» (т. 1—5, 1950—77). Серьезный вклад в развитие слав, компаративистики внесли в области этимологич., сравнит.-ист. и акцен-тологич. исследований также болгарин С. Младенов, финн И. Ю. Миккола, норвежец К. Станг, голландец Н. ван Вейк, чех О. Гуер, поляки Я. Розва-довский, Т. Лер"-Сплавиньский, немцы Э. Бернекер, Р. Траутман и М. Фасмер. Последний был учеником И. А. Бодуэна де Куртенэ и до 1921 преподавал в рус. ун-тах. Сравнит, грамматику слав, языков в 20 в. развивают: в СССР — Л. А. Булаховский, С. Б. Бернштейн,
A. С. Мельничук, В. Н. Топоров,
B. А. Дыбо, В. М. Иллич-Свитыч и др., в Польше — 3. Штибер, в Чехословакии — К. Горалек, в Югославии — С. Ив-шич и Р. Бошковнч, в Болгарии — В. Георгиев, И. Леков, в США — Г. Бирнбаум, X. Г. Лант и др.
Сравнит.-грамматич. направление
в слав, яз-знании не вытеснило филоло-гич. традицию, крупнейшим представителем к-рой был заместивший Миклоши-ча на венской кафедре хорв. ученый И. В. Ягич, чья науч. деятельность была тесно связана с рус. академич. орг-циямн и со всеми центрами мировой С. того времени. В области изучения древних памятников, истории и диалектологии отд. слав, языков многое сделали русские Ф. И. Буслаев, А. С. Будилович,
A. И. Соболевский, болгары Б. Цонев, Л. Милетнч, словенцы К. Штрекель,
B. Облак, хорваты н сербы Т. Маретич, П. Будмани, С. Новакович, поляки А. Брюкнер, Я. Лось и др. В нач. 20 в. ряд кардинальных вопросов диалектологии и истории языка стал разрешаться методами лингвистич. географии, края в этот период делала в С. только первые шаги (словен. атлас дв. числа Л. Теньера и атлас польского Подкар-патья М. Малецкого п К. Нитша), а во 2-й пол. 20 в. добилась значит, успехов (рус. укр., белорус, атласы, малый польский и ряд польских региональных атласов, словац., болг., серболуж. атласы, общеславянский и карпатский атласы; см. Атлас лингвистический).
Сннхронно-описат. лингвистич. С. зарождалась еще в 19 в. благодаря трудам Бодуэна де Куртенэ, Н. В. Крушев-ского и др. Наибольшее развитие эта ветвь С. получила в 30—40-х гг. в связи с деятельностью пражской лингвистической школы, в к-рой большую роль играли Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон,
C. О. Карцевскин, Б. Гавранек, В. Мате-зиус и др. Существенны достижения в 20 в. в области сннхронно-описат.
грамматики отд. языков — русского (В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова и др.), польского (В. Дорошевский), болгарского (Л. Андрейчин), чешского (Ф. Травничек) и др. Усилиями таких ученых, как Виноградов, Гавранек, Трубецкой, Г. О. Винокур и др., возникла новая дисциплина — история слав. лит. языков, к-рая в кон. 20 в. переживает период бурного развития (Андрейчин, А. Едличка, А. Младенович, Е. Паули-ни, Р. Пиккио, Д. С. Ворт, Б. А. Успенский, Г. Хюттль-Фольтер и др.).
Значительны и новейшие достижения в области слав, лексикографии (словари совр. языков, исторические, диалектные — сводные и региональные, обратные, частотные и т. п.), среди к-рых важное место занимают этимологич. словари (общеславянские О. Н. Трубачева и Ф. Славского, русский Фасмера, чешский и словацкий В. Махека, хорватско-сербский П. Скока, словенский Ф. Без-лая, лужицкий X. Шустер-Шевца. польский Славского, а также болгарский, украинский и белорусский, создаваемые коллективами ученых), фундаментальный словарь ст.-слав, языка, издаваемый в Праге с 1959, полабский словарь Р. Олеша и чакавский словарь, вышедшие в ФРГ, кайкавский словарь, выходящий с 1984 в Загребе.
Активно развивались в послевоенный период и ономастич. слав, исследования. В их числе важную роль для слав, этногенеза играют труды по вост.-слав, гидронимии и топонимии Трубачева и Топорова, общеславянской, польской и словацкой — С. Роспонда, В. Шмила-уэра, Ю. Удольфа, юж.-славянской — Э. Дикенмана, И. Дуриданова, Без-лая и др. Значителен науч. вклад то-понимич. серий, издаваемых в Болгарии, Польше, ГДР, и антропонимич. словарей (польского — В. Ташицкого, болгарского — С. Илчева, Й. Заимова, сербского — М. Гркович и др.).
Последние десятилетия ознаменовались активным и плодотворным развитием тео-ретич. мысли, обращенной к грамматич. строю отд. слав. лит. языков (Шведова, А. В. Бондарко, М. Ивич и П. Ивич, 3. Тополинская, Ф. Данеш, М. Докулил, Р. Мразек и др.). Результатом этого развития явился ряд фундаментальных грамматич. описаний языков в целом или отдельных их уровней и многочисл. прак-тич. пособий нового типа (грамматич., морфемные, обратные и т. п. словари). Прочные науч. позиции завоевала также сопоставит, (конфронтативная) грамматика слав, языков.
СКРЕЩИВАНИЕ ЯЗЫКОВ — устаревший термин, обозначающий один из видов языковой конвергенции. Концепция С. я. была распространена в период кри-тич. переосмысления младограмматич. сравнит.-ист. теории (в частности, в итал. неолингвистике, в теории Г. Шухардта, а также в рамках «нового учения о языке*). Предполагалось, что новые, генетически самостоятельные языковые единицы могут образовываться не только в процессе однолинейного (или дивергентного) ист. развития старых, но ц в результате активного взаимодействия двух или более первоначально не родств. языков. Однако впоследствии было установлено, что надежные случаи языковых процессов такого рода отсутствуют. Контакты языковые приводят к большему или меньшему взаимному уподоблению языков на разных уровнях их структуры, что в результате может приводить к образованию языковых союзов. При этом языки, входящие в языковой союз, сохраняют определ. базисные черты (прежде всего базисную лексику), позволяющие четко определить генетич. принадлежность каждого из иих. Если же оказывается замененной и базисная часть языковой структуры, это фактически означает утрату родного языка и переход данной группы говорящих на новый язык. Такой новый язык не является одновременно членом двух генетнч. единств, но с т. зр. совр. компаративистики представляет собой полноправный член определ. языковой семьи. Так, каждый из языков, входящих в балканский языковой союз, имеет вполне четкую генетич. принадлежность (рум. яз. относится к романским, макед. яз.— к слав, языкам, греч. и алб. представляют собой отд. группы семьи индоевроп. языков и т.д.). С определ. оговорками о процессе С. я. можно говорить в случае наиболее ярко выраженного типа языковой конвергенции — пиджинизации (см. Пиджины), приводящей к образованию креольских языков. Однако, согласно имеющимся данным по креольским языкам, каждый из них, как правило, сохраняет вполне выраженные черты определ. языковой семьи (существуют «германские», «романские» и т. п. креольские языки), что, т. о., в целом не противоречит традиционной сравнит.-ист. концепции.
СКАНДИНАВСКИЕ ЯЗЫКИ — северная подгруппа германских языков. К С. я. относятся: датский, шведский, норвежский (в двух вариантах — букмол и нюнорск), исландский, фарерский языки. Ареал совр. распространения включает терр. Дании (в т. ч. Фарерские о-ва), Швеции, зап. части Финляндии, Норвегии, Исландии. Носители С. я. имеются также в США и Канаде. Общее число говорящих ок. 20 млн. чел.
С. я. восходят к группе близкородств. диалектов, объединяемых под назв. общескандинавского (праскандинавского, пра-северного) яз., первые письм. памятники к-poro относятся к 3 в. Область первонач. распространения этого языка ограничивалась юж. частью Скандинавского п-ова и близлежащими островами, откуда сканд. племена мигрируют в юж. и сев. направлениях; к 3—5 вв. они заселяют терр. совр. Дании. Дифференциация сканд. диалектов, наметившаяся уже в 7—8 вв., приводит к противопоставлению двух осн. диал. зон: зап.- и вост.-скандинавской. В «эпоху викингов» (9—11 вв.), когда в Скандинавии образуются феодальные гос-ва, начинается формирование отд. С. я. В области распространения зап.-сканд. диалектов формируется норв. яз.; выходцы из Норвегии заселяют в 9—10 вв. Исландию н Фарерские о-ва, где образуются исл. и фарер. языки. Близкие к норв. яз. говоры существовали в 8—18 вв. на Шетленд-ских о-вах (т. наз. норн), в 9—15 вв. на Гебридских о-вах и о. Мэн, в 9—17 вв. на Оркнейских о-вах; все эти говоры вытеснены англ. яз. В Ирландии норвеж-скоязычиые поселения существовали в 9—13 вв., в Гренландии — с кон. 10 в. до сер. 15 в. (с 1721 началась повторная сканд. колонизация Гренландии выходцами из Дании). В вост.-сканд. диал. зоне обособляются друг от друга дат. и швед, языки (последний распространяется и на терр. Зап. Финляндии).
Однако наметившаяся дифференциация С. я. на западную (норв., исл.. фарер. языки) и восточную (дат., швед, языки) группы в процессе последующего контактного развития и взаимовлияния не закрепилась. К периоду раздельного существования др.-сканд. языков (12— 15 вв.) относится ряд инноваций, объединяющих дат., швед, и норв. языки в противоположность исландскому и фарерскому. Это редукция безударных гласных, расширение е > ае и i > е и т. п., переход f> > t (позднее также 3 > d), в грамматич. системе резкое сокращение кол-ва флексий и становление ана-литич. строя. С др. стороны, в исландском и фарерском наиболее существенные фоиетич. изменения относятся к более позднему периоду (16 в.) и носят специфический для данных языков характер (дифтонгизация долгих гласных а > аи, 6 > ои и др.); грамматическая же система сохранилась почти без изменений. Т. о., можно говорить о существовании 2 совр. сканд. ареалов: дат.-швед.-норв. (т. наз. континентальные С. я.) и исл.-фарерского (т. наз. островные С. я.).
Границы между отд. континентальными С. я. исторически менялись в связи с территориальными переделами и смешением населения, с этим же связано возникновение смешанных норв.-шведских и дат.-шведских говоров на терр. совр. Швеции. С кон. 14 в., после присоединения Норвегии к Дании (1380), письм. дат. яз. вытеснил др.-норв. лит. язык и в 16 в. получил статус офиц. языка Норвегии. В 19 в., испытав влияние норв. субстрата, этот язык получил назв. риксмол (с 1929 букмол); в сер. 19 в. на базе норв. диалектов была искусственно синтезирована др. форма лнт. норв. яз.— лансмол (с 1929 нюнорск). Нюнорск, а фонетически также букмол близки к швел. яз., орфографически и грамматически букмол близок к дат. яз.
В фонологич. отношении наиболее сходны друг с другом швед, и норв. языки, для к-рых характерно сохранение оппозиции звонких и глухих смычных (Ь/р, d/t, g/k), тогда как в дат. яз. нет звонких смычных, а корреляция смычных по звонкости уступила место корреляции по придыхательности. Швед, и норв. языки имеют музыкальное ударение, к-рому в дат. яз. генетически соот-ветствует«толчок» (резкое смыкание голосовых связок). От др. С. я. дат. яз. отличается также тенденцией к вокализации шелевых S, у, увулярным произношением г, отсутствием противопоставления долгих и кратких согласных. К особенностям исл. и фарер. фонетики относится отсутствие редукции безударных гласных, наличие преаспирированных hp, ht, hk.
В грамматике черты аналитизма наиболее отчетливо проявляются в дат. яз., в меньшей степени — в швед, и норв. языках; исландский и фарерский сохраняют синтетич. строй. Существительное имеет 2 рода (общий н средний) в дат. и швед, языках и 3 рода (муж., жен., ср.) в норв., исл. и фарер. языках. В исландском и фарерском 4 падежа (им., род., дат., вин.), падежная флексия одновременно выражает значение числа (ед. или мн.); в др. С. я. существительные имеют общий и род. падежи (число и падеж выражаются отд. флексиями), а местоимения — объектный и им. падежи. Прилагательные различают сильную (неопределенную) и слабую (определенную) формы; в исландском и фарерском как сильные, так и слабые прилагательные изменяются по 3 родам, 2 числам и 4 падежам; в остальных С. я. только сильные формы прилагательных различают 2 рода и 2 числа (др. формы словоизменения утрачены). Глагол имеет категории времени, наклонения и залога; в исландском и фарерском — также категории лица и числа, полностью или частично утраченные в др. С. я. Формы времен, наклонений и сградат. залога могут быть выражены как синтетически, так и аналитически во всех С. я. Состав вспомогат. глаголов, используемых при образовании аналитич. форм, различается в отд. С. я. (так, при образовании пассива исл. яз. использует глагол verSa, генетически отличный от дат. blive, швед., норв. bli; в фарерском употребляются оба вспомогат. глагола veroa, bliva).
Редукция флективной морфологии, наблюдаемая в дат., швед, и норв. языках, совершалась параллельно с возникновением новых синтетич. форм (как в системе имени, так и в системе глагола), составляющих характерную особенность совр. С. я. по сравнению с другими германскими. Так, во всех С. я. существительное получило способность присоединять суффигированный о предел, артикль (дат. skib—skibet, исл. skip—skipiS 'корабль'), а в глаголе развились синтетич. формы страдат. залога (швед., дат., норв. -s, исл., фарер. -st).
Синтаксич. различия С. я. не столь велики, как морфологические. К их числу относятся: более свободные закономерности порядка слов в исл. и фарер. языках (где, в частности, допускается начальное положение глагола в повест-воват. предложении), постановка в тех же языках генитива и притяжат. местоимения после определяемого имени и нек-рые др.
В лексич. отношении наиболее существ, различия наблюдаются между островными и континентальными языками. Для дат., норв. и швед, языков характерно наличие значит, числа заимствований (лат., нем., франц., в новейшую эпоху— англ.), в т. ч. корневых и деривационных морфем (ср. нем. по происхождению суффиксы -else, -eri, -het, префиксы an-, be-, er- и др.). В исл. яз. заимствования составляют небольшую часть словарного состава, даже элементам интернациональной лексики, общим для остальных С. я. (и большинства германских), соответствуют слова, специфичные для исландского (ср. дат., норв. ingeniar, швед, ingenjor и исл. verk-frae3ingur 'инженер , дат., норв., швед. teater и исл. leikhus 'театр'), многие дат. и нем. заимствования, вошедшие в исл. яз. после Реформации, были вытеснены исл. новообразованиями. Фарер. яз. в этом отношении примыкает к исландскому, но пуристич. тенденции в нем выражены слабее (ср. дат., норв., швед., фарер. valuta и исл. gjaldeyrir 'валюта'). Древнейшая письменность общесканд. периода (3—8 вв.) представлена в надписях, исполненных старшими рунами (см. Руническое письмо), их сменили младшие руны (9—11 вв.), затем вплоть до 16 в. использовались пунктированные руны, употреблявшиеся наряду с латиницей (к-рая распространилась в 12— 13 вв. в связи с христианизацией Скандинавии и быстро заняла доминирующее положение в письменности). Древнейшие рукописи на основе лат. графики относятся ко 2-й пол. 12 в. (исл. и норв. отрывки житий, законов и пр.). Осн. памятники др.-сканд. лит-ры (Эдда Старшая, Эдда Младшая, саги) созданы на др.-исл. яз.
СИУ ЯЗЫКИ — семья индейских языков Сев. Америки, предположительно включаемая в макросемью хока-сиу. Общее число говорящих ок. 70 тыс. чел. Терр. распространения: р-ны Великих озер на С.-В., Скалистых гор на западе и, в период первых контактов с европейцами, совр. штаты США Юж. Каролина и Сев. Каролина на юго-востоке. Подразделяются на 4 группы: 1) юго-восточная, включающая вымершие в нач. 20 в. языки офо и билокси (штат Миссисипи) и вымерший в 19 в. тутело (Зап. Виргиния); 2) языки р. Миссури — кроу (Монтана), хидатса и мандан (Сев. Дакота); 3) языки долины Миссисипи — виннеба-го (Висконсин, Небраска), чивере (с диалектами айова и ото в Оклахоме, Канзасе н Небраске), дакота, или собственно сиу (4 осн. диалекта: собственно дакота, тетон, янктон и ассинибойн — в Сев. Дакоте, Юж. Дакоте, Небраске, Монтане, Миннесоте, р-нах оз. Манитоба, р. Сас-качеван и канад. пров. Альберта), де-гиха (с диалектами понка, оседж, канса, куапо, омаха в Небраске); 4) вымерший язык катавба (Юж. Каролина). В последнюю группу включают и вымерший язык воккон (Сев. Каролина), сведения о к-ром ограничиваются списком из 143 слов, относящимся к нач. 18 в. Для консонантизма С. я. характерно противопоставление звонких, глогтали-зованных, придыхательных и непридыхательных среди смычных и аффрикат (Ь — р' — ph — р, d — t' — t° — t, g — k' — kh — k, з — c' — ch — с) и троек спирантов (z — s — s', i — s — S', •y — x — x', h), в нек-рых языках также интердентальных. Наличие того или иного лармнгального признака во многом обусловливается фонетически; в ассинибойн, напр., имеется след. распределение: р > ph перед а, ё; р > b перед безударными, а, е, i; р > р в остальных случаях. Состав сонорных (m, n, w, г, 1, у) варьирует от языка к языку (ср. ассинибойн у ~ виннебаго, хидатса г ~ билокси d). Гласные подразделяются на простые (а, е, i, и, о) и носовые (i, а, и). Ударение может играть смыслоразличит. роль (ассинибойн paha 'лоб' — paha 'холм') или быть закрепленным (в виннебаго ударным является второй слог в двусложных словах и третий в многосложных). Слоги преим. открытые. Нередки двучленные сочетания согласных. При стечении гласных обычно происходит стяжение.
Морфологич. строй агглютинативный, с элементами флективности. Существительное имеет категории числа (суффиксы мн. ч. обычно принимают только одуш. имена) и притяжательности (имена орга-нич. и неорганич. принадлежности). Имена органич. принадлежности (назв. частей тела, термины родства) присоединяют личный притяжат. префикс непосредственно, неорганической —приобретают в притяжат. форме также показатель отчуждаемой принадлежности. Падежи отсутствуют. Для выражения локативных и нек-рых др. значений используются послелоги. Многочисленны артикликлассификаторы: в понка ке (о горизонтальных объектах), te (о стоящих объектах), 6а (о круглых объектах), ge (о разбросанных объектах) и др. Личные местоимения представлены: 1-м, 2-м, 3-м л. ед. ч. и 1-м л. инклюзивным («я н ты»); мн. ч. образуется от последних трех. Среди указат. местоимений различаются лексемы со значениями: 'этот (рядом с говорящим)', 'этот (рядом со слушающим)', 'тот (невидимый)', 'тот (упомянутый)' и нек-рые др. Система счета — десятеричная. Глаголы подразделяются на активный и инактивный (статичный) классы. Соответственно имеется два ряда личных показателей — активный, ряд, иапр. ассинибойн wa- '1-е л. ед. ч.', уа- '2-е л. ед. ч.', о '3-е л. ед. ч.' н uk- '1-е л. инклюзивное', и инактивный (та- '1-е л. ед^ч.', ni- '2-е л. ед. ч.', о '3-е л. ед. ч.' и uk '1-е л. инклюзивное'). Первый ряд используется для обозначения субъекта активного действия, второй — для обозначения субъекта стативных глаголов (в т. ч. со значениями 'быть черным', 'быть высоким', т. е. аналогов прилагательных европ. языков) и объекта. Спец. префиксами выражается рефлексивность и объектная версия ('кому-либо, для кого-либо'). Время в глагольной форме обычно не выражается, но есть суффиксы для обозначения буд. и прош. вр. Обычный порядок слов в простом предложении SOV. Для определит, конструкций характерен порядок N + N («имя + имя»), N + Vst («имя + статпв-ный глагол»), N + Num [«имя + числительное (нумератив)»). Разл. виды простого предложения (повествовательное, вопросительное, повелительное и др.) маркируются с помощью соотв. частиц, замыкающих предложение. Широко используются сочинит, и подчинит, союзы, В качестве словообразоват. средств используются префиксация, суффиксация и словосложение. Именные префиксы выражают инструмент, место, деятеля и имя действия, глагольные префиксы передают локативные и инструментальные значения; широко используются суффиксы для образования имен, наречии и глаголов, в т. ч. каузативов. Для образования имен используются модели словосложения N + N и N + V, для глаголов N + V и V + V. Возможны и более сложные конструкции типа виннебаго habasaskexci 'ясный день' < haph 'день' + паза 'видеть' + ske 'чистый' + x?i 'интенсивность'. Как в имени, так и в глаголе для передачи интенсивности, множественности и дистрибутивности используется редупликация. Есть случаи
звукосимволизма, напр. виннебаго sawa
'таять' — sawa 'размягчать' — xawa
'увлажняться'. Языки бесписьменные.
СИНХРОНИЯ (от греч. synchronos— одновременный) — 1) состояние языка в определенный момент его развития как системы одновременно существующих взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов (см. Система языковая); совокупность фактов языка как «единственной и подлинной реальности», данной говорящему (Ф. де Соссюр) п используемой им в процессах коммуникации: период в развитии языка, выделенный условно по признаку отсутствия в нем изменений или же несущественности последних («синхронный срез языка»); 2) изучение языка в указанном состоянии, т. е. как системы определенных отношений, рассматриваемой в предельном отвлечении от фактора времени и/пли языковых изменений. Отсюда использование термина «синхронная лингвистика» как равнозначного термину «статическая», а нередко и «описательная лингвистика» в противовес «диахронической».
Понятие С. было введено Соссюром вместе с понятием диахронии в составе единой антиномии или дихотомии. Разграничение этих понятий соответствовало противопоставлению статики и динамики, языка и речи, системности и бессистемности, грамматики и фонетики, а также оси одновременности и оси последовательности (к последнему противопоставлению еще ранее пришли И. А. Бодуэи де Кур-тенэ и Н. В. Крушевскнн). Нек-рые основания подобного противопоставления подверглись критике уже в «Тезисах Пражского лингвистического кружка». Особенно существенные возражения (напр., у Р. О. Якобсона) вызвало приравнивание С. н статики: поскольку язык определяется как объект, нестатический по своей природе, динамика рассматривается как неотъемлемое свойство языка в любой момент его существования, в том числе и в С.
Задачей синхронного изучения языка является установ.ченпе принципов его организации как системы, проявляющей известное равновесие подвижного и устойчивого, динамического и статического и потому выступающей в качестве системы не только единиц, но и правил. В характеристику синхронного состояния языка входит соответственно указание на чсла-бые» и «сильные» звенья системы, на утрачиваемое в системе и только зарождающееся, на ее ядро и периферию и т. п. и, следовательно, определение тенденций ее развития. С точки зрения С. можно изучать не только совр. состояние, ио и отд. периоды в истории языков (в т. ч. мертвых), условно выделяемые по принципу относит, стабильности системы языка в этот период, к-рый может быть как очень кратким, так и весьма продолжительным (напр., когда в качестве синхронного среза описывается праиндоевропей-ское или прагерманское состояние).
Спорным остается вопрос о том, относится ли дихотомия С. и диахронии к онтологии объекта или же только к разграничению двух разных подходов — логического и исторического — к его анализу и методике описания.
СИНТАКСИС (от греч. syntaxis — построение, порядок) — 1) характерные для конкретных языков средства и правила создания речевых единиц; 2) раздел грамматики, изучающий процессы порождения речи: сочетаемость и порядок следования слов внутри предложения, а также общие свойства предложения как автономной единицы языка и высказывания как части текста.
Объект С. как области яз-знания составляют те механизмы языка (морфологические, фонетические, композиционные и др.), к-рые обеспечивают переход от языка к' речи, способы образования из конечного числа исходных языковых элементов (слов, словоформ, словосочетании, предложений) бесконечного множества речевых произведений (интонационно оформленных высказываний, способных входить в состав текста). С. исследует и формулирует правила речеобразова-ния. В соответствии с этапами синтезирования речи, на каждом из к-рых происходит создание не только более сложных, но и наделенных новым качеством единиц, С. членится на три комплексных раздела. В первом — С. частей ре-ч и (словосочетания, присловных связей, синтагматич. С.) — изучаются сочетат. возможности слова (синтаксич. валентности), способы их реализации (согласование, управление, примыкание а др.) а выражаемые ими отношения (атрибутивное, комплетивное и т. п.). Во втором разделе С.— С. предложения — описываются внутр. структура, коммуникативные типы (сообщение, вопрос, побуждение), предикативность и модальность, семантика и синонимич. преобразования (напр., замена придаточного причастным оборотом) простого и сложного предложения как целостной предикативной и полипредикативной единицы, а также виды и способы выражения отношений, формирующих сложное предложение,— сочинения и подчинения. Словоформы и словосочетания рас» сматриваются в качестве компонентов предложения (см. Члены предложения). Набор модальных, временных и др. форм предложения иногда рассматривается как его парадигма. В третьем разделе исследуется актуализация предложения, т. е. те модификации, к-рые оно претерпевает при вхождении в диалогич. или монологич. текст, — актуальный С, С. текста, В этом разделе изучаются также правила адаптации предложения к контексту (прономинализация, эллипсис, изменение порядка слов, мета-текстовые вводные слова типа «поэтому», «однако», «следовательно»), с одной стороны, и к ситуации речи, с другой (референция имен и именных выражений, авторизация и адресация высказывания). Вся перечисленная проблематика исследуется в синхронном и диахронич. аспектах. Исторический С. изучает общие закономерности эволюции сиитаксич. строя языка, конкретных языков и групп языков, составляя один из разделов ист. грамматики.
Осн. методику синтаксич. исследований составляют процедуры синтеза (порождения, распространения, развертывания) и анализа (членения, сегментации, свертывания). Методика развертывания (синтеза) слова как члена лексико-грам-матич. класса или подкласса, действуя в направлении от простого к сложному, определяет валентностный (сочетательный) потенциал слова, типы и способы выражения его синтаксич. отношений с др. словами. Сегментация (анализ) предложения, его последовательное расчленение на непосредственно составляющие (см. Непосредственно составляющих метод) выявляет иерархию реализуемых в предложении синтаксич. функций (членов предложения). Каждой функции (члену предложения) соответствуют определ. синтаксич. позиции — места в структуре предложения, причем в определение позиции часто вводится семантич. характеристика формирующих данную позицию компонентов предложения. Применительно к позиционной структуре предложения используется метод субституции, служащий для определения круга слов и конструкций, способных занимать то или иное синтаксич. место. Этот прием дополняет методику развертывания слов, поскольку замещение синтаксич. позиции не всегда связано с валентностным аспектом С. Особенно свободны и далеки от валент-ностной сочетаемости отношения между подлежащим и сказуемым. Метод транспозиции — перенос слов и словосочетаний из одной синтаксич. позиции в другую — позволяет описать отношения между формой слова (или словосочетания) и его синтаксич. функцией. Формальные преобразования в этом случае включают не только грамматнч. изменения, но и механизмы словообразования. Особую роль играет переключение предложений в именные позиции (номивализация предложений), напр.: «Студенты сдали экзамены» -> «Сдача экзаменов студентами кончилась» -> «Студенческие экзамены кончились». Кол-во формальных изменений при переходе слова или сочетания слов в другую синтаксич. позицию отражает «маневренность» синтаксич. строя языка. Изолирующие языки, а также аналитич. языки (см. Аналитизм) с развитой конверсией обладают более маневренным С, чем языки синтетич. строя (см. Синтетизм). Позиционная структура предложения Во;::ет быть зафиксирована в той или иной формальной записи. Абстрактная репрезентация предложения характеризует .метод синтаксич. моделирования, к-рый обеспечивает описание неограниченного множества конкретных предложений. Модель предложения может отражать разные аспекты его исследования или разные концепции языка и С.
СИНГАЛЬСКИЙ ЯЗЙК —один из индийских (индоарийских) языков. Офиц. язык Демократич. Социалнстич. Республики Шри-Ланка. Число говорящих 11,8 млн. чел. Восходит к сингальскому пракриту. Между лит. и разг. С. я. имеется существенное различие. В фонетике количеств, противопоставление всех гласных; тенденция к сингармонизму, есть полуносовые согласные (обычно в сочетании с звонкими), церебральные, придыхательные (исчезнувшие в разг. речи). Морфологич. строй с сильными элементами агглютинации и новой флексии; развитое склонение у существительных при отсутствии категорий рода, числа и падежа у прилагательных, наличие категории определенности у существительных. Для глагола в лит. языке характерны категории лица, числа, рода (общий и женский), времени, наклонения, переходности/непереходности, существенно чередование гласных. Для синтаксиса характерен фиксированный в целом порядок слов (сказуемое в конце предложения, подлежащее предшествует сказуемому, дополнения непосредственно перед сказуемым, локально-темпоральные обстоятельства открывают фразу). В разг. языке употребительны именные предложения. В лексике многочисл. заимствования из санскрита, нз дравидийских языков (прежде всего тамильского), европейских (прежде всего английского, а также португальского), нз малайского, арабского, персидского.
Совр. С. я. использует одну из разновидностей юж.-инд. письма — грантхи. Древнейшие памятники на С. я.— наскальные надписи с 3 в. до н. э., связанные с введением буддизма и написанные на сингальском пракрите. Памятники др.-сингальского (4—5 вв.— 8 в.) и ср.-сингальского (8 в.— сер. 13 в.) периодов немногочисленны. В 13 в. была создана классич. грамматика С. я,, начался расцвет классич. лит-ры. Форма лит. С. я., созданная в этот период, удерживалась до 19 в. Новая форма лит. С. я. формируется на основе живого разг. языка.
СИГНИФИКАТ (от лат. significatum — обозначаемое) — понятийное содержание (см. Понятие) знака языкового.
В этом значении термин «С.» восходит к ср.-век. схоластич. логике, в частности к Иоанну Солсберийскому (12 в.), а в 20 в. снова вошел в употребление в работах Ч. У. Морриса (1938); приблизительно соответствует «содержанию понятия» в традиционной логике, «смыслу» (Г. Фреге), «интенсионалу» (Р. Карнап), «значению» (У. О. Куайн), «концепту» (А. Чёрч), «означаемому» (Ф. де Соссюр) и иек-рым др. аналогичным терминам, обладающим, однако, специфич. коннотациями. Так, означаемое у де Соссюра противопоставляется лишь означающему, т. к. предметную отнесенность знака он выносил за пределы лингвистич. исследования, тогда как у Морриса С. противопоставляется не только «имени» (формальной стороне знака), но и «денотату» (предметной отнесенности знака).
С гносеологич. точки зрения С. пред-тавляет собой отражение в человеческом сознании свойств соотв. денотата. Т. к. сам термин «денотат» неоднозначен (яенотат1-референт, деиотатз-экстенсио-нал), то и в термин «С.» вкладывается разл. содержание в зависимости от того, противопоставляется ли он экстенсиона-лу или референту.
В первом случае С. противопоставляется денотату как идеальное, психическое образование —• материальному. Во втором случае С. понимается как номинат слова в системе языка (т. е. то, что может именоваться словом как языковой единицей), противопоставляясь денотату как иоминату слова в актуализованной речи (В. Г. Гак). Возможно денотативное (ре-ференциальное) тождество языковых
выражений с различными С. Так, сигнификативно различные выражения «позвоночные» и «живые существа, имеющие череп», обладают одним и тем же денотативным значением (определяют один и тот же экстенсионал). Указание на один и тот же референт при помощи знаков с различными С. характерно для худож. текстов. Так, в тексте романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» сигнификативно различные выражения «гражданин», «клетчатый», «субъект», «регент», «переводчик», «длинный клетчатый», «неизвестный», «клетчатый гаер», «гад-переводчик», «Коровьев», «Фагот», «надувало фагот» и т. п. идентифицируют одно и то же лицо каждый раз по-новому, выделяя различные его признаки. Из ряда признаков именующий субъект выбирает для номинации лишь те, к-рые позволяют правильно идентифицировать денотат. С. всегда фиксирует нек-рый комплекс признаков денотата — постоянных или временных, абсолютных или относительных. Поэтому мн. исследователи считают, что у собств. имен и «индексальных знаков» (напр., указат. местоимений) вообще нет С. В то же время элементы предложения, не соотносящиеся прямо с объектами внеязыковой действительности (сказуемые, определения, обстоятельства), согласно такой концепции, имеют только С, но не имеют денотата. Так, согласно Н. Д. Арутюновой, в предложении «Она молодая хозяйка» признак молодости приписывается С. слова «хозяйка», а в предложении «Молодая хозяйка вошла в комнату» признак молодости характеризует денотат слова «хозяйка». Поэтому первое предложение может быть сказано о пожилой женщине, недавно оставившей, работу и начавшей заниматься хозяйством, а второе — не может. Открытым остается вопрос о С. «пропозитивных» знаков, именующих целую ситуацию. Ряд исследователей, приписывая С. не только слову, но и предложению (или высказыванию), связывают С. слова с «понятием», а С. предложения — с «суждением» («мыслью», «пропозицией», «психической ситуацией», «предикацией», «семантич. моделью предложения» и т. п.). По-разному решается вопрос о включении модальных и коммуникативных значений, актуального членения и пр. в С. высказывания. Нет единства и в решении вопроса о том, включать ли в С. коннотации и эмоционально-экспрессивные компоненты смысла (см. Лексическое значение слова) или приравнивать его к «понятийному ядру» слова. Соответственно одни ученые считают, что у слов «лицо», «лик», «рожа» одно и то же денотативное, но разл. сигнификативные значения, другие же считают, что эти слора имеют одно и то же сигнификативное значение, но разные экспрессивные значения.